Терия. Кровавый узел

– Скажи мне, любезный братец, кто изображен на гербе Дома Асвад?

– Дай угадаю, – Септор сделал вид, что усиленно вспоминает учебные пергаменты по геральдике. – Неужели белый петух на синем поле?

– Вот он мне напоминает того самого петуха! Такой же самовлюбленный и от него все время разит чем-то сладким – такое ощущение, что он скупил у алхимиков города все благовония до последней капли!

– А говорят он очень воспитан и обаятелен, не замечала? – Септор легонько ткнул сестру в бок заставив ее отпрыгнуть в сторону.

– Не замечала! – ответила она и скривила недовольную гримасу.

– А еще говорят, что от его прекрасной улыбки девушки падают в обморок, а от могучих ударов мужчины валятся замертво, тоже не слышала?

– Мало-ли что люди говорят! – не сдавалась Фатин. – Люди вообще очень часто говорят попусту и не по делу.

– А еще говорят, он очень любит делать понравившимся девушкам щедрые подарки, – Септор сделал шаг и крепко прижал к себе сестру. – Представляешь, как Даниш будет бесконечно одаривать ту счастливицу, которая станет ему женой и матерью его будущих детей?

Фатин оттолкнула брата.

– Ты так говоришь, потому что он твой лучший друг! Вы только и делаете, что околачиваетесь с ним по кабакам, пьете вино, устраиваете драки и таскаетесь по девкам!

– Сестра, ты не справедлива к нам, – защищаясь поднял руки Септор. – С тех пор как Даниш узнал, что станет твоим мужем – дни и ночи он только и делает, что готовится к торжеству. Его дом наполнен бардами, которые учат его любовным стихам, а сам он мечтает после свадьбы поражать тебя своими неиссякаемыми познаниями в поэзии. Я даже забыл, когда мы в последний раз выбирались с ним повеселиться!

– Вчера, – мстительно напомнила брату Фатин. – Тебя доставили поздно вечером настолько пьяным, что ты даже не мог говорить. Думаю, ты развлекался не один, а в компании Даниша.

Септору нечего было возразить, все было именно так, как сказала сестра.

– Ты даже не пытаешься ничего говорить в свое оправдание, жалкий пьяница! – Фатин указала брату на дверь. – А теперь убирайся отсюда, не хочу тебя больше видеть! Что за привычка постоянно действовать мне на нервы?

– Как хочешь, сестрица. Я просто хотел помочь тебе приготовиться к выезду.

– Обойдусь без посторонней помощи!

– Разумеется, – Септор стукнул себя ладонью по лбу. – Как же я мог так оплошать? Ты ведь уже совсем взрослая девушка, зачем тебе помощь? Ты даже служанку избила и прогнала прочь!

В этот момент Фатин сняла с ноги кожаную туфлю и бросила ее в брата, но ему удалось выскочить за дверь раньше.

– Ты и в самом деле еще дитя – без посторонней помощи ни в кого даже туфлей попасть не можешь! – крикнул из-за двери Септор.

– Придурок! – топнула ногой Фатин. – И Даниш придурок, слышишь меня? Вы оба придурки!

– Ты орешь так, что тебя весь город слышит, – рассмеялся Септор. – Ну я пошел, а ты не трать время, как только спадет высокое солнце – выезжаем.

Глава 2

Некоторые считают, что практика вырывания языков у даури сложилась давным-давно, однако я думаю это не так. Хотя представители этих отсталых племен действительно часто бормочут несуразицу, все-же сомнительно, чтобы они взывали к своему единому богу по имени Ктокт. Если бы они и в самом деле могли общаться с ним при помощи одного лишь бормотания, то он бы безусловно насылал бы всякие кары на обидчиков желтокожего народа. По моему глубокому убеждению, языки у даури начали вырывать пустынные пираты, когда угоняли их в рабство. Делали они это лишь для того, чтобы желтокожие не досаждали им всякой бессмыслицей.

На встречу поднимавшемуся солнцу ехали трое хорошо одетых всадника на красивых белых верблюдах. За их спинами оставался еще только просыпающийся Даармар. Самого молодого из них звали Даниш Асвад, также здесь был его отец Кештар, и наместник Властелина в Даармаре – тучный человек по имени Гизанди. Обычно по пустыне не прогуливались удовольствия ради, тем более, когда солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы доставлять некоторые неудобства, но сегодня был особый день и этим троим было что обсудить.

