Страница 2 из 6
Часть 1
Предки наших предков
Россия нам отечество:
её судьба и в славе, и в уничижении
равно для нас достопамятна…
А история предков всегда любопытна
для того, кто достоин иметь отечество.
1
История казачества, в том числе и Терского, достаточно изучена, но нынешние потомки казачьего населения в массе своей о великих делах предков своих знают очень немного: о первоначальном же происхождении этого народа имеют смутные представления, если не считать ни на чём не основанных легенд, дошедших до нас изустным преданием или из редких публикаций в периодической печати.
Терские казаки во многих случаях не знают, кто были их предки, откуда пришли и почему они называются казаками. Они знают только, что прадеды их и прапрадеды издавна служили российским государям и за верную службу получали от них разные льготы и привилегии. Вот и всё.
Но вопрос о происхождении казачества поднимался издавна, поднимается он и сейчас, когда наша страна находится на новом витке своего развития.
Кто-то из читателей может сказать, что это всё давно забытые дела и вспоминать о них нет никакого интереса и смысла. Но это далеко не верно. История есть результат человеческих опытов. А опыты мы можем забыть лишь тогда, когда мы в них больше не нуждаемся.
Взвесить же, оценить, объяснить осветить всё это может нам лишь только история.
Когда, собственно говоря, появилось казачество на Руси, с точностью определить пока невозможно. До нас дошло предание, что ещё в 1380 году, когда Дмитрий Донской возвращался с Куликова поля после Мамаева побоища, то первыми встретили его на русской границе, близ города Гребени, «народ христианский воинского чина зовоми казаки… Великий князь с великою верою и прием и их воинство вельми телесными дары обогатив и почтив и все лета устави им казакам свое жалование за почесть их и сильную храбрость противу супостат агрянска языка».
Может быть поэтому в «Словаре географическом Российского государства» (XVIII–XIX в.) говорится: «Пока татары южными Российского государства странами владели, о Российских казаках не слышно было. Они начались уже по истреблению татарского владения в тех же местах, которые татарам подвластны были: ибо, как между татарами находятся казаки, но и русские, заняв их жилище и приняв их обычаи, казаками были прозваны». И далее здесь же: «везде появились казаки и название сие сделалось общим всем конным войскам, легко вооруженным из платы служащих».[1]
Отсюда наверное и заключение некоторых исследователей казачества, что слово «казак» тюркского происхождения. Что в ранней истории это человек, по злой необходимости отделившийся от своего рода-племени и потому ставший бродягой, скитальцем, вольным.
Если стать на эту точку зрения и объяснять происхождение казачества от гулящих, бездомных и беглых людей, «искавших дикой воли и добычи в опустелых улусах орды Батыя» (Карамзин), то название «казак» будет происхождения сравнительно недавнего, явившееся на Руси не ранее XV века и данное этим беглецам другими народами, как имя нарицательное. Но тогда появляется совсем необычный вопрос, а именно: почему беглецы эти, скопившиеся на Днепре, Дону и по низовьям Волги, стали сами себя в XV–XVI вв. именовать казаками, – названием чуждым, для них совсем непонятным, и с гордостью носить это имя в течение пяти веков.
Почему же русские беглецы, почувствовав в южных степях вольную волю и свободу от гнёта бояр, не наименовали свою общину каким-то особым названием. К примеру, освобождённые от рабства в 1821 году американские негры основали на западном берегу Африки самостоятельную республику и назвали её Либерией (от лат. слова – свободный).
А они назвались неведомым им словом «казак», по объяснению которого у лингвистов до сих пор нет единства.
А происходит всё это от того, что учёные стоят на сомнительной дороге в вопросе о происхождении этого, как будто бы известного, но на самом деле загадочного народа – казаков.
Были ли когда в истории примеры, чтобы бежавшие в одиночку холопы и преступники за тысячи верст от своей родины, среди чуждого и враждебного им народа, могли основать особое государство, составить сильную демократическую, свободолюбивую и религиозно-идейную общину, целый народ, с его своеобразным правлением, где старшего не было, а младший равен всем, с особыми воинскими приемами, с особым говорком, другими нравами и обычаями.
Пример в истории редкий, если не сказать единственный.
Могли ли поступать так потомки всякого рода беглых из разных мест, как думают некоторые, сброда, не имевшего общих традиций и не соединенного одним духом, если бы всего этого не было им передано издревле от славных предков. Автор работ по истории развития хозяйства и быта терских станиц Ф. С. Гребенец по этому поводу писал:
«Казаки вполне убеждены и совершенно справедливо, что самый дух казачества и все военно-казачьи способности приобретаются не только воспитанием, но и рождением в силу наследственной передачи… казаками родятся, а не “делаются”».
Казак – слово нерусского происхождения и занесено на Русь, по-видимому, татарами. Но татары в то время называли многие народы и племена, поэтому явно, что точный перевод установить трудно. Исследователь П. Бутков в своей работе «Об имени казак» («Вестник Европы» (М., 1882)) считает, что оно произведено от татарского: «ко» – значит латы, броня, панцирь и «закинчи» – сторож или «заха», «зах» – межа. Если соединить эти слова, то получим «казакинчи», или «козах», что означает в прямом смысле – крепкий охранитель или военный страж. Однако это слово у разных народов имело не одно и то же значение, так, например, в Туркестане под этим словом подразумевался всякий кочевник; киргизы же сами себя называли казаками, а у осетин и балкарцев казаками называли пленных рабов, – пишет историк терского казачества М. А. Караулов.
В русском языке слово «казак» употреблялось как в общем смысле – бездомник, бродяга, так и в более узком смысле – одинокий вольный человек. В дальнейшем слово «казак» стало распространяться на весь вольный люд, «кто искал себе спасение от холопства невольного, от прикрепления к земле, к тяглу, к помещику», – пишет тот же М. А. Караулов.
В летописях и исторической литературе встречаются также названия «городовые казаки» и «вольное казачество». Что же это за люди?
Городовые казаки составляли в Московском государстве служилое сословие, что-то среднее между «детьми боярскими» и стрельцами, которых называли царскими ратными людьми. Подчинялись и те и те Стрелецкому приказу. Но если стрельцы, как правило, были гарнизонными воинами, то городовые казаки несли службу в степи, по засекам, в дозорах, в караулах и т. п.
Обычно на сторожевую службу в разряд городовых казаков, Московское правительство приглашало всех желающих из числа вольных, бродячих и всякого рода гулящих людей, независимо от национальной принадлежности и вероисповедания. За службу им платили из казны «кормовое жалованье», наделяли землёй, давали оружие и лошадей, – сообщает нам русский историк С. М. Соловьёв.
В отличие от городовых казаков вольное казачество не подчинялось Московскому правительству и формировалось за счёт беглого люда, уходившего из разных мест по различным социальным причинам.
В «Азовском сидении» казаки, сообщая в Москву о причинах своего бегства, писали:
«Отбегохом от того государства Московского и иных его государевых разных городов от неволи и налогов, от работы и из холопства вечного и от неволи великия, от его государевых князей и бояр, и дворян, и детей боярских московских и всяких городов приказных людей».
По национальному составу вольное казачество отличалось большой разноплеменностью, но преобладали москвитяне, – пишет Исаак Масса, – с преобладанием в разговорной речи – русским языком.[2]
1
Словарь географический Российского государства. М., 1804. Ч. 3. С. 664.
2
Масса Исаак. Краткое известие о Московии в нач. XVII в. М., 1937.