Страница 80 из 85
– Знаешь что, Джексон, – схватившись здоровой конечностью за протянутую руку, Джеремая на пару секунд замер. Невыносимо долгих секунд, вызвавших недоброе предчувствие. Но как только Дастин потянул юнца на себя, тот оттолкнулся от стены и выпрямился, слегка покачиваясь на подгибающихся ногах. – Назовешь меня Иеремией еще раз – я вырежу тебе сердце. – вымученная улыбка смертника буквально вырвала вздох облегчения. Придерживая пошатывающегося юнца, коваль заключил его в объятия. Скорее для самоуспокоения. Он поддавался жалким порывам заплакать – ведь так когда-то спасли его никчемную жизнь.
– Мы все были свидетелями смерти близкого человека. Когда это происходит, мы способны лишь на две вещи. Либо мы бежим от этой боли. Либо позволяем ей выжечь клеймо в нашем сердце. И тогда оно будет гореть вечными воспоминаниями. – волантиец судорожно сглотнул подступающие слезы, раскачиваясь на месте в такт учащенному сердцебиению. – Большинство из нас не были жестокими по своей природе. У нас всех проблемы с родителями. Но это не делает нас монстрами.
Забывая делать глубокие вздохи, Валеска впивался пальцами в плечо неожиданного утешителя. Мать никогда не жалела избитого ребенка, а отец издевался над ним в перерывах между распитием вина. Забота незнакомца настораживала, однако северянин казался искренним. Разлепив веки, Джеремая обнаружил испуганного темноволосого мальчишку, бегло осматривающего кровавые лужи на полу и пропитавшуюся повязку. Оттолкнув гвардейца, сторожившего вход, он развернулся и побежал куда-то вниз, явно запаниковав от увиденного. Но воин уже ничего не мог с ним поделать – его аккуратно уложили на постель и подложили подушку под затылок, отставляя раненное предплечье.
Пока взбудораженная придворная знать разносила слухи о странном происшествии в замке, король наслаждался тренировкой на ипподроме, освещенном клонившемся ко сну солнцем. Отпрыгивая от мастерских выпадов более крупного соперника, Никлаус красовался перед старшим сыном, сидящим на прогнувшемся канате в центре. Показывая искусные приемы фехтования, Ланнистер отвлекался и пропускал как минимум дюжину потенциально опасных ударов, но острие ни разу не коснулось тела изворотливого бойца. Прошло не менее семи лет с тех пор, как он дрался с настоящим противником, но изнурительные каждодневные физические нагрузки поддерживали его тело и дух. Размяв шею и оттерев рукавом скопления пота на покрывшемся морщинками лбу, государь принял стойку и поднял меч на уровень щеки. Эрнандо, взмокший после двадцатиминутного поединка, широко ухмыльнулся, хрустнул костяшками и приготовился свалить оппонента с ног.
– У тебя трудности с атакой справа, – констатировал дорниец своим хрипловатым голосом с южным акцентом. Взвесив тяжелый меч, гигант выпрямился и принялся сокращать расстояние между ними. – Нашлепка не мешает? – автоматически потянувшись к ткани, прикрывающей израненную плоть на правой стороне лица, Лев чуть не стал жертвой собственной глупости. Южанин бросился на него, но просчитался и, проехав по песку, круто повернулся. – Видимо, нет.
– Я победил Гэбриэля без всяких затруднений! И носил нашлепку побольше! – он перестал выходить на люди без накладки на отсутствующем глазу из-за боязни травмировать детей. Впечатлительные и шаловливые, они могут воспринять зияющую красноватую пустоту, покрытую пленкой, как наказание отца за грехи. Им хватало вопросов от младших и смущенного молчания – старших. – А вот тебе точно не помешали бы уроки вежливости! Особенно в обращении с монархами. В конце концов, ты забыл, по чьей милости носишь белый плащ?
– Напоминайте ему об этом как можно чаще, Ваше величество! – придержав взмыленного мустанга, пробежавшего около трех кругов на обширной территории, Клиган спешился и, удерживая поводья, критически осмотрел сражавшихся. – Сам факт того, что он – самый высокий из гвардейцев, не дает ему право быть напыщенным козлом. – громко рассмеявшись, мужчина мгновенно вскочил обратно в седло, стоило Кворгилу изобразить праведный гнев и кинуться в сторону обидчика. Проскакав еще пару метров, ловкий наездник направил брыкающегося коня к трибунам и резко остановился. – Тебе понравилось небольшое представление? – нахмуренные черты лица разгладились, привнося толику прежней беззаботной веселости и тщательно замаскированной нежности. Он веровал, что не создан для семейного счастья, но вот они: жена и трехлетний сын, восхищенно тянущий руки к родителю. – Отдыхаешь?
