Страница 14 из 17
Я подозревал, что на особо обильную трапезу рассчитывать не стоит. В лучшем случае – кусок хлеба и тарелка собачьей похлёбки.
К счастью, я заблуждался.
Во-первых, мне дали полотенце и обмылок. Помыть руки, умыться – это здорово. Особенно после того, как целый день ты таскал сено и махал топором.
Во-вторых, меня усадили за один стол с хозяевами. Налили большую миску щей. Дали два ломтя ржаного хлеба. Я осторожно поворочал деревянной ложкой. Картошка, капуста, свекла плавали среди кружочков жира. А на самом дне я нашёл мясо! Приличный кусок говядины!
Бывают ещё на свете добрые люди!
За сытной трапезой, беседа потекла веселее.
– Ты вообще из каких краёв, Денис? – поинтересовался Никита.
– Не знаю, – честно ответил я. Не вижу смысла врать.
– То есть, как?
– По-моему, контузия.
– Бывает, – кивнул Никита.
– И что, совсем ничего не помнишь? – удивилась Елена.
– Кое-что, – уклончиво отозвался я. Прожевал хлеб и добавил, – Рано или поздно всё вернётся… Кстати, а сколько километров до города?
– До какого?
– Ну… до ближайшего.
– Километров сорок.
– Туда автобусы ходят? Или поезда?
– Здесь они не останавливаются, – качнул головой Никита, – Кстати… а документы у тебя есть?
Я улыбнулся:
– Знать бы ещё какие документы тут в ходу…
– Пропуск нужен. Без пропуска в город лучше не соваться.
– Да, – подтвердила Елена, – У нас комендант строгий. Сразу в фильтрационный лагерь загремишь…
– Печально, – сказал я, обгладывая косточку.
– А тебя ждёт кто-то?
– Не знаю. Пока что, один я на свете.
– Тяжело одному, – вздохнул Никита и кивнул жене, – Положи-ка, Денису добавки…
Конечно, отказываться я не стал.
Вместе с тушёной картошкой, на столе возник хрустальный графин. Никита разлил себе и мне.
– А хозяйке?
– В её положении – не пьют… Ну, Денис, за твою память – чтоб вернулась!
Честно, говоря я и так захмелел от еды. Но зачем обижать людей?
Пришлось выпить до дна.
Ух! Крепкая! Аж дух перехватило.
– Хороша? – прищурился Никита, – Для себя делаем.
Я торопливо подцепил малосольный огурчик. «Любимая русская закуска», – всплыло из глубин подсознания.
Я прожевал и улыбнулся:
– По-моему, память уже возвращается.
– А то! Вот допьём графинчик – вообще всё вспомнишь!
Я затряс головой:
– Извиняюсь. Столько не осилю…
– Не прибедняйся. Ты – парень крепкий… Кстати, а куда ты вообще путь держишь?
– Не знаю, – вздохнул я, – Ищу, где лучшая жизнь.
Хозяин опять наполнил стопки:
– Ну… За жизнь!
Выпили. И он философски сформулировал:
– Жить-то везде можно. Если иметь голову на плечах.
– Трудно, когда в стране чёрте что творится…
– Да брось… Когда в этой стране было хорошо? Работать надо, а не искать оправданий.
– Было бы где… – пробурчал я.
Никита доверительно ко мне склонился:
– Завтра из города вернётся мой брат. Люди ему нужны. Такие, как ты – молодые, сильные…
– Из города? У меня ж нет пропуска.
– Всё можно решить. Было б желание.
Никита слегка хлопнул меня по плечу:
– Подойдёшь брату – будешь, как сыр в масле!
«Сыр в масле? Наверное, это вкусно…» – решил я. А сам потянулся за огурцом.
Вдумчиво захрустел.
Может и прав Никита? Да, кому-то не везёт. Как не повезло Ксении и Инютину. Но я за них не ответе. Нельзя быть в ответе за всех…
Живут же мои хозяева. Нормальные люди в нормальном доме. И ребенка ждут. Значит, кругом не так уж погано.
И я смогу приспособиться. Чем я хуже? Руки-ноги целы, мозги варят. А если ещё и вспомню…
– Что смурной, Денис? А давай-ка, за удачу…
– Мне хватит.
– По одной.
Мутноватая влага зажурчала по стопкам.
