Страница 1 из 2
Кристина Александрова
Пламенное сердце, пепельное сердце и немного не про любовь
Ситуация была – нарочно не придумаешь. Обычное летнее кафе на центральной улице Белоглинска, забитое до отказа, обычный красный пластиковый столик, укрытый оранжевым зонтом, разномастные стулья, за столом – инкуб и амур. Вместе пьют кофе, заедают сладким и говорят о любви. Ну, или почти о любви.
– Бесполезно, – безапелляционно заявил инкуб, откусывая здоровенный кусок «Медового» торта, отчего его речь стала заметно невнятной. – Мы не сможем долго поддерживать отношения со смертными, смирись уже. Брось её, и дело с концом.
Это был типичный «плохой парень», какими их себе любят представлять девушки – небрежно взлохмаченные чёрные волосы, чёрные же джинсы и кожаные перчатки без пальцев, майка с логотипом AC/DC в тон. По нижнему краю майки шла цитата из песни – «I’m on the one way to hell». Амур выглядел его противоположностью – голубая летняя рубашка, бежевые брюки, только галстука не хватает. Или такой же остроумной цитаты, только про небеса.
Со стороны Волги дул приятный ветерок, сентябрьское солнышко радовало последними тёплыми лучами. Амур любил такие моменты за то, что он находился рядом с приятелем, который мог его понять и разделить его любовь к сладкому, но ненавидел их за то, что разговоры неизменно скатывались к одной и той же теме.
– Я не могу, – нехотя ответил амур и опустил взгляд. Перед ним на тарелке лежала трубочка с кремом, видимо, вчерашняя, а потому успевшая немного заветреться. Выглядело совершенно неаппетитно, но обижать приятеля не хотелось.
– Всё возможно, пока ты жив, – назидательно проговорил инкуб и указал на амура чайной ложкой, которой мгновение назад помешивал кофе. – Тебе не кажется, что в нашем случае это звучит как отличная шутка?
Не кажется. Они оба бессмертны, до тех пор, пока кто-нибудь не убьёт их. Этакая вечность напрокат, почти бесплатно, если считать за плату полное отсутствие смысла в происходящем.
– Если принимать это всерьёз, то пока я жив, я ещё могу всё наладить, – возразил амур. – Ты же понимаешь…
– Настя, – тихо сказал инкуб.
Амур быстро оглянулся, затем приложил руку к груди, в то место, где должно быть сердце, закрыл глаза и расслабился. Мгновение спустя опустил руку. В ладони появилось сердце, будто вырезанное из стекла или драгоценного камня, только оно сияло изнутри, как никогда не будет сиять безжизненный материал.
Конечно, так делать не стоило, во всяком случае, не у всех на глазах. Но некогда было убегать и прятаться.
К столику подошла девушка. Платье с цветочным принтом, маленькая сумочка, распущенные русые волосы до талии и минимум косметики – таких инкуб любил. Но именно эту не трогал, хотя и порывался иногда. Исключительно ради помощи другу.
– Макс, где Валя? – требовательно спросила девушка, с силой опуская сумочку на стол. Чашка с кофе, из которой пил амур, жалобно звякнула. – Я только что видела его здесь!
Инкуб пожал плечами.
– Я никого не видел, я ничего не знаю, – лениво протянул он. – Разбирайтесь сами.
– Так не видел или разбирайтесь сами? – вспыхнула девушка.
Инкуб чуть наклонил голову, растянул губы в улыбке. Валя вжался в стул – девушка наклонилась над столом и оказалась в опасной близости от него.
– Насть, зачем тебе этот придурок? – протянул Максим. – Он хоть раз говорил тебе, как мило ты краснеешь, когда злишься?
– Нет, – Настя повысила голос. – А ещё он не говорил, зачем ему этот придурок!
– Какой? – инкуб вскинул брови, даже не пытаясь сыграть удивление.
– Который сидит передо мной! – Настя распрямилась, с силой отодвинула стул, на котором сидел амур, пнула ножку. Валя инстинктивно отвернулся, успев заметить краем глаза, как инкуб заулыбался ещё шире. – Клянусь, я узнаю, чем он занимается!
– А разве ты и так не знаешь? – спросил инкуб. – Он работает.
– За столиком в дешёвой забегаловке?
