Страница 9 из 13
Эллиот поднял голову, его лицо было обеспокоенное, но после сменилось улыбкой, и он крепко обнял Отца Питера.
Алан непроизвольно вздохнул. Отойдя от двери, он ушел к шкафу и, врезавшись в него спиной, спустился на пол, опустив лоб на колени.
«Почему он жалеет Эллиота? Они ведь даже не знакомы. А ведь это я привел его сюда и сказал о монстре! Почему со мной папа не ведет себя так же?»
Алан просидел в такой позе до тех пор, пока двое не вернулись в кабинет. Мальчик приподнял голову и поднялся.
— Я пойду домой. Я ушел, не сказав маме.
— Нет, ты останешься, — твердо заявил Отец Питер.
— Чего? Почему это?!
— Я уже запер двери, вы вдвоем останетесь здесь до утра.
После заката, ближе к ночи, когда Алана наконец удалось уложить, Отец Питер с облегчением вздохнул. Прежде мальчик не порывался так упорно вернуться домой, и в нынешнем положении это было большой проблемой. Но благодаря предусмотрительности, Питер накупил много вкусностей, которые помогли отвлечь мальчика от его взбредшей в голову идеи.
За окном была непроглядная темень. Отец Питер посмотрел на Алана, развалившегося на кровати и улетевшего в глубокий сон от усталости из-за переполненных за день событий. Аккуратно закрыв дверь, мужчина направился к комоду, стоящему по правую руку от письменного стола, в нем он достал деревянную коробку.
— Во имя архангелов, защищающих этот мир и оберегающих людей, иной раз забывших слова богов, но всегда действующих по заветам их. Во имя божества Милосердия, преданного и своими, и низшими, да пусть воля человека будет столь же крепка, как воля его. Да неведом посланнику его страх и злоба, а грехи будут прощены, коли величайший из всех тот, кто милостив.
Стал произносить слова Отец Питер, которые зачитывал каждый раз на собраниях для прихожан и знал наизусть, которые понимал глубже кого-либо. Подняв деревянную крышку, он с легким стуком отложил ее, и там, на красном бархате, были подле друг друга два креста: один — перекрестие двух линий, второй — лежащие друг на друге два треугольника. Святой Отец поднял тот, что лежал слева, обычный незамысловатый крест, и поцеловал.
— Благодарен я буду всем ангелам, что охраняют покой наш, архангелы и хранители. Не было бы без вас мира на этой земле, да в сердце человеческом.
Положив его, он взял другой крест и приложил ко лбу, закрыв глаза.
— Благодарен я буду богам, что создали нас и мир этот. Что милостивы и добры к детям своим. Пусть и дальше хранит нас забота ваша, и даруйте благословение нуждающимся. Услышит же молитву эту бог Милосердия и смилуется над этим человеком.
Раскрыв глаза, он вновь взглянул на крест и, взяв его за цепочку легким движением, обмотал ее вокруг своей ладони.
Взяв за красный бархат, Отец Питер снял его и открыл тайное отделение, продолжая читать молитву. Отложив и его в сторону, мужчина взял в ладонь покоящийся там револьвер и легким движением открыл барабан, прокрутив.
— В обители бога не быть злу, что очинят сердца, что людей, то и ангелов. Не быть греху в чертогах небесных, как и не быть ему в думе посланца света.
Вставив в барабан патроны, Отец Питер шустрым движением защелкнул его и взял в правую руку, в левой крепко сжимая крест общих высших богов.
Выйдя в зал, он пошел мимо Элиота, сидящего на скамье и рассматривающего стены. Заметив мужчину, мальчик тут же поднял на него взгляд с улыбкой, но увидев в его руках оружие, испугался. Отец Питер остановился рядом с ним и глядя сверху вниз произнес:
— Присмотри за Аланом. Я скоро вернусь.
Тот только покачал головой, и приняв его ответ, святой Отец подошел к двери, повернул ключи и вышел на улицу.
Фонарей не было на территории церкви, а потому ее окружал жуткий мрак. Лишь над дверьми висел тусклый фонарик, освещавший вход и висящий над ним крест, символизирующий высших богов. Отец Питер остановился и стал оглядываться. Идти далеко не было смысла, а потому он сделал всего пару шагов, не выходя из освещенного места. Взяв в обе руки револьвер, мужчина стал ждать, не прекращая про себя молиться, и вскоре услышал шумы.
