Беленорские хроники

Что уж говорить о том, чтобы в нем удержаться?

Но пока в некогда могущественном городе шли интенсивные ремонтные работы, Колемон вынужден был прозябать на задворках былого величия и вести учет полученному урожаю. Крестьяне постоянно жаловались на неурожайный год, хотя Запад меньше всех пострадал от действий поганого Волка. Им бы выращивать пшеницу и прочие съедобные продукты, которые затем срочно отправляли в столицу, а не причитать. Младший Ланнистер с удовольствием помог бы возводить укрепления и копать рвы, чем выслушивать бессмысленную болтовню озлобленных фермеров. Обязанности лорда утомляли, а точнее – угнетали. Лучше сражаться с целыми полчищами нездоровых еретиков, гибнуть от клинков изворотливого ублюдка, не ведающего пощады, или тонуть в бурном речном потоке в попытке уйти от преследователей выжившего из ума отца. Сейчас он предпочел бы любое из вышеназванного, но уж точно не бесцельное созерцание вереницы жалобщиков с огромным списком претензий. И если кто-то из них хотя бы раз в сутки не упомянет треклятых Ланнистеров, из-за которых все началось, то праздник не удался. Хотелось выхватить меч из ножен и огреть обидчика хотя бы гардой, но нельзя. Поддаваться эмоциональным порывам опасно. В головах простых смертных все еще зрели роковые антимонархические настроения. Следовало соблюдать величайшую осторожность. Иначе восстания и бунты вспыхнут вновь.

Львиный Утес на протяжении всех военных действий оставался сравнительно стабильным островом среди пылающего океана войны. Разумеется, поганые волчьи последователи успели осквернить его стены, но ненадолго – их выбили за считанные недели. Поэтому окрестные деревеньки не поддались влиянию скверны. Однако слухи о псевдо-освободителе под знаменами черного волка доходили до полузаброшенных окраин с труднопроизносимым названием и будоражили умы верноподданных. А разуверить их было некому. Первого правителя из дома Ланнистеров закололи в тронном зале, пока его наследники собирали союзников по всему Северо-Востоку с намерением совершить тоже самое. Воистину, некоторые библейские истории изобилуют меньшим абсурдом, нежели реальная история троих братьев-беглецов, совершивших невероятное. И вот один из них страдает от жары, разъезжая на прекрасном боевом жеребце по невспаханным полям, в сопровождении верного соратника, чуть более увлеченного проблемами селян.

– Мой отец – лорд до мозга костей, но даже он не чурался принимать участие в судьбах поданных, – восседая на вороной кобыле, молодой человек неловко нагибался к конской шее, чтобы находиться на одном уровне с собеседником. Из-за своего непропорционально высокого роста эта задача была не из легких. – Я и сам помогал многим людям. Слуги относились ко мне хорошо и возвращали меня домой каждый раз, когда я сбегал. При этом сытно накормив. С некоторыми я даже дружил.

– Я несколько месяцев разыгрывал из себя крестьянина, – натянув поводья, Кол нахмурился и закусил губу. Неприятные воспоминания искаженной картинкой пробежали перед глазами, вызывая злость, гнев и бессилие. – Незабываемый опыт. – спустившись с небольшого склона, изрезавшего тропу, оба всадника остановились в нескольких шагах от извилистого ручейка. – Но я знаю, как выглядит яблоко и капуста, если ты об этом.

– Прошу прощения, милорд, если я как-то задел вас. Уверяю, это не входило в мои намерения, – одну ногу он постоянно высовывал из стремени, дабы перенести вес на другую сторону. Несмотря на всю неказистость своей фигуры, Франсуа являл собой образец рыцарства и галантности. Бравый воин, не ставящий под сомнения приказы командиров.

– Что же, со слугами я не дружил. Наличие четырех братьев избавило меня от подобного. Мы играли в зале совета, а потом прятались за портьерами и подслушивали переговоры короля с советниками. Надеюсь, Клаус никогда его не отстроит.

– Вы скучаете по брату.

– Не зарывайся. Ты наверняка слышал обо мне и знаешь, что из троих Небесных Королей я уж точно не отличался сентиментальностью. Король пообещал мне пост лорда-командующего его гвардии. Не могу же я променять столь серьезную должность на какое-то захолустье.

