История Мираксздания

Но потом случился первый по-настоящему серьезный звонок, связанный с Полонским.

Это было самое начало 2006-го, мы только-только бурно встретили Новый год очередным рекордом прибыли и готовились к заливке фундамента «Башни Восток», одной из двух, которые входили в комплекс «Башня Федерация»…

Глава 3. Трещина. Прослушка

2006 г.

Когда в январе 2006-го топ-менеджмент и технические специалисты прибыли на очередное совещание, сидящий во главе стола Полонский без лишних прелюдий заявил:

– Мы должны залить фундамент «Башни Восток» до первого марта.

Эти слова вызвали всеобщий ступор. Заливать бетонную плиту такого колоссального объема в январе-феврале было не только самонадеянно, но и катастрофически опасно: при минусовых температурах вода в бетоне замерзает, и он может треснуть, а в нашем случае ему предстояло держать самое высокое на тот момент здание в Москве в 96 этажей.

– Но лить фундамент небоскреба в мороз невозможно, – сбиваясь на заикания, осторожно заметил один из присутствующих на совещании специалистов – Тернер, пятидесятилетний ведущий инженер компании нашего строительного консультанта из США, дядька с седыми усами и маленькими черными глазками, которыми он по обыкновению смотрел на окружающих поверх очков. – Это полная бессмыслица.

– Однако она не означает, что это невозможно, – возразил Полонский. – «Невозможное возможно» – девиз на наших рекламных буклетах.

– Да, но если мы подождем… – настаивал Тернер.

– Нет времени ждать, – напирая голосом, отрезал Сергей. – Это Москва-Сити, тут все надо быстро делать! Если мы сегодня ничего не построили, завтра мы уже аутсайдеры.

– А если мы сегодня поторопимся и проект завалим, завтра для нас не наступит, – сказал я.

Стоит заметить, что негласный закон строительного совещания того времени подразумевал, что на каждое утверждение всегда существует равноценное и противоположное по смыслу ответное мнение. Говоря, что спешка может привести к краху, я не утверждал это наверняка, а всего лишь обозначал один из вариантов развития событий, который нам следовало предусмотреть.

Полонский пристально посмотрел на меня, вероятно, взвешивая услышанное, и, поняв, что тезис о крахе все же требует ответной реплики, спросил:

– А с чего мы его завалим? Мы до этого заваливали? Я же не предлагаю делать абы как – просто не тормозить. Давайте проведем тендер среди подрядчиков, обсудим все риски. Турки вон «Запад» строят, нормально все у них.

– Я тоже думаю, что, кроме «Ант Япы», ни на кого полагаться нельзя, – вставил Александров, бывший заместитель Адикаева-старшего, которого Полонский после увольнения Владимира Анверовича назначил руководителем проекта «Башня Федерация».

Темников закивал, соглашаясь с ним.

– Вот турки пусть предложение по «Востоку» подготовят, – махнул рукой Полонский. – Рассмотрим. Еще кого можете предложить для альтернативы?

С ходу назвать кого-то было, конечно же, проблематично: все-таки речь шла о единовременной заливке самой большой фундаментной плиты в истории гражданского строительства в России, и отечественных подрядчиков, способных это сделать, попросту не водилось в природе. Поэтому Александров взялся подготовить и отправить запрос туркам. Через несколько дней «Ант Япа» прислала предварительное предложение: они готовы были взяться за заливку фундамента, но ставка оказалась монопольно крутой – без малого 5 миллионов долларов при заложенных в смету 4,5. Вдобавок турки сразу заявили, что работать в мороз отказываются. Полонского это не устраивало, и мы с Луценко предложили провести переговоры со «Всекитайской инженерно-строительной корпорацией». Опыт работы с китайцами у «Миракса» уже имелся: компания «Юанда» вела подряд по производству и монтажу фасада небоскреба, и их цена, сроки и качество нас полностью устраивали.

Полонский дал добро на переговоры, и вскорости пришло альтернативное предложение. Китайцы готовы были взяться за заливку за 4,4 миллиона долларов – то есть на полмиллиона дешевле, чем «Ант Япа». Но вот проблема: они тоже считали рискованным бетонировать плиту в мороз и предлагали начинать ближе к апрелю.

