Страница 5 из 15
После чего в продолжение своего преступного умысла С. привлек дочь Я. – В. и ее сожителя А., при помощи которых подыскал риэлтора ООО «ЛюксДом-Ипотека» Ю., а она, в свою очередь, – потенциального покупателя вышеуказанной квартиры В. В дальнейшем, 11.01.2008 года, Я. в присутствии А., В. и сотрудника ООО «ЛюксДом-Ипотека» В. предъявила В. и его представителям С. и О. подписанный С. не имеющий юридической силы договор купли-продажи квартиры, заключенный с Я., чем ввела В. в заблуждение относительно легитимности указанной сделки и последующих сделок по купли-продаже указанной квартиры, в связи с чем введенный в заблуждение В., заинтересованный в покупке указанной квартиры, действуя через своих представителей, риэлторов ООО «ЛюксДом-Ипотека», заключил с Я. договор возмездного оказания услуг.
С целью последующей реализации намерений по приобретению квартиры между Я. и В. было подписано соглашение о задатке от 11.01.2008 года, согласно которому Я. приняла от В. денежные средства в сумме 4 895 920 руб., эквивалентных по курсу Центрального Банка России на дату заключения соглашения 200 000 долларов США, в счет стоимости приобретаемого последним права на недвижимое имущество, которые в действительности 11.01.2008 года в не установленное следствием время, находясь в офисе ООО «ЛюксДом-Ипотека», А. получил от В. и при не установленных следствием обстоятельствах передал С., который, в свою очередь, их похитил.
Затем в не установленное следствием время, но не позднее 11.01.2008 года, С. при не установленных следствием обстоятельствах подготовил договор уступки права требования между ДИПС в лице С., Я. и В., который передал Я. для подписания ей и В.
22.01.2008 года А., действуя по поручению С., арендовал банковский сейф № 2.8 в помещении ЗАО «КБ „Кедр“» (г. Москва), заключив с указанным банком соответствующий договор, предполагая использовать его для сохранности денежных средств, передаваемых В. за уступку Я. прав по предварительному договору купли-продажи вышеуказанной квартиры, а также гарантий исполнения договорных обязательств. Затем в соответствии с достигнутой между Я. и В. договоренностью последний, введенный в заблуждение легитимностью заключенного С. и Я. договора купли-продажи квартиры, в этот же день, то есть 22.01.2008 года, находясь в помещении ЗАО «КБ „Кедр“» (г. Москва), заложил в указанный банковский сейф 46 375 000 рублей, для того чтобы впоследствии, после согласования С. как заместителем руководителя ДИПС договора уступки права требования между Я. и В., в соответствии с условиями договора аренды банковского сейфа А. или Я. получили возможность доступа к заложенным в указанный банковский сейф денежным средствам.
Далее в этот же день, то есть 22.01.2008 года, в дневное время риэлтор Ю., действуя по поручению А., в соответствии с достигнутой между В. и Я. договоренностью совместно с представителем В. – С. – прибыл к зданию ДГПР, где через не установленное следствием лицо, действующее по поручению С., передал последнему три экземпляра ранее изготовленного С. договора уступки права требования, уже подписанные Я. и В., которые С., осведомленный об обременении вышеуказанной квартиры правами Г., в тот же день подписал как заместитель руководителя юридически прекратившего свое существование ДИПС и заверил их оттисками печати ДИПС, после чего передал через не установленное следствием лицо Ю. и С., которые, в свою очередь, предоставили их своим доверителям.
Получив экземпляр указанного договора, подписанного С. и заверенного печатью ДИПС, Я. при не установленных следствием обстоятельствах в не установленное следствием время, но не позднее 25.01.2008 года, изъяла из банковского сейфа № 2.8 в помещении ЗАО «КБ „Кедр“» (г. Москва) денежные средства в размере 46 375 000 рублей, принадлежащие В., после чего при не установленных следствием обстоятельствах передала их С., который, в свою очередь, их похитил.
Для придания совершенным сделкам законного вида во исполнение договора, заключенного между ДИПС в лице С. и Я., при не установленных следствием обстоятельствах С., используя в том числе денежные средства, полученные Я. от В. по соглашению о задатке (приложение № 01 от 11.01.2008 года к договору возмездного оказания услуг, связанных с отчуждением недвижимого имущества), а также заложенные в банковский сейф В. и изъятые оттуда Я., 17.01.2008 года, 18.01.2008 года и 25.01.2008 года перечислил на счет ДИПС через подконтрольное ему не ведущее реальной коммерческой деятельности ЗАО «ТехПромСити» денежные средства на общую сумму 16 453 160 руб., указав в качестве назначения платежей оплату по договору от 30.12.2007 года, а как основание перечисления денежных средств – несуществующие письма № 07 от 17.01.2008 года, № 08 от 18.01.2008 года и № 12 от 25.01.2008 года.
