Страница 12 из 76
– Чё орешь?
Семен вытаращенными глазами разглядывал горничную, переводя взгляд с затертого передника и резиновых перчаток на языки пламени, лижущие стоящую в коридоре фигуру со всех сторон.
– Ну чё уставился-то? Натрескаться успел с утра пораньше?
Горничная вышла из пламени (Семен сглотнул), подошла и подозрительно принюхалась.
– Да вроде не пахнет, – и спросила более спокойным голосом: – Чё орал-то, надо чего, что ли?
– А… – сказал Семен, – да ничего, спасибо. Это я так… а у вас все… нормально?
Горничная странно на него посмотрела и едко ответила:
– У нас-то все нормально.
Повернулась и нырнула обратно в огонь.
Семен, сдерживая естественный рефлекс, подошел поближе к горящему номеру. Огонь, как ни странно, совсем не обжигал – чувствовалось только слабое тепло, как от батареи. И еще: Семен только сейчас заметил, что пламя горит совершенно беззвучно.
Огонь, словно только этого и дожидался, неожиданно обрел звук, вполне приличествующий костру такого размера. Семен непроизвольно отшатнулся и сразу же услышал неприязненный голос, прорвавшийся сквозь треск пламени:
– А может, ты наркоман, а? Смотри, щас милицию вызову!
С милицией Семену встречаться не хотелось, и он быстро пошел по коридору, время от времени оглядываясь – полыхало без изменений.
И только внизу, увидев возле стола администратора лениво облокотившегося о стойку слона, Семен понял, что это – очередные фокусы его собственного одурманенного сознания.
Слон собирался заселяться и гнусавым голосом требовал трехместный номер, ссылаясь на бронь, а администратор отбивалась, ссылаясь на ее (брони, а не администратора) суточную просроченность. Семен с любопытством наблюдал за сценкой. «Интересно, – думал он, – насколько это близко к реальности? Я вижу заселяющегося человека в образе слона, или возле стойки вообще никого нет?» В пользу первой версии говорило происшествие с горящим номером, в пользу второй – тот факт, что гостю редко требуется трехместный номер на одного. Если он, конечно, не слон.
Вопрос этот имел довольно большое значение: следовало решить, что делать с подобными галлюцинациями на улице, чтобы не оказаться в психбольнице. Поэтому Семен решил досмотреть представление до конца. Слон после долгих споров согласился на четырехместный номер, при условии, что в счете он будет указан как трехместный. После чего попытался было предложить выдавать ключ от номера еще двум людям, которых он, слон, сейчас назовет, но администраторша категорически отказалась. Слон настаивать не стал, что-то бурча себе под хобот, подхватил с пола чемоданы и гулко утопал в сторону лифтов. Семен продумал стратегию поведения и подошел к стойке:
– Не подскажете, как фамилия этого гостя? – спросил Семен, качнув головой вслед удалившемуся слону.
– А с какой стати я вам должна это докладывать? – холодно поинтересовалась администраторша.
– Понимаете, – ответил Семен, внутренне торжествуя, – показалось, что это – мой знакомый. Так его фамилия случайно не Токарев?
– Нет, не Токарев. – Администратор скосила взгляд на журнал. – И вовсе даже Альметьев.
– Извините, – Семен изобразил на лице смущение, – ошибся, значит.
Администратор не ответила, Семен положил ключи на стойку и вышел на улицу, чувствуя, что прогулка ему предстоит увлекательнейшая.
Действительность превзошла все ожидания. Город выглядел так, как, по мнению авторов мыльных космических опер, должна выглядеть столица какого-нибудь межпланетного альянса. Асфальт под ногами переходил в гранит, гранит – в ракушечник, а ракушечник – в разноцветный пластик. Дома вокруг меняли архитектурные стили от романского до постмодернизма, местами ударяясь в явный авангард. Машины… м-да. Семен минуты три простоял возле здоровенной четырехколесной акулы. Никаких метафор – натуральная акула с шероховатой серо-голубой кожей. Акула покачивала хвостом, вращала глазами и шевелила жабрами – дышала. Четыре вроде как даже чешуйчатых колеса темно-зеленого цвета под брюхом смотрелись вполне к месту. Никаких излишеств, вроде окон или дверей, не наблюдалось. Семен хотел было дождаться возвращения хозяина акулы, чтобы увидеть, как его сознание представит момент посадки водителя в машину (неужели верхом поедет?), но потом передумал. Мало ли чья это машина, может, шишки какой. Телохранители которой, может, уже присматриваются к Семену.
