Страница 48 из 54
Наконец краем глаза я уловила движение за окном и даже почувствовала облегчение. Сейчас мы все узнаем, закончится тошнотворный страх. Пусть планчик мой казался корявым, но, выполняя его, маленькая девочка была охотником, а не глупой добычей.
В дверь аккуратно постучали. Пора было открывать. Я нацепила на лицо вежливую улыбку и распахнула дверь перед гостем. Жданным и званным… «Заманила путника, опоила, обкормила…» Сработает ли план? А вдруг все пойдет не так? Запасных вариантов-то мы не придумали!
Ян Борисович переступил через порог и начал топтаться в коридоре, оглядываясь. Ему явно было любопытно, как живет одна в лесу эта странная студентка. В ответ на мой лепет и махи руками в сторону ловушки с баранками гость начал отнекиваться. Я тряхнула головой и постаралась собрать мозги в кучку. Чего он артачится?
- Спасибо, моя милая, но тут ведь только один стул. А как же вы? Хотите, принесу из палатки складное сиденье. Оно маленькое, но очень удобное, поверьте.
- Ой, ну что вы, у меня же все есть, - пропела я вроде как складно.
Стулья у меня, конечно, были, но тащиться сейчас в другую комнату, оставляя гостя, не хотелось, поэтому я просто зашла за угол, наколдовала еще один и радостно вышла, демонстрируя мебель немного трясущимися руками. Ян Борисович гладил моего кота. Васька глядел на него ошарашенно и в ответ, кажется, просто говорил «Мур-мур».
- Значит, это ваш котейка кричал в кустах? – говорил гость. - Я так и подумал. Я, знаете ли, животных очень люблю, с детства. А вот они меня почему-то не очень.
- Правда? – Я поставила стул и села на тот конец стола, который был уже за границей ловушки. Хорошо, хоть так получилось, когда ее делала. Случайно.
- Вы не поверите, - продолжал жаловаться Ян Борисович, - меня шесть раз кусали собаки, а уж коты, черепахи, даже канарейка однажды клюнула. - Он горестно махнул рукой, переступил невидимую границу веточного круга и тяжело плюхнулся на стул. – В цирке, куда меня отец привел, слон отказался выступать. Я был совсем маленьким, но прекрасно помню. Мне почему-то до сих пор кажется, что это произошло из-за меня. Я вообще несчастливый какой-то…
Этот стареющий препод был очень душевным собеседником. Я, хоть и «охотилась» сейчас на него, в очередной раз сама попалась. Во время беседы казалось, будто ты - самый главный его друг, хотя мы точно знали, что дедуля - обманщик.
- Может чайку? - предложил вдруг мой слишком ласковый голос. Надо будет актерским мастерством подзаняться. Потом. Когда все это кончится. Но гость, кажется, ничего не заметил.
- О да, с удовольствием, - обрадовался он. - Знаете, на самом деле, огромное удовольствие просто посидеть в нормальном доме, попить чайку без дыма. Пожив на природе, начинаешь ценить простые радости цивилизации!
Ян Борисович привстал и взялся за чайник. Может действительно чаю хотел? Правда, в ту же секунду он заметил, что вода фатально холодная, а на столе даже чашек нет.
- А давайте я стаканчики принесу, вы скажите, откуда, - произнес он торопливо.
Я могла только молча смотреть, как он ставит чайник назад и поднимается со стула. Далеко гость не ушел. Сделав полшага по неровному ковру, он будто на невидимую стенку наткнулся. Поводил руками по воздуху, пытаясь понять, что происходит. Было странно наблюдать, как обычный на вид пожилой человек не может переступить через веточки, наложенные под ковер. Глубоко в душе я не слишком верила в свою ловушку, но она подействовала!
Ян Борисович начал волноваться. Он попытался обойти невидимую преграду, потом оставил это и плюхнулся назад на стул. Вид у него был крайне смущенный.
- Странно... Я, может, плохо себя почувствовал сейчас… Какая-то слабость, знаете… А вы… Что… вы…
Он умолк постепенно. Похоже, видок у меня стал устрашающим. Я и сама себя чувствовала инквизитором. Молча наколдовала из воздуха большой плоский поднос, брякнула его перед гостем на стол и быстро вылила туда всю живую воду из серебряного кувшинчика. Блестящая переливающаяся поверхность стала преградой между нами. Ян Борисович таращился на нее с ошарашенным любопытством. Он не понимал, что происходит, однако пока еще не ожидал ничего плохого.
Однако буквально через секунду мужчина начал глядеть в воду, будто там черта увидел. Поверхность успокоилась, он должен был сейчас надышаться и начать гнать мне правду-матку. Однако вместо этого турист таращился на поднос с ужасом и почему-то оглядывался. Я привстала со стула, чтобы издали заглянуть в водяное зеркало. Что там может быть такого? Увидев, наконец, медленно села на место.
Из водной глади на меня смотрели два Яна Борисовича. Одно отражение было испуганным и судорожно оглядывалось назад, а второе, с точно таким же лицом, усмехалось, причем очень нагло. Я узнала его в тот же миг – того мужичка, который переходил когда-то через границу. Который, теперь стало понятно, специально выпустил злыдней, чтобы мы поменьше его расспрашивали, и который точно не был престарелым профессором.
Обычный человек пытался убежать из зачарованного круга, а его двойник открыто улыбался мне из зеркала… и из пространства над зеркальной гладью. На стуле уже сидел второй турист – точная копия первого. Борисович-человек осел на пол, будто бы заснул или в кому впал, потерял сознание – не знаю.
В домике тут же зазвенела тишина. Бедняга все это время орал, похоже. Второй глядел на меня совершенно спокойно. Я разлепила губы и что-то крякнула ему. Медленно в голове всплывали строчки, прочитанные давно. В прошлом месяце или в прошлой жизни…
«Если встретится вам Двоедушник – мерзейшее из созданий тьмы, знайте, что половина души его – человеческая. Она не помнит того, что творит под покровом ночи, когда спят все твари, рожденные…»
Дальше можно было не вспоминать. Все у меня сложилось. Васька запрыгнул на стол, точно находясь на границе невидимого круга, и зашипел на гостя. Нежданного. Негаданного. Незванного, но в дом приглашенного.