Дело о двойниках

Николай Липницкий

Дело о двойниках

На улице шёл дождь. Нудный, противный, совершенно неуютный, он шумел в листве старого клёна за окном и раздражающе долбил по жестяному подоконнику. В комнате было холодно. Осень, а отопление ещё не подключили. В небольшой комнатке бывшего заводского общежития, а ныне дешёвой гостиницы, сильно напоминающей ночлежку, было неуютно. Выцветшие, местами подранные обои, два стола, помнящие ещё, Брежнева, четыре стула, которым тоже есть, что рассказать о советской эпохе, компьютер, ноутбук, плакаты типа «Не болтай! Шпион не дремлет» на стенах и старый железный ящик, выкрашенный казенной серой краской и выполняющий почётную роль сейфа. Непрезентабельно, зато аренда дешёвая. Тут, уже, не до изысков.

Я сидел, пытаясь впитать в себя тепло от самодельного обогревателя, и старался не думать о счётчике, с бешеной скоростью накручивающем счёт за электроэнергию. Работы не было уже неделю. В принципе, такое уже бывало, но каждый раз, в такие моменты, на меня накатывала тихая паника. Деньги таяли и, по мере того, как уменьшалась сумма на моей карточке, мне казалось, что кто-то отбирает у меня лишние кубометры кислорода, и дышать становится всё труднее и труднее. А, тут ещё и дождь этот.

Я потянулся за кружкой с чаем, стоящей на столе и подхватил уголок пледа, норовящего сползти с моего плеча. Чай остыл, но, вставать и делать горячий, не хотелось. Поморщившись, я кинул взгляд на окно и передёрнулся. Бррр! Обычно, я не позволяю себе так расслабляться в офисе, но клиентов нет и заботиться о презентабельности как бы, и не стоит. Так, почему же не побаловать себя теплотой и уютом великолепного шотландского пледа, сотканного из мягкой шерсти йоркширских овец. Мне его друг из Шотландии привёз, и, с тех пор, он меня выручает в такие промозглые вечера. Кстати о вечере. Рабочий день подошёл к концу, и, пора бы, уже, домой, но выходить на улицу в такую погоду не хочется, да и менять холодный офис на такую, же холодную квартиру – альтернатива, тоже, так себе. Но идти надо.

За дверью раздались быстрые раздражённые шаги, лёгкое покашливание и дверь открылась. Не хватало ещё вспышки молнии за спиной Чина, чтобы осветить его силуэт. Он, как раз, был в длинном дождевике с накинутым на голову капюшоном. Классный получился бы сюжетец. В стиле хорор. Чин – это мой напарник. Вообще-то, его зовут Чингиз, и он родом из астраханских казахов, о чем мне сообщил в первое же знакомство, когда мы ещё тянули оперскую лямку в местном РОВД. Мне, это, конечно, ни о чём не говорило. Лишь бы человек был хороший, а там, что астраханский казах, что бурятский нанаец – всё едино. А человеком Чин был хорошим. И опером классным, между прочим. Уходили мы из ментуры почти одновременно, и у каждого были свои причины завязать со службой. Но, когда на пороге недавно организованного мной детективного агентства «Всевидящее око» появился этот невысокий, коренастый, немного кривоногий парень с плоским смуглым лицом, узкими глазами и стриженными почти под ноль чёрными, как смоль, волосами, я с радостью откликнулся на его просьбу работать со мной. Именно со мной, а не на меня, как он предлагал сначала. Чин, конечно, удивился такому моему решению. Но мне, действительно, нужен был не подчинённый, а, именно, напарник. Человек, который, в случае чего, прикроет спину.

– Ты что тут забыл? – удивился я. – Охота была по такой погоде шлёпать?

Чина я, действительно, никак не ожидал увидеть сегодня. Утром он отпросился, чтобы помочь родителям, которых полгода назад перетащил сюда из Астрахани. Точнее, не из самой Астрахани, а из какой-то деревушки в Астраханской области. На работу ему завтра, и, при нынешнем отсутствии клиентов, это не критично. Мог бы и два дня с роднёй пробыть.

– Я клиента нам нашёл, – выдохнул напарник и принялся снимать свой дождевик, с которого натекла на пол уже лужа дождевой воды.

– Ух, ты! – оживился я. – За чьим мужем проследить?

