Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 109 из 127

Я стоял. Голова Дары лежала у меня на груди. Чужая голова.

— Если ты убьешь кровавого эрцога — войны не будет двадцать лет. И то, что начнётся потом, уже не будет войной между Содружеством и Империей. У южного сектора в другой ветви совсем иное будущее.

Она затихла, слушая мое сердце.

Кьё просунула морду в палатку, вошла, виляя хвостом и заглядывая в глаза. Собака намекала на подачку.

Если сердце мешает — брось его собакам, говорят здесь, на Крайне. Горячее сердце — хорошая пища для зверя, да и бездна не станет потом жрать, того, кто холоднее её. Но горячий человек — всего лишь жертва.

Эй, ты горячий? Или чувства твои вырвали, и собаки подбирают их вонючие, перламутровые кишки?! А ты пустой. В тебе больше нет тёмного материнского нутра. И только нити пустоты проходят там, где раньше билась душа. Нити, соединяющие тебя с Ничем. Тень твоя — Пустота. И вокруг тебя — Пусто. И сам ты — сродни Бездне.

Дара подняла голову и отшатнулась от меня, а я механически подхватил её, не дав упасть.

Она ничего не сказала.

Кьё заскулила, обеспокоенная нашими неподвижными лицами, и я потрепал её по морде. Печенья у меня для собаки не было.

Ничего, в корабле будет куча всего. «Персефона» полностью оснащена и готова к бою. И уж сладостей там для этой хитрой морды хватит. Всем хватит. Жизнь кормит и поит по полной. Пока её пища не встанет поперёк горла.

— Отец, я должен лететь с ними! — Энрихе буквально ворвался в каюту Локьё, расшвыряв стоящих у дверей особистов.

Как он узнал? Эрцог дома Сапфира не планировал посвящать сына в задуманное.

— Агжей не справится один! — выдохнул иннеркрайт, и зрачки его заблестели, как у зверя.

— Ну это, между прочим, 50 на 50, — холодновато усмехнулся Локьё. — Шансов, я думаю, достаточно, — и возвысил голос. — Сядь, здесь не зоопарк!

— Ты не понимаешь, отец, — Энрихе всё–таки рухнул со всего размаха в кресло. — Там двое ублюдков, а он будет один.

— Ну да, — кивнул эрцог. — Я не понимаю. Я — старый полоумный идиот, которому и без того трудно будет заштопать твою репутацию. Но я заштопаю. А некоторая тупость будет мне даже на руку. Чем же мне ещё оправдать плохое воспитание наследника?

— Какого наследника? — не понял в первое мгновение Энрихе.

Но ответа ему не потребовалось. И он выругался. Выругался так, как ругались на «Вороне» штрафники — грязно и некрасиво. И сжал ладонь в кулак. И царапины проступили на слоёной белизне столешницы.

История тридцать девятая. «Предательство»

Палм — база резервных сил Содружества в системе Реги.

До Джанги — «развязки», откуда лежат невидимые пути на многие центральные миры Экзотики — рукой подать. До Тэрры тоже можно добраться в два прокола: разгон, вхождение в зону Метью, выход, торможение, переполяризация, и ещё разгон. На всё — про все — девяносто две минуты, учитывая десятиминутную готовность дежурных судов резерва.

Но что должен делать генерал резерва Риигхард Дегир, после разноса, учинённого Локьё, когда разведчики докладывают ему о подозрительной гравитационной аномалии в районе Джанги? Должен ли он предположить имперскую диверсию и среагировать тотчас же?

Джанга — пересечение многих путей. Всплеск массы мог быть вызван не только военными судами противника, но и торговыми махинациями. Джанги не миновать при контрабандных перевозках того же йилана. А уж про редкоземельные металлы вообще лучше молчать. Тащут, как крысы. Но ведь не такими же массивными караванами!

Дегир сжал кулаки. Старинное железное кольцо тут же впилось в палец. Судя по магнитной составляющей всплеска, Джангу «прошли на вылет» не меньше полудюжины тяжелых кораблей. Цель у них, после всего случившегося, может быть только одна — Тэрра.

