Арлекин

–Не провоцируй меня, Байрон. Мой гнев всего лишь ищет цель, - сказал Реквием. Байрон обернулся к нему с пачкой денег в руке.

–Я могу сопротивляться чему угодно, но искушение слишком велико, - ответил он. Он посмотрел на меня. - Он ненавидит, когда ты его отвергаешь.

–Твой язык только что перешел все допустимые границы, Байрон, - промурлыкал зловеще Реквием, низко, с вызовом.

–Чего и добивался, - ответил Байрон, его серые глаза полыхнули яркой молнией. Он аккуратно положил пачку купюр на журнальный столик и развернулся к другому вампу. - Я совершенствуюсь в искусстве красноречия, когда слово еще не означает дело. - Он на колени к Натаниэлу, перекинув свои ноги через меня. Натаниэл автоматически обнял его и посмотрел на меня. «Что, черт возьми, тут происходит?» вопрошал его взгляд. У меня не было ответов на этот вопрос. Это походило на то, что мы попустили начало какой-то очередной закулисной борьбы, какие тут уже случались. Мои руки повисли в воздухе над голыми ногами Байрона. Я могла игнорировать его наготу, но не тогда, когда она сидела на коленях моего бойфренда, перекинув через меня часть себя. Я не настолько могла себя контролировать, чтобы не замечать этой наготы.

–Что тут происходит? - спросила я, положив, наконец, свои руки на голые ноги Байрона, поскольку держать их в воздухе было бы глупо. Если бы он большей своей частью не сидел на коленях у Натаниэла, я бы просто спихнула его на пол, но поскольку он вовлек в игру еще и Натаниэла, мне пришлось с этим мириться и не действовать столь активно. И еще мне приходилось думать. Просто реакция на автомате была бы лучше, но сейчас она не подходила, может и к лучшему.

–Спроси Байрона, - ответил Реквием. - Я понятия не имею, что с ним такое.

Я погладила Байрона по ногам и спросила:

–Почему ты сидишь у нас на коленях?

Байрон обвил рукой шею Натаниэла, а другой повернул его лицо к себе. Он уставился на меня, и взгляд этих серых глаз вызвал во мне дрожь. Но не дрожь страха, а скорее вожделение. Натаниэл не очень смущенным от соседства их лиц. Это был явно сексуальный взгляд, который заставил меня выскользнуть из-под его ног.

–Я знаю эту игру, Байрон, но ни я, ни Натаниэл не хотели бы в нее играть.

Байрон соскользнул с колен Натаниэла и остановился рядом с ним так, чтобы я могла видеть их обоих. По всему выходило, что он пытался с нами флиртовать. Он и раньше флиртовал, но не всерьез, хобби у него такое. Но сейчас ни в его лице, ни в его взгляде не было ничего случайного.

Он запустил свою руку вдоль шеи Натаниэла и взял его за косу. Схватив поудобнее, он запрокинул шею Натаниэла назад под болезненным углом. Дыхание Натаниэла участилось, его пульс бился видимой жилкой на его горле.

Мой пистолет уже был у меня в руке. Я не помню, как выхватила его. Не помню, как прицелилась. Мой собственный пульс бился у меня в горле. Годы практики во владении оружием, и ствол уже глядел прямо на Байрона. Он уставился на меня, его серые глаза изучали мое лицо, все еще серьезные, но уже не угрожающие. Я не знала, сколько бы это все могло продолжаться, но я чувствовала, что кто-нибудь кого-нибудь покалечит, если это не прекратить.

–Отпусти его, - сказала я, и мой голос был такой же холодный, как направленный на него пистолет. Я чувствовала, как Лисандро перебирается от двери к нам. Я не была уверена, что хочу, чтобы он вмешался, даже если это и нужно.

–Он не хочет, чтобы я отпустил его, не так ли Натаниэл? - голос Байрона стал немного более осторожным, будто он понял, что это может стать смертельной игрой.

Голос Натаниэла прозвучал приглушенно, учитывая угол наклона головы и силу, с которой вампир держал его, но говорил он совершенно иное:

–Нет, нет, не останавливайся.

Я наконец позволила себе взглянуть на Натаниэла. Я обычно не отвожу взгляд от того, кто у меня на мушке, но в отношении Байрона это было лишним. Независимо от того, что тут происходило, это не было насилием. Руки Натаниэла схватились за руки Байрона, но не чтобы помешать ему причинять боль, а скорее просто, чтобы было удобнее держать равновесие. Но главное было во взгляде Натаниэла, почему я и опустила пистолет дулом в пол.

Губы Натаниэла были приоткрыты наполовину, его прикрытые веки трепетали, его лицо расслабилось от удовольствия. Его тело было напряжено нетерпением. Он наслаждался болью, наслаждался тем, что кто-то может ему эту боль причинить. Дерьмо.

Байрон отпустил Натаниэла резко, почти бросил. Натаниэл откинулся на кушетку, все еще задыхаясь, опустив голову на прежний уровень и прикрыв закатившиеся глаза. Его позвоночник изогнулся, заставляя его откинуть голову на спинку кушетки.

Байрон стоял там и наблюдал за ним.

–Детка, это слишком бурная реакция, ты им пренебрегаешь.

Он был прав. Мне не хотелось это обсуждать, но он был прав. Доказательство этого пренебрежения корчилось в экстазе на кушетке, наслаждаясь тем, что я не могла ни ему дать, ни даже себе объяснить. Я люблю немного жесткости во время секса, но такой реакции у меня не бывает. Натаниэл начал затихать, глаза все еще оставались прикрытыми, а на лице заиграла довольная улыбка. Я поняла, что насилие могло бы быть для него настоящим сексом, правда могло.

Я смотрела на Байрона.

–Тебе это нравится? - я знала, что да, но должна была удостовериться, потому что именно я помогла ему это сделать.

–До меня доходили слухи, что ты не доминируешь над ним, но я не верил этому. Я к тому, как ты можешь спать с ним и не быть его госпожой? Доминирование и подчинение - лучший подарок для него.

Я кивнула, и подняла пистолет.

–Ты знаешь, как близко ты подобрался к тому, чтобы получить пулю?

–Я прекратил, как только увидел, что ты в меня целишься, - улыбка снова утекла с его лица, но потом он вновь улыбнулся. - Это так возбуждает.

–Ты хочешь сказать, что я не стала бы стрелять в тебя? - я рассмеялась, наконец, но это было скорее нервное.

–Не совсем то, что любит выделывать Натаниэл, но иногда мне нравится доминировать.

Он сел на кушетку между подлокотником и Натаниэлом. Он опять закинул ему руку за шею, но на этот раз он сидел рядом, а не у Натаниэла на коленях, так что не мог смотреть ему прямо в лицо. Обнимавший его Натаниэл бросил на него совершенно спокойный взгляд. Это меня нервировало. Он обнимал руки Байрона, обвивавшие его, будто плюшевого мишку. Он никогда не был настолько привязан к Байрону, и вот теперь всего капля насилия, и они уже лучшие приятели. Я не понимала этого, просто не могла понять.