Без лица

Саша: (Раздражённо) Я не переживаю. (Берёт с тарелки ломтик колбасы, откусывает и с ненавистью жуёт) Я контролирую себя!

Паша: (Молча пив до этого, берёт ломтик колбасы) Тебе ли не знать, что отдых и есть напряжение всех мышц.

Егор: (Выпучив глаза) Мне бы ваши проблемы.

Некоторое время все молча жадно едят и пьют.

Эрик: В холодильнике куча еды, а я хочу покурить трубку на крыльце.

Егор: (Продолжая есть, поднимает на него глаза) Приятного.

Саша: Приятного.

Выйдя из дома, Эрик прикрыл дверь и остановился у края крыльца, руками опираясь на перилла.

Темнота и прохлада тут же обволокли его, скрывая под собой его горящие щёки.

Эрик запрокинул голову и сосредоточился на ощущении ветра в своих волосах.

Постояв так немного, он зажмурился и опустил голову вперёд.

Правый локоть упирался в перилла, а левую руку Эрик разогнул и свесил вниз.

Он медленно – сознательно замедляя движения ещё больше – спустился с крыльца и остановился, чтобы посмотреть на звёзды над головой.

«Где-то там, – сказал голос в его голове. – Летает мой спутник. Он хранит страхи и мечты, он один останется после меня. Ни статуй, ни изобретений. Просто чувства, парящие в невесомости».

Эрик пошёл во двор, дальше, к высоким – давно уже выше него – деревьям, растущим вдоль забора. Остановился, запрокинув голову, посмотрел вверх на звёзды.

Пожалел, что с собой нет карты звёздного неба.

Он достал из кармана кофты трубку с табаком и попытался прикурить, крутя колёсико зажигалки плохо слушающимися пальцами.

От рома очень хотелось пить.

Когда наконец получилось раскурить табак, Эрик снова посмотреть вверх.

Там, среди звёзд, плескалась темнота, будто смотришь не на космическое пространство, а на ночное море между Данией и Швецией.

В табаке очень сильно чувствовался вкус вишни.

Докурив, Эрик вытряхнул пепел из трубки и тяжело вздохнул: если бы сейчас у него была возможность искупаться в озере, вечер стал бы гораздо приятнее.

Глядя на пар, идущий ото рта, Эрик ещё раз глубоко вздохнул и посмотрел в сторону бытовки – на другом конце двора светилось её окно.

Эрик потёр лицо ладонями и увидел темноту с красными пятнами.

Убрал ладони от лица – снова увидел окно, светящееся в бытовке. А окно правое, в той части, где находится душ.

Эрик потряс головой и пошёл на террасу.

За столом, низко опустив голову, сидела Эля и высыпала из пакетика зелёные грозди.

– Да ладно, – тихо сказал Эрик. – Любовь к природе добралась и до моего дома?

– Что? – подняла голову Эля.

– Я говорю, праздник добрался и до нас.

– А, – с пониманием сказала Эля, снова опуская голову и убирая несколько шишечек обратно. – Добро пожаловать на борт, капитан.

– Так точно, – бодро ответил Эрик, садясь на пол.

– Дай-ка, – попросила Эля, не глядя на Эрика и протянув в его сторону руку.

Порывшись в карманах, Эрик достал вишнёвую трубку и вложил её в Юлину руку.

– Немного полевых цветов и кардамона, – прошептала Эля, погружая одну из шишечек в трубку. – Немного утренней росы и обездвиженных лесных просторов.

– Немного меня и тебя в этом холодном мире, – с улыбкой сказал Эрик, пока Эля прикуривала, сидя за столом.

Как древний вулкан, Эля замерла на секунду и выдохнула огромный шар дыма.

Эрик взял протянутую ею сверху вниз трубку и протянул другую руку за зажигалкой.

Пока Эрик прикуривал и превращался в воздушный шар, пытаясь задержать дым в себе как можно дольше, Эля сползла со стула и чинно присела на пол у соседней стены, лицом к Эрику.

– Как паровоз, – прохрипел Эрик, кашляя из самой глубины своего тела.

– Как паровозик, – поправила Эля, разглядывая узоры на деревянном потолке. – Дом такой деревянный, как будто мы в лесу внутри дерева.