Полонский злился – по всему получалось, что до 1 марта мы с фундаментом не закончим. Но Сергей был не из тех, кто отступает просто так.

– Пусть подготовят к 20 января официальные предложения, – сказал он. – Но надо прописать в тендере условие, что залить надо до весны!

– Если мы такое условие в тендер поставим, то мы останемся без подрядчиков, – сказал я. – Репутацию за деньги не купишь.

– А чем их репутация пострадает? – нахмурился Полонский. – Такой объект! Тут, наоборот, одни плюсы!

– Проблема в морозе, Серег, – сказал Луценко. – Они же не зря пишут, что не возьмутся в холода лить. Значит, рискованная затея.

– А, ерунда, – отмахнулся Полонский. – Риски, конечно, есть, но, уверен, не такие высокие. А ты что скажешь, Артур?

Он повернулся к Александрову, и тот, опустив взгляд в бумаги, пожал плечами и неуверенно сказал:

– Я думаю, надо условие прописать и дождаться официальных предложений. Если согласится кто-то в итоге, значит, не так все и страшно.

– А если откажутся? – спросил я.

– Если откажутся, значит, будет время провести еще один тендер, когда потеплеет.

– Давайте не настраиваться сразу на негатив, – поморщился Полонский. – «Будет время», «еще один тендер»… Этим подрядчикам вечно условия получше, да сроки подольше! Пусть подстраиваются, если денег хотят, и льют зимой!

– Тоже так считаю, – вставил Темников. – Макс прав, это вопрос репутации. Но он же в обе стороны работает: если они качественно сделают такой объем в мороз, это огромный плюс для них, их потом другие с руками оторвут.

– В общем, решили. – Полонский хлопнул ладонью по столу. – Пусть готовят официальные предложения, 20-го посмотрим.

Неделю спустя тендерная комиссия, состоящая из топов нашей компании, вскрыла оба конверта. Внезапно оказалось, что турки передумали и все-таки согласились заливать фундамент в мороз, а китайцы наотрез отказались. Судя по довольным лицам Темникова и Александрова, тут не обошлось без «дружественного инсайда». Впрочем, Полонский был счастлив, и даже разница в полмиллиона долларов его нисколько не смущала: он считал, что сроки в данном случае важнее денег. Когда я заглянул к нему в кабинет после тендера, он сидел в кресле, пил коньяк и смотрел в окно с довольным видом.

– Ну? – хмыкнул он. – Я же говорил, что можно и в мороз лить при большом желании! Просто чуть подороже…

– Еще неизвестно, чем дело кончится, – покачал головой я. – Если взялись, значит, уверены, что справятся, но давай пока не спешить с выводами.

– Ну ладно, давай не спешить, – легко согласился Сергей и даже демонстративно постучал по столешнице для проформы. – Но турки, конечно, молодцы, порадовали. Про китайцев я сразу думал, что откажутся. У них характер не тот, слишком… методичные они. Слишком рациональные. Не любят рисковать.

– Я одного не пойму, – сказал я. – Почему именно 1 марта? Почему мы так в эту дату уперлись? 1 марта в изначальных сроках строительства нигде не фигурирует.

Полонский смерил меня взглядом, отпил коньяку, улыбнулся.

– Это вопрос имиджа, Макс. Нашего с вами имиджа, имиджа «Миракса». Та самая пресловутая репутация. Я на мартовские в Куршавель лечу. Хочу, чтобы все знали, кто залил самый большой и толстый фундамент. Пусть у них там отложится, что мы в любую погоду льем, что нам чхать на погоду, мы сами решаем, когда лить, когда нет. Вот что важно, а не эти… пол-ляма.

Его ответ меня не особенно удивил. Я изначально подозревал, что речь идет в первую очередь о понтах: вылетая частным бортом из «Внуково-3» в Куршавель, предвкушая, как в ресторане «Le Chabichou» за бокалом «Либер Патер» ты небрежно бросаешь фразу про самый толстый фундамент, очень трудно заставить себя думать о каких-то рисках заливки бетона под небоскреб в февральский мороз.