Страница 5 из 12
Она откидывает голову назад. Короткие светлые волосы касаются кончиков моих пальцев. Девушка замирает. Я пропускаю пальцы через её волосы и оттягиваю их вниз, открывая для себя больший доступ к её шее. Ласкаю языком голубые венки на тонкой и нежной, почти прозрачной коже, и она взрывается в моих руках.
Мне не нужны дополнительные фрикции. Нескольких сильных сокращений её податливых стенок вокруг моей плоти оказывается достаточно, чтобы я отправился следом за ней.
8. Москва
Закатное солнце отражается ото всех стеклянных поверхностей. Я останавливаюсь посреди перрона и нерешительно поворачиваюсь к Игорю.
– Мой вагон, – киваю в сторону поезда.
Через двадцать минут я навсегда переверну эту страницу.
– Спасибо, Игорь, – я смотрю в его глаза. – За всё. Эти выходные останутся моими лучшими воспоминаниями. Спасибо, что показал мне так много! Сама я бы не успела…
– Иди ко мне, – мягко перебивает он.
Его объятия распахнуты для меня, и я ныряю в них без лишних раздумий. Пытаюсь запомнить его запах, уверенное движение его руки на моей спине, в моих волосах. Не люблю долгие прощания, поэтому коротко обнимаю его сильное тело, сладко целую и шепчу в самые губы: «Прощай».
Подхватываю свой рюкзак и торопливо отхожу в сторону проводницы.
– Арин! – кричит мне вдогонку мужчина. – Мы когда-нибудь встретимся снова?
Делаю глубокий вдох и не решаюсь сказать правду. Медленно оборачиваюсь и заставляю себя улыбнуться:
– Если ты однажды в пятницу увидишь меня в том же баре, я позволю тебе угостить меня вином! – Он смеётся в ответ на мои слова.
Я машу ему рукой и протягиваю паспорт с билетом проводнику.
– Я дождусь, Арин! – летит мне в спину.
Я бросаю рюкзак на полку и подхожу к окну. Игорь стоит на том же месте, засунув руки в карманы брюк, но, увидев мой силуэт, медленно подходит и становится напротив меня.
Поезд, вздрогнув, трогается. Я прижимаю пальцы к стеклу и говорю одними губами: «Спасибо! Прощай!». Слёзы обжигают моё лицо, и он хмурится. Читаю по его губам: «До встречи» и улыбаюсь сквозь слёзы.
Монотонные действия отвлекают. Я застилаю полку, достаю книгу, но не могу читать. Даже дышать не могу. Потому что я, глупая-глупая Арина Сергеевна тридцати лет от роду, только что оставила на перроне Московского вокзала своё глупое-глупое сердце.
Я старательно засовываю впечатления от поездки в самую глубину своей памяти. Не могу думать об этой удивительной, случайной встрече, об этом нелепом, несвойственном мне поведении, о знакомстве с таким замечательным мужчиной.
Умный, интеллигентный, щедрый, красивый, сильный… Он отнёсся ко мне с таким особым вниманием, что, конечно, я не смогла сдержать собственного обещания. Глупая, романтичная до невозможности девчонка!
Первую неделю я разрываюсь между языковой школой дочери и сменой на своей удалённой работе. На выходные мы с Катюшей уезжаем к моим родителям на дачу, и я морально готовлюсь к этому.
Но обороняться мне приходится раньше: в пятницу нежданно-негаданно в квартиру заявляется бывший муж. Я знаю, что он имеет полное право быть здесь, навещать дочь, общаться со мной – несмотря ни на что, я стараюсь поддерживать с ним связь. Но это не отменяет того простого факта, что я никогда не смогу принять и простить его решение.
Я перемываю посуду после ужина, предоставляя им двоим возможность подурачиться без меня. Но мужу, очевидно, хочется получить и немного моего внимания. Он приходит в кухню и обнимает меня. Всё во мне кричит и сопротивляется.
– Соскучилась, Ариш? – Он сдвигает в сторону плечико моего халата и целует оголённую кожу.
– Нет, – я выключаю воду и изворачиваюсь, чтобы посмотреть в его лицо. – Ничего не будет.
– Я останусь, – не слышит он меня. – Катюша ляжет, а мы…
– Я больше не буду с тобой спать. Мы давно разведены, не нужно больше пересекать эту черту. Ограничимся общением по вопросам воспитания нашего совместного ребёнка.