Я осушил до дна. И медленно поднялся:
– Извиняюсь. Мне пора… на свежий воздух.
– Куда на ночь глядя? – удивилась Елена.
Чёрт, а здорово я наклюкался. Ноги совсем ватные…
Никита держался увереннее. И проводил меня до благоустроенного санузла.
Глава 10
За чердачным окном – сад, луг и опушка леса у горизонта.
Зябко.
Небо на востоке – прозрачно синее. Кажется, если я вылезу на крышу и подпрыгну – смогу до него дотянуться. Наверное, оно – ледяное на ощупь. Только – капельки звёзд обжигающе горячие…
В книге я читал, что до них страшно далеко. И почему они кажутся такими близкими?
Нет, на крышу точно не полезу… Мама запретила.
Я просто буду ждать. Того единственного, самого главного момента…
Краешек горизонта на востоке уже розовеет. Небо теплеет, наливается светом…
Ещё немного и я увижу!
Всматриваюсь, затаив дыхание…
И красные цифры встают из-за горизонта: 321423.
Вздрогнул, открыл глаза.
Кругом – темнота. Абсолютная, кромешная…
Где я?
Заворочался, провёл руками. Нащупал подушку, матрац, одеяло… А кровати нет. Я что, улёгся спать на полу?
Медленно сел.
Какой-то странный здесь воздух. Затхлый…
Я вскочил. И больно ударился макушкой о неожиданно низкий потолок.
Fuck!
Пригнувшись, медленно стал пробираться вперёд. Руки упёрлись в стену. Я двинулся вдоль неё… И обошёл кругом всю каморку.
Всего два на три метра. И везде – глухая стена, без намёка на дверь!
Что за чертовщина?!
Как я здесь оказался? Замуровали меня, что ли?!
Сел на пол. Прислонился к стене, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце.
Надо вспомнить…
Что же случилось вчера вечером?
О-ох… Я потёр болезненно пульсировавший висок. Кое-что уже ясно… Вчера вечером, я здорово перебрал.
Из памяти яркой картинкой всплыла бородатая физиономия. Никита. Его зовут Никита…
Мы вместе сидели за столом. И пили… О-ох… Пили какую-то дрянь!
А чтобы было дальше?
Дальше всё, как в тумане…
Я скривился. Ещё от той контузии не отошёл, а уже опять… Бедные мои мозги.
Облизал пересохшие губы. Щас бы водички холодненькой, родниковой…
Стоп.
Чего-то мне ещё не хватало…
Я хлопнул по карману штанов и понял чего.
Пистолет исчез!
Холодея, я вскочил. Опять чуть не врезал темечком в близкий потолок. Торопливо присел и стал шарить под матрацем… Под подушкой.
Всё без толку.
«Макарова» нет.
Нигде нет.
Я нервно улыбнулся. Что мне ещё оставалось?
Ждать.
Опустился на матрац и закутался в одеяло. В каморке – довольно прохладно, а на мне – лишь тонкие брюки и футболка.
Постепенно стало теплее. Одеяло – хорошее, ватное.
Что ж… Я ведь хотел ночевать не под открытым небом.
Иногда мечты сбываются…
Опустил веки.
Ксения, рассудительная девочка, где ты сейчас? Были б мы вместе – вряд ли я здесь оказался…
Звуки шагов вернули к реальности. Доносились они откуда-то сверху.
Я затаил дыхание, вслушиваясь.
Топ-топ… Кто-то тяжелый. Половицы чуть слышно поскрипывают. А шаги приближаются.
Их двое. Это за мной!
Я вздрогнул. Зашарил вокруг, пытаясь нащупать хоть что-то подходящее для самообороны. Но ничего, кроме подушки обнаружить не смог. Судорожно в неё вцепился.
Когда надо мной открылся люк и внутрь брызнул ослепительно-яркий свет, я так и замер с подушкой в руке.
– Привет, – сказал бородач, – Уже выспался?
«Никита» – вспомнил я.
Рядом в проёме возникла ещё одна физиономия. Гладко выбритая, но со знакомой тяжелой челюстью и взглядом исподлобья. Я догадался: «Родственник хозяина». И выдавил:
– Доброе утро.
Ответом меня не удостоили. Словно, я со стенкой общался. А лучше бы, правда, со стенкой… Не люблю, когда так смотрят. Я же не экспонат в анатомическом музее!