Золото русского эмира

– Вначале мне было очень больно, пока я не додумался отодвинуть от нее лезвие ножа. Как только я убрал нож, полегчало. Ага, вот так штука! Этот чертов эмбрион внушал нам боль… Мой Бог, она заговорила, без слов, напрямую, образами, это тоже было больно, хотя невероятно интересно. В какой-то момент я понял, что она могла бы меня убить – одной силой внушения. Заставила бы меня поверить, что лопнула аорта или что кость застряла в горле. Они это умеют, еще как… н-да. Но нураги меня не убила. Только на лодке я понял, почему. Она слышала эмоции моих товарищей, их племя ведь очень остро воспринимает такие вещи. Она боялась, что не удержит внушением толпу, боялась, что парни ее растерзают. Мой Бог, она правильно боялась!.. Она мне кое-что показала. Не рассказала, а показала. Ну, не вам объяснять, как они это проделывают. Она показала мне остров, каким он был до людей. Нураги жили радостно и спокойно, маленькие, неуклюжие, беззащитные, но ведь рядом не было опасных хищников. А тех, которые были, нураги умели подчинять и приручать… н-да. И неразумных людишек, которые изредка заплывали на остров, они легко подчиняли и убивали. Потом людей стало больше, еще больше, и народу нураги пришлось прятаться в горах… Не уверен, мистер Коваль, что я верно разобрал всё, что она говорила, не уверен. Но я хорошо понял одно – наступил день, когда нураги закабалили достаточно много человеческих особей и начали строить подземный город…

– Так эти башни – только верхушки? – оживился Коваль. Он вдруг представил себе громадный остров, насквозь пронизанный ходами, как кусок великанского сыра…

– Окажите любезность, дотерпите. Не все так просто, эхе-хе… Иди сюда, грязнулька! – Паунти ловко расчленил выбежавшего на стол таракана. – Эти башни, нураги… Можно подкапываться под них, но подземных ходов не найдешь. Как они этого добиваются, нам не понять. Они спрятались надежно, ушли под землю на века. За тысячелетия они еще больше потеряли подвижность, почти потеряли зрение и многое другое… Зато развили те качества, которые дали им шанс победить нас. Одному Богу известно, сколько тысяч гомо сапиенсов на них работало все эти века. Одни носили им регулярно еду, охотились для них, другие – собирали фрукты и овощи, ткали одежду, пряли шерсть. Самых крепких нураги заставили работать в каменоломнях…

– Вы хотите сказать, что нураги никуда не исчезали? Они тысячи лет жили тут, и никто?..

– Примерно так, – Паунти с вожделением отрубил головы сразу двум тараканам. – Мой Бог, они абсолютно уверены, что мы с вами – нечто вроде рабочих волов. Теперь вы поняли, для чего башни-нураги? Это удобные места, в которые путники забредали, чтобы переночевать, укрыться от непогоды. Там с человеком что-то происходило, его усыпляли, паразит прикреплялся, и – вперед, новый солдат готов. Башни – это что-то вроде… только не смейтесь надо мной, мистер Коваль. Башни – это платформы для нуль-транспортировки.

– Как? – поперхнулся Коваль. – Простите, я не…

– Вы правильно расслышали, – Паунти вылил в себя очередную дозу алкоголя. – Издержки научной фантастики. Вот комедия, иначе не могу сформулировать. Назовите это порталами, если угодно. Нураги, которую я спас, ждала определенного времени. Поздно ночью ее должны были забрать. Вероятно, она прониклась ко мне… ну, не симпатией, но что-то вроде жалости. Они нас всех считают недоумками. Она дала понять, что все равно нураги умнее любого человека и скоро подчинят себе всех нас. За последние две тысячи лет они проявляли себя активно трижды. Во всяком случае, это до меня так дошло, учтите… Они проявлялись во время массовых эпидемий, когда население Сардинии сокращалось почти до нуля. Во время арабского нашествия, в годы, когда Арагон вел войны за владычество над островом. И – когда произошло то, что сегодня называют Большой смертью: тогда нураги едва не погибли вместе с людьми. Некому стало воровать для них пищу и долбить шахты для новых подземных городов. Мой Бог, тогда они придумали разводить себе людей на племя…

Коваль заерзал от воспоминаний. Воспоминания были слишком свежими, слишком яркими.