– В такую жару? Не смеши, – просторное золотистое платье подчеркивало широкие карие глаза, часто излучавшие вселенскую теплоту. Несмотря на внешнюю отстраненность и надменность в позе. Ей не хотелось прозябать остаток жизни в скучной столице, особенно в статусе заложницы короны – горячо любимый дядя, присоединившийся к Лжепророку, внес весомый вклад в ее нынешнее положение, а брак с королевским гвардейцем не изменит семейного грехопадения. – Долго еще будешь кататься? Я бы прогулялась по окрестностям ближе к вечеру. – положив ладонь поверх мужской, Лукреция едва снизошла до улыбки. – Или поиграла бы в шахматы. Господи, да что угодно, лишь бы не проводить…
– Папа! Папа! – раздавшийся вскрик пробудил внимание апатичной публики. Обернувшись, Клаус не успел выронить боевой меч, как в него влетела девочка с покрасневшим лицом и растрепанными от бега волосами. Приобняв отца за бедро, принцесса уткнулась в ткань кафтана и задрожала. – Тимоти видел его… он был таким напуганным, но не захотел идти к тебе или маме… – вопреки всхлипыванию, говорила она уверенно и четко, как истинный первенец большого семейства. – Дядя Джеремая… он… весь в крови.
– Что? Какого дьявола?! – заметив мчащихся по ипподрому служанок и нянек, Цербер сцепил зубы и поднял дочь на руки, дабы передать заботливым надсмотрщикам, не в первый раз терявших из виду прытких львят. – Клиган, идешь со мной. Быстрее! – гвардеец моментально спешился, передав коня слуге и, кинув прощальный взгляд на семью, последовал за венценосцем. Длинный белый плащ уже взметнул вихри пыли, оседающей на коже и заставляющей морщиться.
– Присоединимся к отцу немного позже, ладно? – исподлобья взглянув на тихого мальчика, сжавшего в кулаке деревянную фигурку собачьей головы, Лукреция ожидала протестов, но тот пожал плечами и кивнул. Ее единственный сын был слишком тихим, будто боялся получить наказание за эмоции или чувства. Нет, ее детские страхи не должны передаться невинному малышу, росшему в любви. – Давай вернемся в замок? Ты не против, Северус? – тот вновь проигнорировал внутренние позывы выразить согласие иначе, чем с помощью скудного кивка. – Замечательно.
Спустившись по ступенькам трибун вниз, они выбрались с арены и направились к огромным воротам, преграждающим путь к центральному донжону. Стражники пропустили их сразу же, убедившись, что семья живет внутри и может беспрепятственно передвигаться по всей территории крепостных валов. Леди Клиган не могла не отметить, как загорелись глаза сына при виде сияющих доспехов и остриев выставленных копий – он впервые отвлекся от игрушки и застыл в благоговейном трепете. Еще один солдат. Ступив в витиеватые коридоры, разветвляющиеся в начале, девушка придерживала ребенка за локоть, не давая свернуть и, оступившись на ступеньках, сломать себе шею. Мастера перестроили бастион так, что все дороги неизбежно приводили в тронный зал, куда бы ты не намеревался пройти. Поэтому отправной точкой служило просторное помещение с куполом и разноцветными витражами, украшающими пол редкими узорами. Поправив завязки на детском кафтане, Лу услышала неприятно резанувший по ушам смех.
– Это платье что, пользуется спросом в вашей глуши? – одна из придворных дам позволила себе как-то странно хихикнуть и полустыдливо прикрыть рот ладошкой. Трое ее товарок обступили девушку в алом наряде, выгодно оттеняющим собранные в хвост темно-каштановые волосы. – А что ты сделала с глазами? Похожа на сороку! – на сей раз прозвучал заливистый хохот.
– Постой здесь и никуда не уходи, ты меня понял? Иначе я разозлюсь, – выставив указательный палец для усиления серьезности приказа, Лукреция тяжело вздохнула и, заправив выпавшую прядь обратно в легкий пробор, натянула привычную ироничную улыбку. Мальчик не шелохнулся, наблюдая за ней из-за угла. – Приношу извинения, я тут проходила мимо с сыном и нечаянно подслушала разговор. О чем болтаете?