Страница 20 из 187
Я замолчал. Видимо, на откровения пробило не только меня. Отдать крылья. Я слышал об этом. Парни в классе шушукались. Драконы очень редко связывали свои жизни с людьми. Чтобы продлить им жизнь и время, делились с ними своей жизненной энергией. Это навсегда лишало их возможности летать… Значит, у сестры и Ара действительно все серьезно. Остается лишь принять это, но это так тяжело…
- Может, её лучше перенести в комнату?
- Уверен, если бы ты сидел на моем месте, ты бы так не говорил, – хмыкнул я. - Кстати, ты сказал, что обнаружил кое-какие странности? Поделишься?
- А для начала своими новостями, не хочешь?
- Поселенцы рассказали легенду про несчастную любовь, и то, что в скалах, что стоят на изгибе реки, живет водяная дева. Иногда скалы сотрясаются, иногда там кто-то поет. Но никто никого там не видел. Стражи, что делали здесь обход территории, сказали, что никаких аномалий не заметили, кроме одной странности, на этой территории нечисть не появляется. Мало того, она эту территорию обходит по кругу. И центр – наши скалы. Сестра переживает, что яйцо она не слышит именно потому, что его заполучила эта речная дева. Но кто это и что это, пока не известно. Думаю, когда Киани очнется, кое-что прояснится, но вот время… Тому, кто живет в этих скалах, очень много лет. Вернее очень-очень много.
- Значит, все-таки нечисть. Только у них искривлённое бессмертие, – нахмурился Аргайл. – Стражи, что прибыли к нам на помощь, сказали, что все утопленники и магические предметы, что попадали в реку, никогда не уходили дальше опять же этих скал. Все, что падало в эти воды, исчезало и теряло магический след. Если допустить, что яйцо попало к нечисти, сколько у нас времени?
- У каждого новорожденного было по-разному. У Буни, Пельмешка через семь дней появился, а вот у второй домовушки только через девять дней. Еще яйца отдавали разумной нечисти Белоухому. Так у него тоже малыши по-разному появились. Один через пять дней, а второй через восемь. Пока не понятно что на это влияет.
- В любом случае три дня у нас есть, – кивнул Ар и, махнув рукой, призвал лист бумаги и самописец. – Для начала камнетворцев пригласим. Завтра утром парочка точно подоспеет. Мне, в любом случае, интересно, кто там песни поет, и скалы шатает.
- Селяне просили не тревожить деву. С одной стороны, их понять можно, она им нечисть столько лет отгоняла, но если яйцо у нее…
Киани опять застонала, и по ее щеке скатилась слеза.
- Ко всем тварям мрака, что она видит, - прошептал Ар.
Вглядываясь в бледное лицо сестры, я видел явную муку на ее лице, стерев аккуратно слезу, я прошептал.
- Сестренка, возвращайся поскорей, а то тут два крутых парня уж слишком паршиво себя чувствуют.
Киани
Я смотрела вокруг и не узнавала земли Миолы. Война и смерть исказили прекрасный мир, стерев с его поверхности все живое. Небо светилось красным, и алые молнии сполохами освещали пропитанную кровью и магией землю. Тут и там пылали кострища из сложенных кучами тел. Вокруг витал удушающий запах горящей плоти и гнили. От всего этого голова шла кругом, и спазмы ужаса волнами накрывали меня.
- Прости, - прошептал Мирх. – То было тяжелое время, мои коренные жители умирали целыми племенами, навсегда покидая мои земли. Так произошло и с речными мирсами. Они закончили свое существование здесь.
Мы оказались у реки. Смотря в темные, мутные воды, было сложно осознать, что эта та же самая река, на берегу которой я стояла около часа назад. Небольшая голубая искра привлекла моё внимание, и я направилась на свет.
Их было четверо, невероятные создания воды. Прозрачные, инертные и в то же время сохраняющие свою форму существа. Двое взрослых и двое детей. Овальные головы, тела, похожие на русалок, но все же отличающиеся от них своей хрупкостью. У них были невероятные глаза, с сияющим небесной голубизной зрачком. Мирсы прижались друг к другу, укрываясь за высоким берегом, и я почувствовала их страх, отчаяние, горе.
И усталость, они долго были в пути, они долго бежали, гонимые смертью. Сейчас у них просто не было сил двигаться дальше. Темная вода, наполненная кровью и магией, казалось, обжигала прозрачные тела, и мирсы дрожали от её прикосновения.
- Завоевателям так понравились их глаза, что они вырывали их у еще живых мирс, – глухо прошептал Мирх. - Я испытывал тогда муки агонии долгое время. Вскоре, убийцы обнаружили магические свойства глаз, когда их вырывали из тел, они превращались в жемчужины, и украшения, сделанные с такой драгоценностью, давало возможность видеть истину. Свет жемчужин помогал увидеть магию, направленную на тебя, отношение к тебе тех, кто стоял рядом. Он реагировал на ложь в словах и уберегал от магов иллюзий. В то время шла война, и знание истины для многих было очень важно. На речных мирс устроили настоящую травлю.
Я смотрела на четырех последних созданий живой воды. Хотелось уберечь, защитить их, но, к сожалению, для них уже было слишком поздно. Голубая искра, что привлекла моё внимание, была странным украшением на груди самой маленькой мирсы. Она порой накрывала его ладошкой и тихо вздрагивала.
- Она была последней хранительницей своего племени. Вся боль потерь проходила через нее. Такая маленькая и такая судьба, - с болью прошептал Мирх.
Они напали неожиданно, огненные сети упали сверху и вдавили мирс в воду, чтобы через секунду выдернуть их на сушу. Крики водяных созданий слышали только Мирх и я, и от того ужаса, что в них звучал, меня прошибла мелкая дрожь.
- Не смейте! Не трогайте! – Но меня никто не слышал, я проходила сквозь тела завоевателей и даже не понимала, кто передо мной люди ли, эльфы, демоны. Скрюченные пальцы с магическими когтями врывались в глазницы и выдирали глазные яблоки, прозрачной водой разбрызгивая вокруг жизнь сказочных созданий, заставляя меня, тем самым, кричать от ужаса и боли.