Страница 42 из 85
На отшибе мира.
Если бы не возраст лорда Талли, он бы руководил очередной осадой и блистательно справился с ней. Как и в тот раз. Впоследствии инициативу перенял его единственный сын и наследник, переживший немало лишений в рядах очередной армии – но теперь она именовалась королевской, борющейся с повстанцами. Какие забавные перипетии судьбы. И пусть новый лорд Мели не смог прославиться как отец, он все равно отбил родовое гнездо и вернул опущенный флаг к исходной позиции. Старик умер прямо на лужайке перед твердыней, наблюдая за тем, как поганые захватчики тонут во рвах и реках, гибнут от клинков и палиц, раскаиваясь за содеянное. Лукас скончался с улыбкой на устах, передав бразды правления чуть флегматичному Мейсону, самоотверженно защищавшему королевство. Может, он не пользовался особой популярностью у вассалов, за семьдесят лет привыкших к вежливому старцу, но он тоже воевал в двух войнах и заслуживал почтения не меньше. При этом сам он безмерно уважал соратников и ветеранов, рассказывая своему трехлетнему сыну об их подвигах.
Отчаянной борьбе за жизнь и мирное небо над головой.
– Твой дедушка был великим солдатом, хотя редко воевал на поле боя. Он был искусным лучником, – держав трехлетнего ребенка на колене, Мейсон демонстрировал ему выструганный недавно лук с натянутой тетивой. – Твой отец тоже неплох. Но с твоим дедом не сравнится. – попробовав на палец прочность тетивы, Талли грустно улыбнулся, слегка отодвигая оружие от цепких детских ручек. – Пока рано. Через пару лет тебя начнут тренировать, и ты сам выберешь себе оружие.
– Папа, а Тармариены были плохими? – малыш еще плохо выговаривал некоторые буквы, отчего само предложение казалось смешным, но лорд не улыбался. – Дедушка был против них…
– Да. Они совершили плохой поступок. Они украли… – одни воспоминания причиняли боль. Двадцать лет прошло, а он все еще помнит душевный рассказ Майкла о своей похищенной сестре. Сначала Мейсон не верил зятю, считал выскочкой и зазнавшимся мальчишкой, решившим захватить трон. Но причина стала ясна позднее. И разрушила весь хрупкий душевный баланс юнца. – Они… причинили нам зло. Они… хотели навредить нашей семье. Но мы справились.
– А где сейчас дедушка?
– Он… в прекрасном месте. Со всей нашей семьей. Ему там хорошо. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом месте, но не сегодня.
– Ты же помнишь, что я говорила про взрослые разговоры в его возрасте? – появившаяся из заднего замкового крыла женщина вальяжным жестом остановила толпы следовавших за ней слуг, а затем сложила обе руки поверх тонкой талии. Длинные волнистые волосы светло-коричневого оттенка ложились прямо на точеные плечи. Ее лицо источало светлую энергетику, несмотря на внешнюю скромность. – Аарону всего три, а ты скор начнешь запугивать его адским пламенем.
– Скорее райским блаженством, – поправил мужчина и, приобняв сын, поднялся на ноги. – С раннего детства меня учили бояться Геенны огненной. Не хотелось бы превращать его в невротика. – улыбка блуждала на полных бледных губах лорда. Любовь к молодой супруге до сих пор проглядывалась во всех его движениях: от восхищенного взгляда до неловкой попытки оправить собственные кудрявые волосы, уже тронутые легкой сединой. – Мой отец был скептически настроен по отношению к религии. Мама пыталась его переубедить, но тщетно. Я настаивать не собираюсь. – оставив невесомый поцелуй на щеке малыша, Мейсон исподлобья взглянул на супругу. Они были обещаны друг другу почти с детства, но позднее Лукас расторг помолвку по политическим причинам: тогда Мутоны остались верны Таргариенов, при этом послав все войска на осаду Речной Мели. После поражения их пощадили, но прежнего доверия никто не испытывал. Отчаявшийся лорд Мутон отослал младших детей за море на обучение. Многие о них забыли, но спустя десятилетия корабль под неопознанными парусами зашел в порт городка. И старые чувства вспыхнули вновь. – Все в порядке? Ты выглядишь обеспокоенной.