– Фи, сударь, – картинно скривился Чин. – У вас дурной вкус! Нас ждёт заказ интереснее!

– А, ну-ка, поподробнее.

– Ты же знаешь, где мои родители живут?

– Ну, знаю. Коттеджный посёлок. Мы же месяц назад туда на этот, твой, бешбармак ездили.

– Воот! А тот дом, который тебе понравился, помнишь?

– Который весь, словно из стекла? Помню.

Там, через два или три дома, действительно, стоял шикарный особняк в современном стиле. Весь такой воздушный, с огромными стеклянными панелями, он казался пришельцем из какого-нибудь Лос-Анджелеса, случайно затесавшимся среди неказистых местных построек.

– Хозяйка этого дома узнала, что я частный детектив и обратилась ко мне за помощью.

– Всё-таки, неверный муж?

– Нет. Обокрали её мать, пока та была в санатории. Вынесли из квартиры всё. Одни голые стены остались.

– Это работа полиции. Ей нужно было заявление написать.

– Она написала.

– А, тогда, мы тут причём?

– Полиция отказала в возбуждении уголовного дела.

– Ничего не понял. Почему, если налицо кража?

– Кража не доказана, – Чин прошёлся по комнате, потрогал чайник, поморщился и нажал кнопку включения. – Ты чего такой чай пьёшь? Трудно подогреть?

– Погоди с чаем, – я ничего не понял. – Как не доказана, когда обчистили подчистую? Сам же сказал, что голые стены остались.

– Соседи показали, что клиентка сама руководила грузчиками, которые выносили мебель и вещи из её квартиры и грузили в машину. Так что, заявление у неё не приняли и посоветовали внутрисемейные проблемы решать самим.

– Нууу, – я разочарованно откинулся на спинку кресла и опять закутался в плед. – Мы ещё семейными дрязгами не занимались.

– Это не дрязги.

– Тогда, что? Женщина сплавила маму в санаторий и обнесла её.

– Дело в том, что она клянётся, что не была в этот день у мамы. И у неё провал в памяти на эти сутки.

– Я так понял, что она хочет, чтобы мы помогли ей найти её вещи?

– Да. И разобраться с этой мистикой.

– Чин, это не наш случай. Тётка обнесла маму и имитирует амнезию.

– Клиентка настаивает, что она нормальная.

– Мало ли на чём она настаивает. Много, хоть, украли?

– Всё. Я же тебе говорил, что одни стены голые остались.

– Ну, всё – понятие растяжимое. У одних это чешский гарнитур совкового периода и пара хрустальных ваз, а у другого – итальянская мебель из массива дуба и полная шкатулка брюликов.

– По словам клиентки, квартира её матери напоминала музей. Вся мебель – антиквариат из серии «голубая мечта коллекционера». Кроме того, много всего вкусного, типа ювелирки и старинных икон. Есть, точнее, были, даже староверские.

– Старообрядческие, – машинально поправил я. – Нехилый набор. На кругленькую сумму потянет.

– А то! Я, даже, боюсь представить, сколько в этой сумме нолей.

– Ради этого можно и амнезию разыграть. Хорошо. Всё равно заказов нет. Давай, завтра, прокатимся, посмотрим, стоит ли браться за это дело. Надеюсь, ты ещё ничего не обещал?

– Нет.

– Ну, тогда, давай по домам. На твоей машине поедем?

– Давай на моей. Завтра в девять я за тобой заеду.

Утро выдалось солнечным и не по-осеннему тёплым. Только лужи на асфальте и раскисшая на газонах земля напоминали о вчерашнем дожде. Напарник ловко ввинтился в утренний поток машин и, то и дело, сворачивал в подворотни, стараясь объехать дворами пробки. Я порадовался про себя, что сам не сел за руль и, в который уже раз, подивился уровню водительского мастерства Чингиза и его знанию города.

– Погоди, Чин, – вынырнул я из своих раздумий. – По-моему, мы не туда едем.

– Как не туда? – плоское смуглое лицо напарника осветилось белозубой улыбкой так, что, даже, и без того узкие, глаза, вообще, превратились в щелочки. – Туда, конечно.

– Но, твои родители живут почти за городом, в коттеджном посёлке.

– Да. И, что?

– А мы едем в центр.

– Конечно!

– Нам не надо встретиться с клиенткой?