Страница 1 из 12
Мария Тович
Золотые бархатцы
Глава 1.
– Ну, вроде бы ничего, – удовлетворенно смотрю на себя в зеркало. Волосы туго завязаны в пучок на макушке. Белая блузка застегнута на все пуговицы. Черная юбка-карандаш и лаковые черные лодочки. Похожа на учительницу, разве что очков в прямоугольной оправе не хватает.
Вот и хорошо. Строгий вид на собеседовании в таком месте как раз кстати. Конечно, на работу принимают не за помаду телесного оттенка, но всё же наша жизнь состоит из мелочей, и пренебрегать ими не стоит.
Одеваю свой серый, не новый, но весьма аккуратный жакет и, подмигнув своему отражению, выбегаю из дома.
Залитая солнцем улица встречает меня ярким светом и, щурясь, я понимаю, что забыла солнцезащитные очки.
Не буду возвращаться – плохая примета. Надеюсь, тушь не потечет от такой жары. Расплавленный воздух – как в бане, горячий и влажный. Хорошо, что на лице минимум косметики.
«Иногда и ты бываешь благоразумной», – усмехается мой здравый смысл и скупо аплодирует.
– Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь. Как добрались?
– Здравствуйте, – немного неуверенно отвечаю я, почему-то удивленная обычным проявлением вежливости.
Меня будет экзаменовать серьезная блондинка в строгом, определенно не дешевом, белом брючном костюме. Встретив её спокойный, но при этом испытующий взгляд, пытаюсь отбросить сковавшую меня застенчивость и добавляю непринужденно:
– Добралась хорошо, несмотря на жару. А у вас в кабинете даже прохладно.
Черт! Надеюсь, она не подумает, что я намекаю на холодный приём!
– Хорошо освежает после этого пекла, – быстро добавляю, чтобы как-то сгладить.
– Да, кондиционеры работают исправно, – отвечает блондинка с натянутой улыбкой. – Итак, Эвита Станиславовна.
Блондинка делает паузу.
– Красивое имя.
– Да, это папа назвал, в честь Эвиты Перон. Они тогда с мамой только вернулись из Аргентины и были под большим впечатлением от этой страны. Впечатление, так сказать, отразилось в моем имени.
«Спасибо, папа. Если бы каждый раз, когда мне задают вопрос о происхождении имени, платили хоть 100 рублей, я бы могла вообще не работать.»
– Да, интересно, – растягивает слова блондинка. – А кем они работают?
– Сейчас они живут в Перу в городе Лима. Папа преподает в университете Рикардо Пальмы, а мама работает в Российском центре науки и культуры.
– Понятно, – её заинтересованный тон сменяется на деловой. – Ну, перейдем к делу.
Замечаю перед ней на столе моё открытое резюме. Опустив глаза, собеседница бегло читает вслух: двадцать шесть лет, неполное высшее образование… четыре курса медицинского… полтора года работала медсестрой в частной зубной клинике… вредных привычек нет… Не курите, не пьете.
Она поднимает строгие глаза.
– В общем, по образованию вы нам подходите. Но… Понимаете, в нашей работе очень важны человеческие качества: доброта, отзывчивость, сострадание, участие.
– Да-да, – киваю я и вовремя себя останавливаю, чтобы не походить на китайского болванчика.
–Работа сестры-сиделки в нашем пансионате требует не только нужной квалификации, но и определенных жизненных установок. Мы следим за моральным обликом наших работников. Они ухаживают за пожилыми людьми, а для этого нужны и терпение, и ласка, и твердость характера. Вы обладаете этими качествами?
– Обладаю, – пытаюсь ответить как можно увереннее.
– Хорошо. Я вижу, что вы закончили курсы конфликтологии и межличностной психологии. Это плюс. Здесь живут люди преклонного возраста, сами понимаете. Каждый – со своими обидами, жалобами и настроением, поэтому ваши знания могут пригодиться.
Мысленно благодарю одногруппницу, которая затащила меня когда-то на эти занятия. Не зря говорят: «то, что знаешь и умеешь, за плечами не носить».
Блондинка вновь опускает глаза.
– Хобби: чтение книг, поэзия. Любите читать или сами пишите?
