Импульс

Осознав, что я не сбегу, Глеб улыбается. И от этой белозубой ленивой улыбки победителя у меня подгибаются колени. Я  будто пьяная, и когда мужчина за руку тянет меня за собой к единственной в этом крыле двери, меня шатает, и я буквально падаю ему в объятия, снова приникая к груди. Губы безошибочно находят губы, сминая, подавляя,  заставляя меня отключаться. Я плавлюсь в руках Глеба, как эскимо в летний день.

Мы  вваливаемся в его прихожую, по-прежнему целуясь. Он нащупывает не с первого раза выключатель, потому что, не отрываясь от моих губ, пытается стащить с себя куртку, я в это время освобождаюсь от плаща и закидываю руки Глебу на шею, счастливо выдыхая. Наконец-то я могу изучить его тело, пусть пока скрытое майкой. Крепкие плечи и накаченные руки, рельефная грудь, о которую я до стона трусь  затвердевшими сосками. Он настолько идеальный – подтянутый крепкий, с длинными ногами в модных джинсах, что мне хочется буквально вжаться в его тело, почувствовать всего каждым изгибом своей фигуры, раствориться в нем и окончательно потерять голову. Нас словно сметает ураган и сейчас мы не в состоянии контролировать ни собственные эмоции, ни друг друга.

В голове мелькают дурацкие мысли  про то, что хорошо бы разглядеть, обстановку дома Глеба (когда еще придется побывать в таком месте),  где-то бьётся мыслишка про душ, но мужчина снова целует, сминает губами губы и я перестаю соображать. Он продлевает мгновения поцелуя, проталкивая язык между моих губ, даря все новые упоительные ощущения.

За спиной стена, а впереди разгоряченный и желанный мужчина. Он прижимается так тесно, что не остается сомнения в том, как сильно он меня хочет. Его пальцы скользят по моей шее, чуть сжимают горло и опускаются, исследуя грудь, изгиб талии, бедро.

- Знаешь, что я подумал, когда только увидел тебя? – хрипло спрашивает он.

 – Что? - шепчу я. Дыхание сбивается у обоих, и мы тяжело дышим, глядя друг на друга с волнующей жадностью.

-  Я не смогу спокойно спать, есть, жить, если не увижу тебя без этого долбанного платья… оно реально  раздражало весь вечер, пока я не решился и не подошёл к тебе. Но и после этого продолжило раздражать.

- Нормально платье, - смеюсь я. – Зря наговариваешь.

- Нет. Это платье - спусковой крючок для инстинктов охотника. Для всяких разных, очень развратных фантазий. Его нужно надевать лишь для того, чтобы потом снять.

Глеб немного отстраняется и смотрит на меня затуманенным от желания взглядом. Ведет пальцем по ключице и ниже, обрисовывает подушечкой кромку декольте на нежной коже  моей вздымающейся груди. От лёгкой, почти невинной ласки сердце скачет, а соски болезненно сжимаются и сейчас проступают и сквозь тонкое кружево лифчика и сквозь ткань платья.  Глеб видит их и шумно выдыхает.

- Бога ради, - стонет он. – Скажи, что под этим платьем, твое белье тоже красное…

- Ну так проверь, - смело улыбаюсь я и не узнаю свой голос, который вдруг стал низким и до невозможности сексуальным. Этот мужчина заводит меня, как никто другой и делает упоительно смелой.

Последние сомнения развеваются, словно дым. Я ведь заслужила эту ночь и не делаю ничего плохого. Я свободная девушка, мне давно исполнилось восемнадцать, а он свободный мужчина (ну или не сказал мне обратное, но я не могу думать о его подругах за него). Зачем терзаться угрызениями, хотя они, все равно вспыхивают на задворках моей души? Я слишком привыкла быть хорошей девочкой. Настолько, что уже и не помню себя другой.

Глеб смотрит на меня из-под опущенных ресниц и почему-то медлит, затягивая паузу, которая вот-вот станет неловкой. А потом  берется за край своей майки и снимает ее одним уверенным движением. Твою же мать… я видела таких мужиков только в своей ленте в инстаграм, куда добавляю разных спортсменов, как в копилочку. Примерно с этой же целью я френжу питомники мейн-кунов – пушистые ушастые котята радуют меня с утра за чашкой кофе, а накаченные мужики перед сном. Но я и помыслить не могла, что однажды такой снимет майку для меня, и именно меня будет пожирать  жадным, голодным взглядом, будто я самое красивое, что создала природа.

Дыхание перехватает, я жадно изучаю совершенное тело Глеба, загорелый бронзовый торс и небольшую татуировку под грудью – абстрактный рисунок, линии которого хочется повторить пальцем. Кровь шумит в ушах, и у меня все плывет перед глазами. Я никогда в жизни никого не хотела так сильно. Я даже представить себе не могла, что буду буквально сгорать от страсти. Перестает иметь значение абсолютно все. Единственное, что мне сейчас хочется - это снова очутиться в его объятиях и почувствовать опьяняющие поцелуи на губах.

Я откидываю в сторону туфли, достаточно закрытые, чтобы не мерзнуть в них в октябре и достаточно открытые, чтобы обойтись без молнии и не называться ботинками. Сразу становлюсь значительно ниже. Теперь Глеб воспринимается еще более огромным, сильным и хищным. Я делаю шаг по направлению к нему. Между нами от напряжения, кажется, дрожит даже воздух.

Мужчина подается мне навстречу, но пока не обнимает. Его рука скользит по бедру, сминая ткань платья, подцепляет подол, и я поднимаю руки  вверх, чтобы он снял мешающую тряпку. На губах улыбка. Я хорошо помню его вопрос, и предвкушаю. Потому что на мне очень тонкие черные чулки,  на ногах они смотрятся едва заметной паутинкой и насыщенного цвета у них только резинка, микроскопические красные стринги с крохотными черными бантиками по бокам и лифчик из этого же комплекта. Алое кружево  обнимает мою грудь и совсем не скрывает просвечивающие соски.