На небольшом удалении позади всадников ехала охрана – пара десятков вооруженных людей. На охранниках были надеты синие накидки, расшитые белыми петухами. Их головы от солнца берегли такого же цвета синие шерстяные платки, покрытые аналогичным рисунком – белыми петухами.

Рядом с одним из охранников шел верблюд, на нем сидел голый даури со связанными руками. Его желтая кожа была покрыта старыми и свежими шрамами с засохшими на них кровавыми корками. Всякий желающий мог видеть во взгляде его красных глаз полное равнодушие к происходящему.

Даниш поднял руку вверх и небрежно помахал ей, этот жест означал, что охранникам нужно немного отстать и не стать случайными свидетелями разговора их хозяев. Убедившись, что охрана достаточно далеко Кештар, как самый старший из присутствующих, начал разговор.

– В твоих глазах читается немой упрек, уважаемый Гизанди, – сказал он.

– Я думал, что мы уже все обсудили и, если честно, не понимаю зачем мы притащились в пустыню, – пожал плечами наместник и вытер катившийся по лицу пот. Его мясистое лицо было сплошь покрыто защитными татуировками и выражало крайнее недовольство происходящим.

– Пустыня это одно из немногих мест, где нас окружает один лишь песок и нет любопытных ушей, которые в Даармаре торчат из каждого открытого окна. Мне кажется Бажаргану доносят даже навозные мухи.

– Твоя осторожность делает тебе честь Кештар, – кривая улыбка на мгновение пробежалась по лицу наместника. – Мы могли бы побеседовать у меня дома, в уютной прохладе и в компании бутылочки хорошего кактусового вина. Впрочем – как знаешь. Давай ближе к делу, солнце поднимается все выше, а мне еще нужно приготовиться к сегодняшним торжествам.

– Да, мы тоже возбуждены предстоящими событиями, – усмехнулся глава Дома Асвад. – Особенно мой юный сын, который впервые будет выступать в качестве будущего жениха, не правда ли, Даниш?

От слов отца парень дернулся, как от удара плетью.

– Я слышал, что не очень нравлюсь этой маленькой злобной ящерице, поэтому сегодняшняя ночь станет для меня весьма ожидаемым событием, – глаза Даниша превратились в узкие щели. – Да и для ее братца это станет большим сюрпризом.

Гизанди бросил на Даниша настороженный взгляд.

– Я понимаю, что тебе давно уже хочется вцепиться своему другу горло, но не стоит давать волю эмоциям раньше времени, – сказал наместник. – Впереди еще целый день, поэтому будь добр держать себя в руках.

– Уже несколько лет я только этим и занимаюсь, – сплюнул Даниш. – Пью вино с этим тупым Септором и делаю вид, что его компания доставляет мне удовольствие.

– Не думаю, что вино и хождение по девкам так уж сильно досаждают тебе, юноша, – усмехнулся наместник. – Во всяком случае это не те вещи, из-за которых расшатываются нервы.

– Не беспокойтесь насчет моего сына, господин Гизанди, он все сделает как нужно, – вмешался Кештар. – Мы здесь для того, чтобы окончательно согласовать детали, а не напоминать каждому о его роли в этом деле.

– Мне есть за что беспокоиться, – возразил наместник. – Если что-то пойдет не так, Бажарган найдет способ стереть нас в пыль и развеять ее по пустыне. И то, что я наместник Властелина мне вряд ли как-то поможет – это понятно и ребенку.

– Все пойдет как нужно, господин Гизанди, – заверил его Кештар. – Вам достаточно лишь подтвердить, что все наши прежние договоренности в силе, для этого мы и поехали на эту прогулку.

От глаз наместника не скрылось как в этот момент напрягся молодой Асвад – этим двоим сейчас ничего не стоило убить его, а их охрана с удовольствием пришла бы им на помощь.

– Я знаю, что не считаюсь самым честным человеком в этом городе, – Гизанди раздраженно вытер пот с лица. – Но все-же не думал, что ты будешь сомневаться во мне каждый раз, когда мы будем говорить о деле.