Что же делать? Реагировать или запросить командующего?

Дегир стянул кольцо и сунул в карман. Кольцо ему подарил когда–то хороший приятель, ныне уже покойный. Он тоже не знал компромиссов…

Ладонь легла на пульт, и радужные тепловые разводы побежали по пружинящей поверхности. Будь у генерала более тёплые отношения с Локьё, он вышел бы сейчас на командующего по личной связи, и дело решилось бы в несколько минут. Но теплых отношений и не предвиделось.

Запрос через официальный канал с фиксацией времени подачи раппорта снова вызовет раздражение эрцога Сиби, но спасет его, Дегира, голову, если Локьё проиграет. А если — НЕ проиграет?

Электронные зрачки часов на пульте издевались над генералом. Мучительная вечность обернулась двадцатью минутами. А потом остановилась совсем.

Дегир бродил взад и вперёд по каюте, пытался просматривать отчёты, поступившие на днях от ревизионной комиссии. Прочёл три листа. Поднял голову. Две минуты. Чтоб оно сдохло, это проклятое время!

Блеснул маячок сигнала и тут же погас. Дежурный не дал побеспокоить генерала и перевёл вызов на себя. Ещё минута. Ещё… О чём они там?!

— Господин генерал, срочное сообщение разведки!

Сердце кольнуло, и боль связала дыхание. Началось.

— Что–то случилось, капитан? На вас лица нет? — спросил, поджидающий меня у шлюпки Дерен.

Нет лица. Кончилось.

Я легко вернул привычное выражение, надев его, словно маску. Кроме меня — никто не узнает, что сказала сегодня Дара. И никто кроме меня не имеет права на это знание.

Какое–то время я следил за руками Дерена: движения вполне соответствовали задачам. Значит, можно считать, что парень выздоровел. И можно брать его сегодня с собой в ту мясорубку, что мы готовы устроить. Девять кораблей армады в самом тылу врага. Почти в чужом сердце… Так не воюют, но Локьё подыграет нам. И резерв отреагирует с запаздыванием. И только два варианта. Мы уходим, прикрываясь кровавым эрцогом. Живым. Или мы убиваем тварь в течение часа и уходим раньше подхода экзотианского резерва с Палма. Все остальные варианты оставляют нас покоиться там же, на Тэрре. Вместе с эрцогом или без него. Абэ.

Если бы я мог сделать всё один, мне было бы легче. Но я потащу за собой девять кораблей. Почти двадцать тысяч человеческих жизней…

Тут бы хоть снять с кораблей десантников, но мне и десант может понадобиться. Мне же что пять тысяч угробить, что двадцать.

Я достал синийский кристалл и развернул план обороны Тэрры. Весьма приблизительный план, составленный нашей разведкой. Но были в нём и неожиданные проблески. Особенно схема родового поместья эрцогов дома Нарья. Но я–то где видел эти каменные коридоры?

Дерен оглянулся. Понимает, о чём я?

— Управление второму передай, — сказал я на пределе слышимости, проверяя его, — И пересядь ко мне.

Он почти тут же наклонился к Тибу Адмасу, веселому парнишке жутко смешанных кровей. Тот тряхнул бритой головой — жарко было на Гране. Шлем на нём, конечно, наличествовал, но по причине бритости съехал на затылок и осел там довольно крепко. За уши зацепился, что ли? В другой день я бы проверил.

Вот таких зелёных надо попридержать…

Дерен, отстёгиваясь уже, оглянулся на напарника и поправил ему шлем. Точно понимает. А почему я не могу? Пригодилось бы, наверное. Хотя я и по лицам читаю уже прилично, даже по экзотским.

Дерен ловко перехватился и вплыл в соседнее кресло. Повернулся ко мне. Он, наверное, красавчик, только спросить не у кого. У Дарайи, разве? Но для неё парнишка до отвращения юный… Мне и то не по себе делается, когда смотрю в эти чистые наивные глаза… А взять с собой нужно именно его вместе с его боргелианской подкладкой. Если я не ошибся, на переданном Дьюпом кристалле была внутренняя часть замка Альдиивар, переданная нам союзом Борге.