И Семен пошел дальше, вертя головой, как парень из таежной глубинки, впервые в жизни попавший в город. По прикидкам Семена, трансформации подверглась не такая уж большая часть окружающего пространства. Процентов так тридцать, не больше. Причем дома и улицы – в меньшей, а машины – в большей степени. Сильнее всего «пострадали» жители – людей, выглядящих как люди, насчитывалась едва ли половина от общего количества. Да и тех немалая часть щеголяла страннейшими нарядами и украшениями. Семен даже забыл, что у него болит голова, хочется спать и вообще, состояние неважное – столь импозантно выглядели некоторые из прохожих. К счастью, никто из них не обращал на него внимания, и Семен старался тоже ни на кого не заглядываться – как и полагается в большом городе. Но получалось не очень.
Первые минуты Семен собирался просто погулять немного и вернуться, но потом решил: была не была. Все же сны, несмотря на всю реалистичность, довольно сумбурны и непредсказуемы, как, впрочем, снам и положено. Вдобавок завтра вся эта чехарда закончится и когда еще представится такой случай набраться впечатлений. Столица инопланетного альянса – это вам не Куала-Лумпур какой-нибудь. И Семен поехал по городу, время от времени дико жалея, что нет никакой возможности сфотографировать увиденное.
Самое большое впечатление на Семена произвел московский зоопарк. Выйдя из него после двухчасовой прогулки, Семен первое время только нервно икал и лишь минут через пять смог произнести вслух что-то членораздельное. «Вот это, блин, ни фига себе, а?» – сообщил он в пространство и неуверенной походкой направился туда, где, по его представлениям, должен был быть вход в метро. Из запланированного оставались еще Арбат и парк Горького.
Но планам не суждено было сбыться. Тревожный звоночек прозвучал для Семена на проспекте Мира, где к нему впервые обратился прохожий. Невысокий «инопланетянин», покрытый короткой желтой шерстью, поинтересовался у Семена, как пройти к метро «Сухаревская». Семен, ничтоже сумняшеся, стал объяснять, благо что он сам из этой станции метро не далее как десять минут назад вышел. Но до конца объяснить ему не дали. «Извините, – прервал его худощавый человек, за плечами которого просматривались рукояти двух мечей, – с кем это вы разговариваете?» Семен пару секунд переводил взгляд с «самурая» на «инопланетянина», лихорадочно размышляя. Несомненно, один из собеседников существовал только в воображении Семена, но исчезать никто из них не собирался. «Да так, не обращайте внимания», – буркнул, наконец, Семен и обратился в бегство. К черту осмотр достопримечательностей, скорее назад, в гостиницу. Если окружающее пространство потеряет связь с действительностью, возникнет реальная опасность просто заблудиться, а то и погибнуть, забредя под машину или упав в проем, которого в представлении Семена не окажется.
По дороге в гостиницу привлечь внимание Семена различные колоритные типы пытались раз восемь. Неизвестно, была ли среди них хоть одна реальная личность, но Семен, на всякий случай, каждый раз пожимал плечами и отворачивался. Если не считать этих приставал, до гостиницы Семен добрался без особых приключений. За время его отсутствия холл гостиницы поменял цвет на иссиня-черный, но других изменений не замечалось. Администратор со скучающе-безучастным выражением лица выдала Семену ключи, и он поднялся в свой номер. Опять накатила сонливость.
На этот раз Семен решил не оттягивать неизбежное. «Раньше сядешь, раньше выйдешь», – пробормотал он, зевая, поднял глаза на настенные часы и обомлел. Часы были солнечными. От треугольной стрелки, торчавшей посреди циферблата, тянулись две отчетливые тени, указывая время в десять тридцать восемь вечера.