Слева от него повалились тяжелые предметы — именно там находилась маленькая пристройка, которая была сараем. Шум прекратился, но напряжение в теле святого Отца усилилось. Он стоял один в темноте, сжимая в руках револьвер и слыша, как сильно бьется в груди сердце. Темнота ночи не давала заглянуть далеко, и лишь упорством приходилось сосредотачивать взгляд на объектах, которые могли показаться странными. Он ждал и ждал, пока тишину не разбил звук хриплого рычания и хлюпанья. Оно было далеко, и увидеть, что издает столь омерзительный звук, было невозможно, но услышав его, Отец Питер испытал моментальное напряжение, и тут же пришло облегчение. Он перехватил револьвер в правую руку и прислушиваясь стал ждать. Чувствуя, как его душу прожигают взглядом, от этого взгляда не скрыться, его можно прочувствовать даже сквозь стены или через сон. Отец Питер смотрел в темноту до тех пор, пока не поднял правую руку и не выстрелил дважды. Результатом того, что он попал, было ужасающее, режущее слух взвизгивание после первого выстрела, а резкая тишина обозначала конец.
Отец Питер смотрел хмурым взглядом в ту сторону, пока не развернулся и не вернулся в церковь, заперев дверь.
— Все?.. — прозвучал слабый перепуганный голос Эллиота. И мужчина, смотря на него, направился через зал.
— Все. Но будут еще.
— Как… Долго?
— Всю жизнь. Присмотри за Аланом на время, пока я не разберусь с маленьким делом. Прости, что задерживаю тебя.
Эллиот покрутил головой и улыбнулся.
— Он тоже помог мне, исполнил желание и стал моим другом. Я помогу, если получится.
— Благодарю тебя.
Комментарий к Часть 4
Сценка, не относящаяся к рассказу:
Риток:
- Отец Питер, а вы можете прокрутить револьвер на пальце?
Отец Питер посмотрел молча на револьвер и прокрутил на мизинце.
========== Часть 5 ==========
Следующим днем Отец Питер привез мальчиков домой. Выскочив из машины Алан тут же побежал внутрь встретиться с матерью. Еще вчера она разговаривала с Питером по телефону и договорилась взять выходной, и сейчас она нетерпеливо ждала возвращение сына, разбирая оставшиеся коробки, которые приехали из ее прежней квартиры. Вытащив стопку тарелок, она услышала:
— Мама! — радостно вскрикнул Алан, с силой раскрыв дверь и вбежав внутрь. Женщина с облегчением и радостью подступила к нему.
— Алан! Наконец-то ты!..
Вдруг тарелки выпали из ее рук и раздался перезвон бьющейся посуды. Алан, увидев это, замер в испуге, понимая, что его сейчас будут строго наказывать.
Анна же, обойдя осколки и даже не обратив на них внимания, подшагнула к сыну и взяв его за плечи уставилась в глаза. Выглядела она не лучшим образом, а тяжелый взгляд не сходил с сына.
— Мам?
— С тобой что-то случилось? Ты в порядке?
— А… Да… Точно в порядке, — недоумевал он. Позади снова раскрылась дверь, и вошел Отец Питер вместе с Эллиотом. В руке он держал рюкзак Алана и сумку.
— Привет, Анна, — выдохнул он. Женщина тут же поднялась на ноги.
— Мне нужно поговорить с мамой. Отправляйтесь в комнату, — произнес мужчина и Алан, решив что это его спасение, махнул рукой Эллиоту, вместе они побежали на второй этаж, скрепя ступенями. Анна, несколько секунд смотря на Питера, резко отвернулась и, взяв совок и швабру, стала подметать разбившиеся тарелки.
— Спасибо, что уделила мне время. Это было необходимо.
— Да. Как и всегда, — выплюнула она, выкинув осколки, и встала рядом со столом. Напротив остановился Питер. Они оба не собирались присаживаться, и Анна просто ждала, когда тот начнет. Мужчина как всегда был не особо многословен. Он поставил рюкзак Алана на пол и стал вынимать из пакета бумажную коробку, поставив ее на стол с тяжелым глухим звуком. Анна поняла, что это для нее, и притянув к себе сняла крышку, и чуть не выронила ее из рук, как и тарелки до этого. Вздрогнув она подняла взгляд, там лежал черный пистолет. А рядом с ним пакетик с патронами.