Страница 45 из 54
– Визит мой носит официальный характер и является вынужденной мерой. – Лихо, наверное, большую часть времени проводил с бумажками, поэтому изъяснялся как настоящая канцелярская крыса. – Данная мера призвана оградить данное строение, далее именуемое «жилищем»...
– Давай сократим вступление, - перебил помощник. - Говори сразу, сколько насчитал.
Лихо не обиделся. Было похоже, что ему вообще все до фонаря, он просто выполнял скучную и слегка надоевшую работу.
– За одно разбитое зеркальное стекло на ваше жилище, в соответствии с действующими правилами, будет назначен штрафной период в размере (опять консультация с бумажками) семи дней, то есть одной недели.
Васька шумно выдохнул, будто ожидал худшего. Я решила вмешаться:
– Но это какая-то ошибка. У нас в доме нет зеркал.
– Давайте проверим, - Лихо снова сверился с записями, - у меня есть данные... одно зеркальное стекло, выпуска 2010 года, круглой формы, диаметром 9 сантиметров, имеющее автоматическую систему защиты, именуемую крышкой. Находится в пределах данного жилища на втором уровне.
Васька посмотрел на меня с укором и перевел с канцелярского на человеческий:
– На втором этаже у нас где-то есть маленькое круглое зеркальце.
До меня наконец-то дошло.
– А! Так это из косметички! - пенсне опять сверкнуло, явно не разделяя моей радости. – Да оно же совсем маленькое, - пыталась я объяснить, - у меня в сумочке валялось, а потом... я забыла его... и теперь оно... где-то там.
– За одно разбитое зеркальное стекло..., - снова забубнил Лихо.
- Но почему же за разбитое, – не сдавалась я, - когда оно разбилось-то?
Василий неохотно пояснил:
- Разбилось, скорее всего, при повороте. У нас тут много всего обычно бьется.
Я оглядела разрушенную комнату и уточнила:
- Погоди, он имеет в виду, что разбитое зеркало - несчастливая примета?
– Мы, наконец, поняли. Давайте уже примем, что стекло наше, оформим, ответим, да и делу конец. – Васька торопил гостя, было заметно, как ему не нравится все происходящее.
Лихо с облегчением перевернул несколько бумажек и закончил речь:
– … штрафное время начинает действовать немедленно по окончании зачитывания нижеследующего. Итого, за четырнадцать актов разбиения зеркального стекла ваше жилище на срок в четырнадцать недель переводится в режим неудачи. Время пошло, разрешите откланяться.
Лихо на секунду действительно склонил голову и с громким хлопком исчез. Мы с Васькой остолбенело глядели друг на друга. От лестницы с громким треском отвалились перила. Василий назидательно поднял палец вверх:
– Вот, а ты сейчас должна была побежать наверх, чтобы зеркало найти. Могла бы упасть.
Я молчала, нахохлившись. Говорить было нечего. Четырнадцать раз несчастное зеркало разбивалось при поворотах избушки. Похоже, не при каждом, – и то хорошо. Объяснять, что просто забыла его в своей комнате — глупо. Обвинять помощника, что не предупредил — тоже детский сад, предупреждал он меня раз десять. Этот мир был похож на болото: ставишь ногу не туда, куда тебе сказали, и сразу «плюх».
– Ну, и чего будем делать? — спросила я.
– Да тут уж ничего не поделаешь. Четырнадцать недель… Придется соблюдать осторожность.
– Вась, мне очень... - сожаление все-таки начало вылезать из меня, оформляясь в слова.
– Не продолжай, - остановил Василий этот жалкий ручеек. - Конечно, тебе очень жаль, и ты дальше не совершишь такой ошибки... и даже никакой другой, вероятно. Только это не всегда будет в твоих силах, поверь. Бывают ситуации, в которых сложно не ошибиться.
Великодушие моего помощника почему-то не радовало. Мы молча посидели за полусгнившим столом, однако совещание так и не клеилось. Тут со Светлой Стороны раздался стук. Это Шип давал сигнал, что турист вернулся.
Я с утра ждала, пока Ян Борисович отойдет от палатки (за ягодами-грибами, как он сам выразился) и оставила банника на крылечке следить за лесом. Шип обещал стучать, когда подозрительный тип будет на подходе.
Не медля ни минуты я схватилась за палку. Деревяха тут же упала, и прямо по ноге. Тридцать три несчастья начинали действовать! Я чертыхнулась в свое удовольствие – пусть все лешие сбегаются, все равно уже. Поворот в результате получился какой-то кривой. Избушка застонала тяжело, будто и сама была старушкой. Васька в последнюю секунду бросился ко мне, чтобы помочь с палкой, и сбил с ног. Секунду спустя я сидела на полу с котом в руках.
Мой миленький домик выглядел вполне невинно, однако теперь верить ему было нельзя, от каждой вещи жди подлянки. Невеселая ситуация!
Я погладила Ваську, котики же вроде должны успокаивать… бабушек… таких как я. Тот в ответ замурчал. Вот это да! Обычно от кошачьих нежностей он фыркал и убегал, а теперь даже бухнулся на спину и мило задрал лапки, давая почесать пузико. Заболел, что ли?… Хотя нет, все в порядке. Васька тут же перевернулся назад и посмотрел на меня, будто издеваясь.
– Да, я люблю потискать котиков. Чего такого? Мог бы иногда и поддаться. Вдруг у меня давление, а у вас есть встроенная функция его снимать, между прочим. Вот заведу себе еще кота для давления, будешь с ним территорию делить!
Мой усатый помощник закашлялся. Это смех? Ну ладно, пора вставать. Мы же, вроде, торопились на стук.
В комнате показался Шип.
– Я тута... таво, - пробормотал он, как всегда четко и понятно.
– Чего таво? Борисыч вернулся? - спросила я. Может, излишне раздраженно, но мы с Василием разговор так и не закончили, а этот бородатый чего-то мямлил.
– Да не, тута друго. Уйтить мне надыбна. Оченна. Пока. Вота.
– Куды это уйтить? То есть, куда уйти? Ты чего?
– Ну, енто, потомоча подрасскажу. Ежели чё. Ага.
– Погоди, Шип, - я честно попыталась вникнуть. - Ты же и раньше вроде уходил. Я же не держу тебя. Сходи куда надо, да возвращайся. Ты поэтому стучал?