– Возможно, отсутствие Ланнистеров превратило это место в захолустье, – Сарвик пожал плечами и улыбнулся, не обращая внимания на пристальный взгляд сюзерена. – Но лучше вернуться к главному вопросу с вашего позволения. У нас могут возникнуть проблемы с продовольствием. Мы отправляем большую ее часть в пострадавшие регионы. В их число входят Север и Восток. Еще Одинокие Острова.

– Это мне известно. Запад практически не пострадал. Головорезы Старка сюда не дошли. Лишь твари на службе моего папочки, – фыркнул Колемон, облизывая пересохшие губы. Сколько раз он пытался прокрутить в голове момент финального сражения с захватчиками? Сколько раз спасал жизни павших товарищей? – И парочку пригревшихся змеенышей. Так зачем мы сюда приехали? Ты нашел парочку солдат, все еще верных Майклу Разрушителю?

– Нам самим может не хватить провизии до конца года, – оборвал Франсуа, полностью завладевший вниманием младшего Ланнистера. – Если столица запросит такого же количества зерна, то мы просто не справимся.

– И что ты предлагаешь? Отказать моему брату? Или Старкам?

– Нам придется самим обращаться за помощью к просторцам. Или закупать зерно за морем. Деньги на это смогут выделить не все лорды Запада.

– Какие предложения? – поинтересовался Лев, мысленно пытаясь представить убытки для семьи. Он действительно не может прекратить поставки – портить отношение с соседями слишком опасно. Но вызывать гнев собственных вассалов? – Казна Утеса пострадала и-за военных приготовлений.

– Мой отец предлагает вам посетить каждого лорда и разузнать точное положение вещей. Большая часть из них вернулись домой и постарались забыть о тех ужасах, что им довелось пережить в армии. Их уже не подогревает жажда вырезать побольше врагов, а скорее укрепить собственный дом.

– Какое тонкое наблюдение для солдата, провоевавшего не больше полугода, – съязвил Кол, будучи утомленным долгими рассуждениями об эфемерных материях. Или о том, что он сам знал. – Ранение зажило? – Сарвик недовольно поморщился, машинально потянувшись к левой груди. – Я так и думал. Но твои познания в финансах впечатляют.

Попытку ответить прервал громкий свист и галдеж наездников. На белоснежных стягах виднелся всем известный в регионе пурпурный единорог, вставший на дыбы. Грозную процессию возглавлял вечно ухмыляющийся лорд Бракс, державший закованную в железо руку на ножнах. Приказав отряду ждать на холме, он направил коня легкой рысью и изящно продефилировал мимо двоих знакомых. Никогда знаменитый ветеран не упускал возможности покрасоваться, напоминая окружающему миру, что он – единственный и неповторимый. Обычно в зрителях числились деревья, ручьи и житницы, но новый день обещал уйму положительных впечатлений.

– Well, look at them. Приветствую, милорды, – гордо выпрямившись в седле, Кагэтора легким кивком отдал дань уважения правилам приличия. После пройденной войны тратить время на спешивание и демонстративные поклоны – сущая нелепость. – Хорошая погода. Славная. Особенно для казни пары бандитов.

– Бандитов? – оживившись, Кол переборщил и сильно натянул поводья, вынуждая коня дернуться. – Сколько? Где они?

– Украшают своими телами дубы на востоке, – похвалился Бракс, не переставая улыбаться. – Мы еще не успели объехать деревеньки в том направлении, но уверяю, места там рыбные. Для отдыхающего воина – самое то.

Не произнося ни слова, Колемон лягнул жеребца по бокам и ринулся прямо в гущу рыцарей, отдавая немой приказ следовать за ним. Рассмеявшись, Кагэтора смерил опешившего Сарвика насмешливым взглядом и тронулся в путь. Кавалькада проскакала несколько километров, прежде чем добраться до места назначения. Неприглядное поселение, затерянное среди поросших травой скал, представляло мрачное зрелище ввиду вереницы подвешенных трупов. Лорд Бракхолла кичливо гарцевал под ними и подробно рассказывал о каждом преступнике. Разбойничье нападение на незащищенные деревни, находящиеся под протекцией дома Ланнистеров и своего феодала. Критически осмотрев высунутые распухшие языки, посиневшие лица и выпавшие из орбит глаза, Лев удовлетворенно кивнул. Мысли о пережитом снова накрыли уставшего юношу. Столько боли и крови. Столько жизненных сил, давно потерянных в грудах наваленных друг на друга тел поверженных врагов. Чудесное зрелище.