– Ну что ты начинаешь, а? Как будто я не понимаю, что ты сходишь с ума от одиночества! Придумала себе эти путешествия, словно они могут что-то исправить. – он кривится. – Я могу иногда приезжать по старой памяти. Мы ж не чужие друг другу люди. У меня пока нет постоянной женщины, ты…
– Тебе не тошно от самого себя?
– Мать звонила. Она переживает, Ариш. За твоё состояние переживает. Мы все переживаем, Ариш.
– За беспокойство спасибо, с родителями я повидаюсь завтра. Свои планы засунь себе… Куда хочешь. Спать я больше с тобой не буду. И я тебя больше не люблю. Можешь не переживать, вешаться на тебя больше не стану. Упрекать и обвинять – тоже. Было и было. Живи дальше с чистой совестью, только Катюшу не забывай.
– Ариш, ты как с цепи сорвалась! Я ж тебе помочь хочу, жизнь скрасить… Ты не должна оставаться одна…
– Да лучше одной, чем с иллюзией прежней жизни! Я устала, понимаешь? Ты считаешь, мне может стать лучше от знания, что ты бросил меня, а теперь как ни в чём не бывало ходишь заниматься сексом, потому что у тебя сейчас нет постоянной женщины?!
– Ладно, не кипятись, – он раздосадовано качает головой. – Я улетаю в командировку в ХМАО. Дней на семь-десять. Не скучайте тут, ладно? Если что-то нужно будет, позвони, не геройствуй, ладно?
– Хорошо. Удачи.
Он не задерживается надолго. Теперь мне кажется большой глупостью спать с бывшим мужем просто ради галочки. Быстрый перепих по старой памяти с мужиком, который досконально тебя знает, – это жест отчаяния, а не доброй воли. И теперь, после поездки в Петербург, я не смогу снова позволить бывшему коснуться меня. Мне… противно.
9. Питер
Когда поезд увозит Арину в её настоящую жизнь, я медленно еду домой. Салон ещё хранит запах цитруса. На сидении осталась пара светлых волос.
Дома – смятые простыни, пропитанные запахом страсти, влажное полотенце на полу, чашка с недопитым кофе на прикроватной тумбочке, яркая резинка для волос на раковине в ванной и пронзительная тишина. Вот и всё, что оставила после себя моя гостья.
И вроде всё как обычно, как привычно в моей жизни, но неожиданно меня мучает бессонница. А в утренние часы, скованные мучительным кошмаром, мне снится пустой перрон Московского вокзала.
Тьфу, что за глупость? Ну запала туристочка мне в голову. Тяжело перестроиться. Но пройдёт немного времени, и всё забудется. А пока тяжело.
В офис я приезжаю с опозданием, срываюсь на отдел логистики, собственную секретаршу, информационную службу. Настроение на нуле. Сначала я даже решаю, что мне жизненно необходимо заняться сексом, но… Я не хочу.
Точнее, хочу. Арину. А другую – не хочу. Блядь! Видимо, мне действительно нужно немного времени.
В четверг Марина отправляется в роддом, и я забираю пацанов к себе. Мишка ползает по спальне и неожиданно прибегает ко мне в кухню, где я провожу онлайн-совещание с управлением нефтяной вышки.
– Пап, я нашёл сокровище, – с огромными глазами оповещает меня сын. – Настоящее.
Передо мной небольшой золотой гвоздик с бриллиантом. Арина уверяла, что потеряла серёжку в душе и что она ускользнула в слив. «Ничего страшного, Игорь, – сказала она. – Я так часто что-нибудь теряю, что однажды просто перестала забивать этим голову!»
В голове яркой вспышкой всплывают воспоминания: её смех, её поспешный отказ от покупки новых серёжек, которые я всё-таки купил и самолично вдел в её мочки, её губы, прижимающиеся к моим, она сверху, она подо мной, она в душе, кончающая от моих рук… Невыносимо.
– Пара минут, – бросаю я в камеру и беру сына за руку.
– Мишка, молодец! Это сокровище потеряла принцесса, когда я спас её… хм… от ледяного дождя… Ей нужно было… переждать его, и я пригласил её к себе в гости.