– Отец прислал письмо, – в женском голосе слышались нотки недовольства. – Прислал мне. Жаждет отметить именины у нас в замке и посмотреть на внука. Ты считаешь это нормальным?
– Я понимаю, Джерма, ты не сильно благоволишь ему, – вздохнув, Талли подозвал одну из служанок и передал ребенка с просьбой отнести во внутренние покои. – Но нам нужно поддерживать хорошие или хотя бы нейтральные отношения. В конце концов, они ведь твоя родня.
– То есть, тебя не смущает, что отец не соизволил появиться на церемонии бракосочетания три года назад, прислав вместо себя младшего сына? Не подумай, я люблю Эда, но это оскорбление ты стерпел с поразительным спокойствием. А сейчас он просто игнорирует своего законного сюзерена и просит, а точнее требует меня устроить ему пирушку в нашем доме. Или родовом доме твоего клана.
– Я ценю твою заботу о чести моей семьи, – вяло улыбнувшись, Мейсон протянул ладони, в надежде на ответную реакцию. Та последовала не сразу. – Но тебе стоит попытаться простить его. Или хотя бы сделать вид.
– Снова твоя христианская добродетель? – не задерживаясь в объятиях, леди Талли отступила назад с неприкрытым раздражением. – Простить человека, пытавшегося выдать меня замуж за обычного торговца пряностями в Астапоре? Я была заложницей в его шикарном дворце больше полугода, пока Эд не нашел способ сбежать.
– Ты обещала поведать мне эту увлекательную историю, но давай поговорим позже? Ко мне приехал сир Пайпер, я не могу отказать старому другу отца в приеме, – Джерма фыркнула, но воспитание все же возобладало над горячим характером и позволило ей отпустить возлюбленного с реверансом. Тем не менее, недобрые искорки плясали в зелено-карих глазах, словно выжигая нутро. – Мы скоро присоединимся к тебе. Я обещаю.
Исполнительный глашатай ранее подошел к чете и объявил о прибытии одного из лордов, но Мейсон оттягивал встречу как мог. Ему все еще тяжело было сидеть на своеобразном троне отца и принимать всех верноподданных любого положения. Лукас отличался проницательностью и понимал, что его сын не создан для правления: чересчур невнимательный, апатичный, непрозорливый и неуживчивый. По этой причине он отправил его в столицу содействовать королю и оттачивать мастерство воина, но тот не продержался в кругах царедворцев больше года, возвратившись домой. Порой предыдущий Хранитель Земель считал, что сын только и дожидается его кончины, чтобы вступить во владения обширными центральными территориями. Но он ошибался. В отличие от окружающих его вельмож с замашками полубогов, Мейсон был начисто лишен честолюбивых замыслов. Ему плевать на шумные компании и трехдневные скучные пирушки с обсуждением боевых заслуг и резвых коней, лишь бы его никто не трогал. Вот почему он непригоден для управления – из-за вялого характера. Но чувство долга не чуждо даже самому безучастному Талли. Он выполнял свои обязанности нехотя, но не собирался перекладывать ответственность протектора на кого-то другого.
– Милорд, – уверенный тембр голоса вытянул задумавшегося мужчину из грез и кошмаров, заставив поднять блеклые, чуть прищуренные глаза. – Рад видеть тебя в прежнем меланхоличном настроении. – характерная широкая улыбка, оголяющая ряд ровных зубов, буквально озарила тусклую комнату с зашторенными окнами. Хозяин замка терпеть не мог яркого солнечного света. – Отец извиняется, что не может приехать и выразить почтение лично. Ему нездоровится. Но он прислал меня.
– Невысокого он обо мне мнения, да? – усмехнувшись, Талли откинулся на широкую спинку большого трона, напоминающего широкий акулий плавник. На этом своеобразном престоле некогда восседали великие короли, управляющие обширными территориями Междуречья. До прибытия Таргариенов, разумеется.
– Отнюдь, – будущий лорд Пайпер не воспринял столь неуместный комментарий как оскорбление в свою сторону. Он разбирался в характере друга детства и понимал, что подобное поведение – лишь следствие неуверенности в себе. – Он действительно болен. Но все обойдется, я уверен. Отличаясь от прочих отменным здоровьем, он часто раздражал твоего отца.