– И то, и другое. Сама немножко сочиняю, – мнусь я. – Так, для себя.
– Многие наши постояльцы любят, когда им читают вслух. Сможете совмещать приятное с полезным. А какие книги вам нравятся?
Вопрос показался мне неожиданным и необычным для собеседования.
– Э, люблю классику: нашу и зарубежную, поэтов серебряного века. Сейчас на прикроватной тумбочке лежит томик Шарлотты Бронте. Очень увлекательно пишет.
– Хорошо.
Похоже, её удовлетворил мой ответ, и женщина продолжила изучать моё резюме.
– Не замужем. Детей нет, – она вопросительно поднимает на меня глаза.
– Я в разводе, – почему-то пытаюсь оправдаться я. Мне хочется зажмуриться и заткнуть руками уши – я так не хочу услышать вопрос о том, почему я в разводе, почему нет детей… Но блондинка в белом его и не задаёт. Я легонько выдыхаю и осознаю, что задавать подобные вопросы совсем не в её компетенции.
– Почему вы хотите у нас работать? – резко меняет тему женщина.
Вот только меня мысли о несложившейся семье так легко не отпускают:
– После развода захотелось круто поменять жизнь, сменить работу, окружение. Да и за съемную квартиру со старой зарплатой платить одной стало сложнее.
– Хорошо. Спасибо за честный ответ, Эвита. У нас на собеседованиях намного чаще приходится слышать о том, как в людях внезапно просыпаются альтруизм и жажда ухаживать за больными и немощными. И редко кто признается, что благородные порывы рождают в них мысли о полагающейся нашим сотрудникам немалой зарплате. Но вы должны понимать: пансионат "Золотые бархатцы" – не место, где лечат свои сердечные раны и куда бегут от проблем. Здесь мы пытаемся скрасить старость одиноких людей, которые сами нуждаются в поддержке и любви.
Тут её лицо приобрело мягкий оттенок нежности, сменив доброжелательную маску рекламного проспекта на выражение лица вполне обычного человека, который вспомнил нечто приятное и дорогое:
– Старики – они же, как дети. Им требуется забота и уход…И терпение… А поэтому нам нужны люди сильные духом, – она возвращается к своему отточенному деловому тону. – О специфике работы мы с вами уже говорили по телефону. Ещё раз напомню: сестра-сиделка прикреплена к одному или нескольким постояльцам. Она следит за его физическим и эмоциональным состоянием, помогает в быту. Некоторые наши постояльцы вполне самостоятельны, поэтому нуждаются в сестрах исключительно как в собеседниках. О сумме жалованья вам известно. Так же работники обеспечиваются полным социальным пакетом. Ваш отпуск может быть разбит на несколько частей, но не должен длиться больше двух недель.
– Понятно.
– У вас есть вопросы?
– Пожалуй, нет.
– Тогда мы позвоним вам в течение недели и известим об окончательном решении. Вашу кандидатуру еще должен утвердить Лев Александрович. Он всегда лично знакомится с резюме соискателей.
Вот это да! Директор, он же – основатель и главный управляющий пансионата, будет читать мою анкету. Хорошо, что у меня там удачная фотография… Глупости! О чем я думаю!? Мысленно даю себе подзатыльник: ты же на работу пришла устраиваться, а не мужчин соблазнять. Что за глупое желание нравиться всем мужчинам везде и всегда?! Мне двадцать шесть лет, а всё хочется верить (как пятнадцатилетней), что каждый засмотревшийся на меня прохожий тайно и безнадежно влюблён.
– Мы вам позвоним, – натягивает дежурную улыбку блондинка. – Всего хорошего.
Поспешно встаю и улыбаюсь:
– До свидания.
Выхожу из кабинета. У соседней двери стоит маленькая старушка. На ней розовая рубашка-поло и капри в тон. Седые, почти белые волосы аккуратно коротко подстрижены. Она оттягивает веко за краешек, силясь прочитать расписание, висящее на двери, и недовольно бормочет себе под нос:
– Ничего не разобрать! Напишут мелко, а люди потом мучаются.
Мешкаю с минуту. Но, переборов свой страх первой начинать разговор с незнакомыми людьми, интересуюсь:
– Может быть, вам помочь?