Страница 42 из 66
Мощная струя спермы бьёт в матку, и в этот момент меня окончательно накрывает! Я вцепилась ногтями в его спину и бьюсь в конвульсиях. Наши тела судорожно трясутся навстречу друг другу, пытаясь помочь доставить партнеру максимальное удовольствие от соития.
В голове звон, перед глазами всё кружится. Вот это да! Неужели я снова испытала такой сильный оргазм?!
Он выходит из меня и ложиться рядом, тяжело дышит. На лице улыбка, тело расслабленно.
– Почисти, – показывает он мне на член.
Кое-как привстав, сползаю с тёплого дивана снова на пол и пристраиваюсь к его жезлу. Слизываю наше совместное любовное творчество, с наслаждением засасываю по очереди его яички, пытаясь языком перекатывать их в полости рта.
– Ты удивительная женщина, – с восторгом произносит мой юный любовник, и мне от этих слов хочется плакать. Признание от такого человека, как он – это не просто комплимент! Это нечто большее!
Его пристальный взгляд смущает меня, но я стараюсь не останавливаться, хочу показать ему, насколько мне нравится ублажать его ртом.
Александр снова ставит передо мной ступню, в непосредственной близости к гениталиям, и я с охотой вновь начинаю целовать его пальчики.
Скольжу языком по всей ступне и пытаюсь взять в рот его пятку. Кожа здесь гораздо грубее, но не так, как у меня… Долбанный возраст всё-таки делает своё дело. Когда-то и у меня были такие же нежные ступни…
Пытаясь засасывать целиком его пятку, я периодически покусываю её. Александр реагирует нервными подёргиваниями и стоном.
Через несколько минут моих ласк, я начинаю замечать, что его член снова просыпается! Вот это да! Реально вечный двигатель! Осторожно рукой касаюсь его инструмента. Восхищение и восторг охватывают меня!
Он позволяет мне гладить его, и я с наслаждением касаюсь кончиками пальцев, словно осязаю мягкость юной плоти. Продолжаю лизать и покусывать его пяточку, лаская рукой член. Чувствую, что снова возбуждаюсь не на шутку.
Мой любовник резко привстаёт на лопатках и внимательно смотрит на меня, я вижу, как сильно напрягся его пресс, вырисовывая кубики на животе.
Александр смотрит, как я целую и покусываю пятку, а затем буквально вонзает в мой рот сперва свой большой палец ноги, а затем и всю ступню. Это внезапное действие заставляет губы существенно расшириться, и я ощущаю, как у меня сразу же зазудело в уголках рта. Чёрт, уголки рта… Там только-только начали заживать надрывы!
Он продолжает запихивать свою ногу, таинственно улыбаясь, а я сижу, как ненормальная, хлопаю глазами и непонимающе смотрю на него. Сложно принимать какие-либо решения, когда у тебя изо рта торчит мужская нога.
Снова это чувство, что меня сейчас втаптывают в грязь… Откуда оно? Тут как-то всё смешивается одновременно… И его коварный взгляд, и то, как он запихивает в меня свою ступню. Он разве не видит, что сейчас порвёт мой рот?!
Но несмотря на унижение, я на каком-то уровне подсознания начинаю понимать, что меня возбуждает это.
– Смотри мне в глаза, не отводи взгляд! – приказывает он, и на его лице полностью исчезает улыбка.
Моя рука автоматически перестала гладить его член, но он настойчиво берёт мою руку и начинает гладить ею себя, показывая, чтобы я продолжала. Слюни заполняют полость рта, и я судорожно глотаю, хотя это довольно сложно делать.
Его ступня залезла так далеко, что я наверное не совру, если скажу наполовину. Хотя, практически, это просто невозможно!
Даже с эрегированным членом в горле не так сложно дышать, как со ступней! Он шевелит большим пальцем и задевает гортань, отчего сразу же начинаются приступы рвоты. Боже, зачем он это делает?
Смотрю на него, сдерживая рвотные позывы, из глаз льются слёзы. Да, он видит на какие жертвы я иду ради него! Кажется, что из моего рта торчит сейчас лишь одна пятка, а вся остальная часть стопы и постоянно движущиеся пальчики, провалились в мой порванный рот.
Это наглое вторжение не останется бесследно, я потом буду долго мучится с уголками рта, ожидая, когда они заживут. А сейчас я стараюсь не думать о боли, а сосредоточить все свои силы на том, чтобы ласкать его восставшую плоть.
Шустрые пальчики ног копошатся в моём горле, страстно стремясь продвинуться дальше. В итоге я не выдерживаю, ощущая приступ удушья, и откашливаясь, резко убираю голову назад. Начинаю кашлять и отплевывать скопившуюся в избытке слюну.
– Отдышалась? – спрашивает он строго.
Испуганно смотрю на него, продолжая ласкать его мальчика, отодвигая крайнюю плоть и сжимая ладонью пульсирующий ствол.
Алекандр кладёт свою ступню на мои губы и с силой давит на рот, словно толкая мою голову назад.
– Голову держи на месте, не убирай! – приказывает он, и я возвращаю голову назад.
Что он снова творит? Хочется плакать от отчаяния. Это уже слишком…
Он продолжает давить ступней на рот, но уже не пытается залезть в него. Пальцами ног Александр перекрывает мне нос, и я сразу же начинаю дышать ртом.
Тяжело дышать, но я не пытаюсь вырваться. Молчаливо терплю его странную игру, жду, когда ему надоест. Движения руки конечно стали какие-то заторможенные. Не могу нормально скоординировать их.
Но вот, моему любителю футфетиша наконец-то надоело это бесполезное занятие, и он убрал ногу с моего лица.
Вытерев губы, пытаюсь стереть с них кисловатый вкус стопы. Мне конечно нравятся некоторые элементы этой новой для меня игры, но видимо пока я не совсем подготовлена к экстриму…