Страница 91 из 92
Впрочем, в тот момент это нас не очень заботило. В три секунды выскочили мы из Папиного гостеприимного дома и через пару огромных прыжков оказались в машине Евгения Карловича. Он завел мотор и рванул с места так, что нас вдавило в сидения.
Вырулив на шоссе, он слегка поуспокоился, сбавил скорость, а к нам потихоньку начал возвращаться дар речи.
- Итак, -подала голос я, - мы отдали картон бандитам. Очень жаль, я как-то к нему привыкла.
Бабуля издала неестественный смешок и отвернулась к окну, за которым лениво плыли коттеджные поселки, утопающие в нежной зелени.
- И что теперь с владельцем картона делать? -сдержанно поинтересовалась Катерина.
Ответ на ее вопрос не успел последовать, потому что Евгений Карлович вдруг резко затормозил. Мы с Катериной полетели вперед и ткнулись в спинки передних сидений.
- Вы что? -собралась возмутиться я, да не успела, потому что бабуля открыла свою дверь и выскочила из машины так поспешно, что пятки засверкали. Я со сдержанным любопытством выглянула в окно.
У обочины дороги, рядом с нашим мерседесом (да простит мне Бог, что мерседес Евгения Карловича я называю нашим), была припаркована новенькая блестящая шкода. Приглядевшись, я с изумлением увидела, что за рулем ее сидит наш недавний знакомец - оценщик, смахивающий на похоронного агента. Бабуля некоторое время бурно беседовала с ним, размахивая руками и возбужденно что-то обсуждая. Потом бабуля яростно хлопнула себя по лбу и бегом рванула к нам.
- Детка, -она влезла в мое окно почти по пояс, - гони деньги.
- Какие деньги? -поинтересовалась я бесцветным голосом.
- Такие деньги, -взбесилась бабуля, - детка, не валяй дурака, те, что тебе дал Малыш.
- Ах, деньги, -натянуто засмеялась я, - а зачем?
- Гони конверт! -взорвалась бабуля, - не время сейчас прикидываться неизвестно кем!!!
Со вздохом протянула я бабуле конверт, и некоторое время мы с ней перетягивали его каждая на себя. Я широко улыбалась, но конверт отпускать не спешила. Бабуля побагровела, вены на ее королевском лбу вздулись. Я продолжала улыбаться.
- Приедем домой, -прошипела бабуля, с силой вырывая у меня конверт, - я тебя выпорю. Поняла?
Со вздохом я кротко кивнула. Жестокий мир, жестокие сердца… Бабуля тем временем побежала обратно к оценщику и вручила ему наши денежки. Они долго жали друг другу руки, весело смеялись, а я понимала, что ничего не понимаю.
- Чего это они? -озадаченно просвистела мне на ухо Катерина.
- Не знаю, -честно ответила я, - Евгений Карлович, - повернулась я к нашему храброму искусствоведу, сидевшему за рулем тихо, как мышка, - что тут происходит?
- Ничего особенного, -примирительно, как душевнобольной, заулыбался мне Евгений Карлович, - сейчас все станет ясно, как день.
- Хотелось бы, -жалобно проговорила Катерина, - а то я совсем-совсем ничего не понимаю.
- Терпение, красавицы, -ответил Евгений Карлович и погрузился в молчание.
Упоминание о красоте я восприняла как выпад в адрес собственной неотразимой физиономии и надулась, как индюк. Впрочем, длилось это недолго.
Бабуля ворвалась в машину, как ураган, плюхнулась на сидение рядом с Евгением Карловичем, достала папиросы и блаженно закурила.
- Бабуля!!! -не выдержала я, - зачем ты отдала ему наши деньги?
- Для того, детка, -повернулась ко мне бабуля, - чтобы он поступился некоторыми принципами.
- Не поняла, -опешила я, - какими принципами?
- Профессиональными, конечно, -бабуля выпустила дым в потолок, - да не дрейфь, детка, это разве деньги были?
- Для кого как, -буркнула я, все еще не понимая, что происходит.
- Вот сейчас будут деньги, -веселилась бабуля.
- И откуда же, интересно? -тоскливо спросила я.
- От настоящего владельца картона, -просияла бабуля.
- За что? -замороченно выдохнула я, но страшное подозрение уже стало закрадываться в мою душу.
- За то, -принялась терпеливо, как дебильному ребенку, объяснять мне бабуля, - что мы ему подлинный картон вернем.
- А Папа? -с тихим трепетом спросила я.
- Папа эту рокировку и предложил. Ему так удобнее. Волки сыты, и овцы целы, -обернулся к нам Евгений Карлович. - Мы не возражали.
- Согласись, детка, -пробасила бабуля, попыхивая папиросой, - все довольны.
Осознание того, что сейчас произошло, обрушилось на меня всей тяжестью. Катерина рядом со мной истерически захихикала.
Я же откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.
Старые авантюристы. Ни стыда ни совести. Креста на них нет. Изверги рода человеческого.
Нет, ну кто в эту историю поверит?!
Эпилог на фоне морского пейзажа
Светило ослепительное утреннее солнце, а шум набегающих друг на друга волн ласкал слух. Пахло морем, цветами и свежей сдобой.
Мы с Катериной сидели на открытой террасе небольшого домика, в который въехали вчера, благостно пили кофе и поедали горячие булки.
- Красота, -проговорила Катерина с набитым ртом.
- Ну вот, а ты ныла: «Не хочу вставать», «Рано», «Дай поспать», -усмехнулась я, - а вот оно - счастье-то.
- Что-то муженька твоего не видно, -покачала головой Катерина, - небось дрыхнет в мягонькой постельке. Вечно подругам достается все самое трудное, - Катерина хлебнула кофе и запихнула в рот еще одну булку, - мужьям - все радости мира, а подругам - тяжелый труд…
- Мир и май, -торжественно закончила я за страдалицу, уничтожающую завтрак с пугающей быстротой. Поудобней развалившись в шезлонге, я закинула ногу на ногу и принялась чистить апельсин.
- Как мы вчера танцевали, -закатила глаза Катерина, - просто с ума можно сойти. Какие мужчины водятся здесь на дискотеках…
- Ты поаккуратней, -я протянула Катерина половину апельсина, а вторую засунула себе в рот. Получилось неудобно, но очень вкусно, - что Папа на все это скажет?
- Да ну тебя, -отмахнулась от меня Катерина, - Во-первых, он никакой не Папа, а Семен Алексеевич. Во-вторых, наши отношения принадлежат к области нежной и неподдельной дружбы.
- Ага, -покивала я, - то-то он вслед за тобой срывается, бросив все дела и завтра тут будет.
- А что, -просияла Катерина, - я очень интересный собеседник. Ему страшно не хватает моего безграничного ума и толкового совета.