Эрик опустил трубку на пол и застыл, прислонив затылок к стене.

– Эля, почему когда у тебя всё есть и ты достиг состояния гармонии, вдруг хочется чего-то ещё, и тогда покоя уже не найти?

Эля тоже прислонилась затылком к стене и посмотрела куда-то поверх Эрика.

– Разве это гармония, если захотелось чего-то ещё?

Во дворе раздались голоса, они засмеялись и стали удаляться, двигаясь в сторону туалета.

– Чёрте что, – шёпотом сказал Эрик и закрыл глаза. – Безудержное веселье.

– Ради этого и пришли, – отозвалась Эля. С закрытыми глазами она наклонила голову в другую сторону и облизала губы. – Знаешь, – сказала она, медленно шевеля пальцами на руках. – Если тебе захотелось чего-то, то так и надо. Иначе бы не захотелось.

– А если от этого плохо? – спокойно спросил Эрик.

– А если от этого плохо, то и должно быть плохо. Но плохо – это твоё восприятие. Всё, что есть, и составляет гармонию мира. Как сахар и соль, – Эля рассмеялась. – Плохое – это просто твоё восприятие. На самом деле оно никакое.

Во дворе снова раздался смех, теперь он двигался обратно к дому.

Во внутреннюю дверь между террасой и домом постучали. Эрик открыл глаза: в стеклянной части двери виднелось сашино лицо.

Не дождавшись никакой реакции, Саша открыла дверь и вошла на террасу.

– Маргинальненько, – радостно заметила Саша, принюхавшись к происходящему. – А вот жадность никого ещё до добра не доводила.

– Никакой жадности, – ответила Эля, не открывая глаз. – Возьми. Эрик, – обратилась она к фигуре, темнеющей слева от неё. – Угости даму.

– Я только чуть-чуть, – сказала Саша, принимая трубку из руки Эрика. – Из солидарности, из уважения.

– Расслабься, – прошептала Эля.

Саша криво усмехнулась и прикурила.

Через некоторое время Эрик вышел из своих мыслей и посмотрел на Сашу.

– А где все?

– Ходили курить, делать всякие дела, шарахаться по саду. Чем ещё приличный человек может заняться в субботу вечером? – со смехом ответила Саша. – Волшебный вечер для кутежа!

Эрик поднялся на ноги и пошевелил пальцами рук.

– Пойду-ка и я прогуляюсь.

– Спасибо за информацию, – сказала Эля. – Ценю.

Выйдя из туалета, Эрик оперся рукой о стену и прислушался.

Оглушительно и баюкающе ритмично стрекотали кузнечики, со стороны дороги был слышен звук удаляющегося автомобиля.

Эрик поднял голову, чтобы посмотреть на звёзды, но почувствовал, что кружится голова. Вытянув губы в трубочку, он медленно выдохнул и снова посмотрел на свет в окне бытовки.

От бытовки его отделяло метров пять – на земле, куда падал свет из окна, можно было разглядеть тень ручки с внутренней стороны.

На мягких ногах, очень аккуратно Эрик двинулся в сторону бытовки.

В доме раздался хохот – Эрик посмотрел в ту сторону и увидел силуэты в окне второго этажа. Занавески задёрнули.

«Весело, – подумал про себя Эрик, продолжая красться в сторону бытовки. – Субботний вечер, знаменитый дворец забав».

Ему захотелось смеяться, но бытовка была уже совсем близко, так что он смог сдержаться и хихикнуть, прикрыв рот ладонью.

Звук этот, впрочем, показался ему гигантским, разлетевшимся по земле до самого леса. Эрик испугался.

Поправив воротник у горла, он приблизился к углу бытовки.

«Ещё чуть-чуть, держись, – уговаривал себя Эрик. – Уже почти, ещё несколько шагов».

С оглушительно бьющимся сердцем, заглушающим даже стрекотание сверчков – или кузнечиков? вдруг это разумные кузнечики? – Эрик замедлился и через два шага оказался прямо напротив светящегося окна.

Пригнувшись под нижней частью рамы, чтобы его не было видно, Эрик простоял неподвижно ещё некоторое время и тогда, чувствуя, как кровь пульсирует у него в голове, приподнял голову и заглянул в запотевшее окно.