– Конечно. Он развлекает меня. Знаешь, это чертовски сложная работа…
Настя застонала. Она собиралась опуститься на тот стул, в котором сидел Валя, но в последнее мгновение замерла и притянула к себе другой, пустой, от соседнего столика. Ножки противно заскрежетали по асфальту.
– Зато ты больше не бесишься, – ввернул Максим, пока Настя усаживалась.
– Бешусь, – бросила она и накрыла глаза кончиками пальцев. – Макс, я так не могу. Мне нужно знать. Если вы мне ничего не скажете, я…
– Бросишь его? – небрежно бросил инкуб. – Так это к лучшему. Тогда у меня появится шанс…
Валя с силой пнул стул Максима под столом, но его нога прошла сквозь ножку. Зато попала по ноге инкуба, и тот едва сумел сохранить невозмутимое выражение лица; пожалуй, только амур и смог это заметить, Настя слишком сосредоточенно рассматривала стоявшую перед ней чашку кофе.
– Я не знаю, – неожиданно сказала Настя, и Валя вздрогнул от неожиданности. – Знаешь, я только-только выкинула из головы прошлое, только поверила, что любовь существует на самом деле, и…
Она закусила губу. Амур знал эту привычку, знал, что чувствовала Настя, когда так делала, и едва сдержался, чтобы не вернуть сердце на место. Но нельзя. Пока нельзя. Ещё слишком рано.
– Я люблю его, – неожиданно твёрдо сказала Настя и подняла взгляд на инкуба. – И это серьёзно, не знаю, почему, просто чувствую. Но я не смогу смириться с его работой, если она… ну… ты понимаешь, да?
Максим неожиданно стал серьёзным, и ему, «плохому парню», это шло невообразимо. Настя как-то даже растерялась, уставилась на него, а инкуб приблизился к ней, даже над столиком чуть склонился.
– Ты можешь не верить ему, но поверь мне, – тихо, но твёрдо сказал Максим. – Он не такой, как Артём. У вас не получится так же. Просто доверься ему и подожди немного, он объяснится сам.
Настя ещё несколько секунд смотрела на него без слов. Валя невольно залюбовался ей – как красиво солнце играло в её карих глазах, как ветер ласково трепал её волосы. Настя была само совершенство, её невозможно было не любить, а вот потерять можно запросто. Сегодня, решил про себя Валя. Всё обязательно случится сегодня…
Настя прищурилась.
– Опять твои фокусы? – процедила она. – На меня твоё дебильное красноречие не работает! Не хочешь помогать – не лезь.
Максим развёл руками.
– Я помогаю так, как умею, – ухмыляясь, сказал он. – Не моя вина, что вы не умеете принимать мою помощь.
Настя ещё несколько мгновений смотрела на него, затем резко встала, да так, что стул чуть не опрокинулся. Взяв со стола сумочку, она развернулась и ушла, даже не оглянувшись. И только когда её силуэт потерялся в толпе прохожих дальше по улице, Валя смог вздохнуть свободно и приложить ладонь с сияющим сердцем к груди.
– Вообще, я тоже мог бы развоплотиться, – меланхолично прокомментировал Максим, наблюдая за каждым движением приятеля. – Тогда бы не пришлось платить за кофе.
– Чтобы не платить за кофе, тебе достаточно улыбнуться официантке, – пробормотал Валя.
– Может, тебе лучше сказать ей правду?
– Официантке?
– Насте.
Амур возвёл глаза к небу.
– И как ты себе это представляешь? Привет, дорогая, рад тебе сообщить, что я, в общем-то, не живой человек, а бессмертный, обречённый до Апокалипсиса соединять чужие сердца?
– Примерно так, – ухмыльнулся Максим.
– Тогда проще сразу на неё использовать сердце, и дело с концом!
– А вот этого делать не стоит.
Валя насторожился. Инкуб по-прежнему ухмылялся, но что-то в нём переменилось, что-то, чего нельзя было уловить на первый взгляд. И запоздало понял, что именно – глаза приятеля оставались холодным, настороженными. Так всегда было, когда они касались какой-то темы, в которой инкуб явно понимал больше, но на которую им запрещалось говорить. По его же словам.
– Не стоит, так не стоит. – Валя пожал плечами, поднялся со стула. – Пойду поработаю.
– А плачу, я так понимаю, я? – бросил в спину Максим.