Кроме того, с целью исключения привлечения себя, а также привлеченных им лиц к уголовной ответственности, сокрытия противоправного характера своих действий и придания им видимости законных С. не позднее 11.08.2009 года при помощи своего бывшего подчиненного И., ранее занимавшего должность секретаря межведомственной комиссии (далее – МВК), имевшего доступ к электронным файлам протоколов заседания указанной комиссии, внес не соответствующие действительности изменения в протокол № 4 заседания МВК от 21.06.2007 года, а именно в пп. 1.17 и 2, исключив из них сведения о проведенной ОАО «Мосжилрегистрация» оценке рыночной стоимости квартиры Г., о принятых межведомственной комиссией решениях относительно установления стоимости одного квадратного метра при отчуждении квартиры, а также решения о реализации указанной квартиры путем обмена на квартиру Г.
Таким образом, С. из корыстных побуждений, неправомерно действуя в качестве заместителя руководителя ДИПС г. Москвы, прекратившего существование как юридическое лицо 7.11.2007 года, зная о существовании договора обязательства мены жилых помещений от 16.10.2007 года с Г., а следовательно, понимая, что Г. будет претендовать на получение квартиры согласно условиям указанного договора, при описанных обстоятельствах подыскал потенциальную жертву мошенничества В., от которого с целью осуществления мошенничества скрыл существование договора с Г. и отсутствие у него полномочий должностного лица – заместителя руководителя ДИПС, заключил от имени указанного департамента юридически ничтожный предварительный договор купли-продажи, датированный 30.12.2007 года, с действующей по его указанию и в его интересах матерью его жены Я., а также договор уступки прав требования по вышеуказанному договору, датированный 30.12.2007 года, под предлогом которых в период с 11.01.2008 года по 25.01.2008 года описанным способом похитил принадлежащие В. денежные средства на общую сумму 51 375 000 рублей.
По предъявленному обвинению подсудимый С. вину не признал и в суде дал показания о том, что преступление в отношении В. и Г. он не совершал. Пресненским районным судом г. Москвы в отношении него был постановлен оправдательный приговор по тем же обстоятельствам, которые изложены в предъявленном ему обвинении в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. Договор между Правительством г. Москвы в лице Департамента инвестиционных программ и В. носит исключительно гражданско-правовой характер. Обстоятельств заключения договора обязательства мены жилых помещений от 16.10.2007 года с Г. он, С., не помнит. Действительно, от Г. поступило обращение об улучшении жилищных условий. Данный вопрос должен был быть рассмотрен на заседании межведомственной комиссии, однако фактически не рассматривался. С Я. предварительный договор купли-продажи от 30.12.2007 года он подписал на общих основаниях. В. попросила его помочь в приобретении квартиры, на что С. познакомил ее с И., который и занимался этим вопросом. Весь пакет документов и все договоры готовились полностью отделом реализации жилого и нежилого фонда, возглавляемым И. После подписания представленных С. документов их забирал секретарь, затем подписанные документы забирал кто-то из отдела И. Дату в договоре С. не проставлял. Дата и номер на договоре проставлялась отделом И. Гербовая печать ДИПС г. Москвы на основании распоряжения руководителя ДИПС находилась на ответственном хранении главного бухгалтера ДИПС и доступа к ней С. не имел. С. не было известно о том, что В. продает квартиру. Трехсторонний договор уступки права требования от 30.12.2007 года между Я., В. и Департаментом С. подписал на общих основаниях, когда указанный договор поступил ему в папку для подписания документов из отдела реализации жилого и нежилого фонда Департамента, возглавляемого И. В период реорганизации ДИПС заключенные управлением договоры были подписаны от его лица, поскольку все организации были правопреемниками. При всех реорганизациях Правительством г. Москвы было принято решение о том, что система инвестиционного фонда (ДИПС) будет работать в случае реорганизации до исполнения последнего предварительного договора купли-продажи. Даты на предварительном договоре купли-продажи от 30.12.2007 года между ДИПС г. Москвы и Я. и на трехстороннем договоре уступки права требования между Я. и В. при участии ДИПС г. Москвы от 30.12.2007 года С. не проставлял. Никаких денежных средств от реализации Я. квартиры В. он, С., не получал, никаких денежных средств ни Я., ни В. никогда ему не передавали. После увольнения И. не сдал по акту документы по вопросам, рассматриваемым МВК. По этому поводу в управлении, являвшемся правопреемником ДИПС, было проведено совещание с участием руководителя И. На совещании было установлено, что документы по работе комиссии по реализации жилья находились у И., которому было дано указание передать все необходимые документы И. После этого часть документов по работе комиссии И. передал И., а часть была утеряна. К И. с просьбой изменить пункты в протоколе МВК от 21.06.2007 года С. не обращался. И. работал в ЗАО «Интеко», где была жесткая пропускная система, и пройти в здание можно было только по предварительно заказанным пропускам. С. действительно написал и передал В. обязательство о возвращении потерпевшему 30 546 675 рублей, поскольку В. отказалась производить какие-либо выплаты, а Я. является пенсионеркой и не имеет возможности погасить перед В. задолженность.