– Они научились отбирать самый ценный племенной материал, – Паунти невозмутимо протирал очки. – Пойманные лучшие мужчины покрывали лучших пойманных женщин, а деток ведь можно оседлать с самого раннего возраста. После Большой смерти нураги впервые вышли за пределы острова. Вышли верхом на шее у людей, в буквальном смысле слова. Это им понравилось, мистер Коваль, и с каждым месяцем нравится все больше. Насколько нам известно, они активно скупают новорожденных детей. Их подземная колония, очевидно, быстро развивается, им нужно очень много носителей… н-да. Мой Бог, вы замечали, мистер Коваль, с какой скоростью нынче развивается и разрастается всякая гадость, а? Гадость, о которой мы раньше и не слышали… Нураги предложила мне добровольно присоединиться к ним. Забрать ее со спины погибавшей селянки и пересадить к себе. Карлица каким-то образом догадалась, что я отличаюсь от людей этого века. Вот комедия, она сразу предложила мне место капитана на одном из двух дюжин судов, принадлежащих нураги.

– Две дюжины? – не поверил Артур.

– Или гораздо больше, – вяло пошевелил пальцами Паунти.

– И вы отказались?

– Мой Бог, признаюсь, мне это стоило немалых усилий. Мы сделали, как она сказала, оставили ее там, прямо в каменной башне, и поспешили в гавань. Уже темнело, нам издалека махали фонарем. По пути мы видели нескольких местных жителей, но они убегали. Мы снялись с якоря и уплыли. Это всё.

– Как вы полагаете, вы уничтожили их окончательно?

– А вы верите, что можно окончательно истребить кротов? – вопросом на вопрос ответил Пасконе. – Надеюсь, они надолго забьются в норы. Кстати, если бы не огнеметы и не ваши псы… нам бы с ними не совладать. Ваши псы нашли вход, под обрывом, туда невозможно добраться по суше. Когда мы попытались забраться в тоннель, на нас набросились двое придурков, у каждого было по четыре руки… Н-да, если бы не огнеметы, нас бы сбросили в море.

Паунти выплеснул себе в кружку остатки из другой бутылки.

– За дружбу между Британией и Россией! – провозгласил он, опрокидывая в себя финальную порцию.

– За дружбу! – вскочили офицеры.

Когда кают-компания опустела, адмирал плотнее прикрыл дверь, отодвинул кресло и пристально оглядел Артура. Паунти затушил сигару и уселся с другой стороны. В их глазах не было и следов опьянения.

– Джентльмены, я вам безмерно благодарен, – Артур низко поклонился каждому. – Меня печалят только две вещи – потеря моего зеркальца, я к нему был очень привязан… Но ничего страшного, найдем другое! Еще… мне грустно, что мы не были знакомы раньше. Мы могли бы гораздо раньше объединить наши усилия…

– Какие усилия? – не прекращая улыбаться, осведомился Паунти.

– По обмену специалистами, по организации технических курсов, по составлению новых учебников, – начал загибать пальцы президент. – Мы могли предоставить вам для стоянки и ремонта доки питерских заводов. Несколько домов для моряков и членов семей, питание, охрану, земельные участки в наследственное владение. Высокую зарплату, пищевые пайки, автомобили. Взамен вы могли бы открыть у нас курсы. У нас остро не хватает связистов, радиомонтажников, электриков, штурманов, мотористов…

Адмирал преувеличенно громко откашлялся:

– Мистер президент, своим спасением вы обязаны Дэвиду. Это он сумел отделить мух от котлет. Он догадался, что новый хозяин России – его старинный приятель. Он уговорил нас сойти с курса и сопровождать русскую эскадру. Мы наблюдали за боем со стороны. Это было феноменально! Мы несколько раз встречали драконов, но представить себе не могли, что эту волшебную тварь можно превратить в камикадзе. Тогда я еще раз спросил у Дэвида – ты уверен, что перед нами именно тот человек?

– Да, это его зовут Проснувшийся Демон, – коротко рассмеялся Паунти. – Я сказал, что мы обязаны ввязаться в войну, которую игнорирует официальный Лондон. Мы намеревались вас навестить в Сигонелле и предложить свои услуги в Босфоре, но не успели. Ночью вы сбежали, нам с огромным трудом удалось вас догнать. Точнее, в результате мы догнали вашего ненормального колдуна, у которого жезл бьет током…