Страница 73 из 77
- Глаз с нее не спускать! - дернулся Зямочка, и на бабулю в тут же секунду оказались наставлены все пистолеты, которые только были в этой комнате, а было их тут много.
- Спокойно, - примирительно вскинула руку бабуля, - спокойно, никто никого не будет стрелять и резать, я просто хочу поговорить.
- Говори, - великодушно позволил Зямочка, - а потом мы украсим личико твоей внучке.
«Милости просим», - разозлилась вдруг я, - «живыми не уйдете!». Судя по Пашкиному лицу, он думал о чем-то похожем, и эти люди еще не знали, на что способен тихий пузатый программист в ближнем бою.
- Что же вы, - укоризненно начала бабуля, величественно пристраиваясь на какой-то картонной коробке так, словно это был королевский трон, - я обращаюсь к вам, ребята, - она обласкала взглядом Перевалова так, словно это был ее родной сын. - Что же вы, дорогие мои, сидите в этом дерьме? Приличные, я хочу сказать, оборотни в погонах, нормальные ребята, все молодые, талантливые, вам давно пора такими делами ворочать, что дух захватывает, а вы, как пеньки, сидите на копеечных должностях…
- Ну, не таких уж и копеечных, - неуверенно начал Перевалов.
- Ты у нас по званию - кто? - с жалостью спросила бабуля.
- Лейтенант, - буркнул Перевалов.
- Интересно, - ухмыльнулась бабуля, - капитана тебе когда дадут?
- Лет через пять, - ответил Перевалов.
- А могут дать завтра, - проронила бабуля и отвернулась разглядывать стену, мол, какие у вас тут миленькие цветочки на стенах нарисованы. Хочу сказать сразу, ничего миленького в Димкиных цветочках на обоях не было, они навевали опасную меланхолию и походили на пришельцев из другой галактики. Хозяин миленьких цветочков валялся без движения, а Женя все-таки сумел из-под него вылезти.
Приложение № 32. Список вещей, обнаруженных нами в обломках буфета через сорок минут, когда мы немного пришли в себя
1. Антикварные серьги с цветными бриллиантами (четыре желтоватых камня, два - розоватых, вторая половина XVIII века);
2. Коллекция русских монет (от XVII до XIX века);
3. Этюд «Бурное море», И. К. Айвазовский, масло;
4. Икона «Троица», XVI век;
5. Золотое кольцо с изумрудом;
6. Майонезная банка со старой белой краской (пока мы не решили твердо - это замаскированный тайник с очередной ценностью или просто банка с засохшими белилами).
Глава тридцать вторая, в которой бабуля делает бандитам непристойное предложение и те его принимают (окончание)
Пока я напряженно оглядывала окрестности, подняв голову, «нормальные оборотни в погонах» пришли в неописуемое волнение.
- За что это дадут капитана? - спросил один из мордоворотов, - я тоже лейтенант.
- Машка! - заволновался Зямочка, - ты мне эти шутки шутить брось!
- Ай, отстань, - поморщилась бабуля, - не до тебя сейчас. Ребята, - обвела теплым, лучащимся взглядом бабуля мордоворотов, - у нас тут намечается большое, красивое дело. Обстряпаем с шиком!
- В смысле?
- А в смысле, что пару дней назад в органы милиции обратился крайне взволнованный владелец сети антикварных магазинов Евгений Карлович Цимерман, - с удовольствием, смакуя каждое слово начала рассказывать бабуля. - Он был крайне взволнован и даже прервал свое свадебное путешествие. Его друг, тоже антиквар, Семен Александрович, сообщал, что стал владельцем крайне странной и опасной информации о ценностях, похищенных из бостонского музея Изабеллы Стюарт-Гарднер. Оказалось, что ниточка от похитителей ведет в Россию, и заправляют всеми этими делами уважаемый человек, депутат, имя которого он не стал раскрывать, - бабуля сделала красивую паузу, кинула сочувствующий взгляд на посеревшего Зямочку и продолжила, - хотя нет, конечно же, он раскрыл вам это имя: Василий Геннадьевич Баренцев. Оказалось, что именно Баренцев шестнадцать лет назад заправлял крупнейшим нераскрытым ограблением. Причем, одна из картин у него до сих пор на руках - это знаменитый «Автопортрет» кисти самого великого Рембрандта. И надо же, Евгений Карлович пришел именно к Перевалову. Тот, потрясенный полученной информацией, тут же взялся за расследование и провел его с прекрасными результатами: обнаружилась и одна из похищенных картин, и сам злоумышленник.
- Машка, - проговорил Зямочка, - можешь не стараться. Моим ребятам наплевать, какими делами я когда ворочал, а уж что ты меня в бостонские грабители записала, это вообще маразм, хотя и очень лестно.
- Да уж, - начал Перевалов, - нам-то с того что?
- Ничего, - пожала плечами бабуля, - кроме одной малости: ФБР уже шестнадцать лет бьется над раскрытием преступления, а тут простая московская следственная группа берет и преподносит всему миру на блюдечке похитителей и похищенное. Г-м, по крайней мере, часть похищенного. Э-э-э… хотя бы одну картину. Ну, тут, как вы понимаете, поднимается шумиха, пресса и телевидение рвут вас на части, записывают в герои, тем более, что вы все-таки спасли от верной гибели целую семью, в последний момент вырвав их из лап злодеев. Вас, разумеется, награждают, вероятно, даже из рук президента, происходит церемония передачи «Автопортрета» в бостонский музей… Тут-то и приходит время становиться капитаном, причем, очень засвеченным, с ног до головы в медалях, даже на спине есть парочка штук.
- Парни прогремят, - разволновался Зямочка, - и в том случае, если арестуют преступного авторитета Евгения Цимермана, известного прессе как «Кровавый антиквар».
- Прогремят, но не на весь мир, - парировала бабуля. - Что прессе какой-то антиквар по сравнению с делом, которое уже хрен знает сколько лет не может раскрыть ФБР, а наши раскрыли.
- На весь, на весь, если, - Зямочка помучался секунду, словно принимал какое-то серьезное решение, - если, - прыгнул он в омут с головой, - раскроют крупную линию поставки наркотиков в страны Восточной Европы.
- Ух, как мы заговорили, - обрадовалась бабуля, закидывая ногу на ногу, - уже и партнеров своих сдавать приготовился? А сначала малой кровью думал отделаться… А скажи-ка мне, милый друг, как ты тут собрался развести пыточный застенок? Кто пытал членов преступной группировки «Кровавого антиквара», которых ты так жаждешь сдать властям?