Незримое Здесь

Центральный район окружает невысокая стена, зримая граница земли, куда простым смертным вход закрыт. И ни души у настежь распахнутых ворот. Прохожу под арочным сводом, и взгляду открывается милая картина широких дорог и садов, уходящих в зелень тропинок и даже певучая трель птичек.

Я глянул на главную дорогу, ведущую точно к самому высокому шпилю башни, отсюда видны еще одни стены в азиатском стиле, с черепичным треугольником наверху.

Лишь подходя к еще одним распахнутым воротам, с украшением тигра на створках, я осознал, что среди врагов есть весьма хладнокровный человек. Пока я шел, никто не стал тратить отряды, пытаясь остановить меня или оценить силу, теряя бойцов.

Нет, все это время силы Клана Вейг стягивались на защиту дома, в единый кулак. Пересекаю границу ворот, тишина встречает эхом шагов и сотнями напряженных взглядов. Ух ты, вот это я называю горячей встречей!

Даже считать не возьмусь, сколько тут людей. Огромная площадь перед входом в башню способна вместить в себя пару кварталов Куро и еще место останется. И сейчас тут яблоку негде упасть.

Злые глаза людей, четко осознающие — к ним пришел сильный враг. Ненависть сотен людей, направленная четко на меня — бодрит, заставляя кровь бежать быстрее. Ряд за рядом стоят, с оружием в руках, молча ожидая команд. В серебре света Луны с неба, блестят лезвия мечей и копий, хищно сверкают наконечники стрел и арбалетных болтов, чернеют дула ружей. Мужчины, женщины, пожилые и подростки, тут весь Клан Вейг.

Я быстро вычленил главные опасности — одаренных. В сравнении с толпой — капля в море, пара десятков, и лишь пять на солидном уровне. Не могу оценить на вид, стоят где-то позади остальных. На виду только уже видимые раньше элитные солдаты с огнестрелом. Алые воротники, зеленый металл частей брони, их и свои сторонятся, давая пространство.

Моей чувствительности не хватит, чтобы добить до последних этажей башни, но где-то до середины не ощущаю не единого разумного существа. Но сейчас меня больше заботит не толпа, а огромный стреломет посреди площади, направленный прямо на меня. И человек сбоку уже налегает на рычаг.

С еле слышным скрипом резко распрямились дуги, хлопок толстой тетивы, большая стрела за мгновение пожирает расстояние. Чтобы тут же стать зажатой в кулаке бесполезной пародией на копье. Сталь наконечника остановилась за сантиметр до груди, а под ногами чуть хрустнул камень мостовой, приняв весь вес столкновения. Дыхание мне сбило на секунду, но это и весь успех врагов.

Со свистом древка перевернул стрелу в руке, замах — рывок броска! Мужик у рычага улетает в толпу, пробитый ровно в торс.

— Огонь! Стреляй!

Грохот огнестрела скрывает хлопки арбалетов и шелест тетивы луков, но все тщетно. Распахнулись крылья, закрывая хозяина несокрушимыми щитами. Не такой мелочи пробивать архангельские перья и чешую Владыки, пошедших на этот шедевр. Звон рикошетов, а от общего залпа я даже проскользил на пару сантиметров, чего никто не заметил. Пальба прекращается, крылья вновь становятся плащом. Стою, молча наблюдаю. Мертвая тишина продлилась недолго, прерванная криком:

— Да он чудовище!

— Ни царапины?!

— Да кто такой этот монстр?!

В людей бьют из огромного арбалета, а чудовище тут я? Забавная логика. Ну, я здесь не чаю попить, и не для разговоров. Один шаг заставил толпу вздрогнуть. Второй шаг — сжали в руках оружие. Третий шаг — и кто-то впереди всех заорал, широко распахнув рот и занося оружие над головой, предавая себе храбрости.

Этот крик подхватывают многие, заставляя уши болеть от многоголосого ора. На четвертый шаг — толпа врагов качнулась навстречу, набирая ход. Крики, грохот топота ног толпы, слившиеся в единую массу лица с яростным оскалом и страхом в глазах. А на десятый шаг — мы столкнулись!

Лицо первого убитого мной надолго врежется в память, то, как яростный оскал меняется выражением боли и обиды, как недоуменно смотрит на дыру в груди, размером с кулак. И падает.

Как падает следующий враг, и следующий, и тот что за ним. А потом врагов стало столько, что на лица некогда обращать внимание. Я прыжком вырвался из окружения, чтобы рухнуть на головы в бегущей толпе воплощением смерти. Секунды растягиваются в десятки мгновений, и каждое из них — чья-то смерть.

Обезглавить, пробить грудь, разорвать крылом пополам, закрутиться вокруг оси, выставив в стороны Клинки Эн, и появляется кровавый водоворот в воздухе. Капли алого застывают в пространстве, чтобы в высшей точке зависнуть и обратиться ужасающим дождем на еще живых врагов.

Отразить удар! Ударить самому! Всего два действия красятся сотнями вариаций кровавой смерти, а на доспехах лишь новая, еле заметная царапина. Внезапно прямо под руку кидается элитный солдат, глаза полны лихорадочного блеска, и чуть радости от того, что успел. Да, ровно тот момент, когда просто не успеваю развернуться.

— Сдохни! — крик и дуло ружья смотрит прямо в прорезь шлема.

Вижу каждую насечку на стволе, темноту провала, и как быстро сжимается чужой палец на курке. Выстрел! Всполох желтого огня рождается в черном дуле, подкрашивая пулю черным кусочком моей смерти. Но не сегодня, лишь на пару градусов наклонить шлем и вновь бессильный рикошет бьет кого-то другого. Взмах кисти — отлетают чужие руки и голова. Всего лишь еще один фрагмент из десятков подобных мгновений.

Не вспомню и через сотню лет, сколько длилась эта бойня, но в какой-то момент я отпрыгнул назад, и врагов там не оказалось. Лишь лужи крови и лежащие тела. Бой остановился, и пока продолжаться не собирается.

Врагов еще много, но как минимум половину я уничтожил. Сжал кулаки, глубоко вдохнул, никакой боли, сам не ранен.

Люди Клана Вейг тоже не спешат пока вновь налетать лавиной тел и оружия, о нет, они так же поражены зрелищем бойни. К стонам боли недобитых примешивается горестный вой тех, кто узнает в мертвых близких. Крики боли, горя и невыносимой злобы — вот чем наградили меня остатки клана Вейг.

Впервые я открыл рот, чтобы сказать им хоть слово.

— Вы же не собираетесь бежать, после такого начала?

Ответный крик из-за отрядов полон властного высокомерия:

— Клан Вейг никогда не отступает!

Этот голос одним своим появлением затыкает всех. Как рубанул, раз и тишина. Взгляды людей обращены к источнику, люди расступаются, показывая идущего. Шелест шелковых одежд, никакой брони. Широкие штаны, а поверх халат с косыми застежками, в мое время такие вроде китайскими ципао называли. Только по золотой вышивке тигра на груди, можно сказать что человек не последний. Явно важная шишка в клане.

Это оказался среднего роста мужик в годах, седина побила виски черных волос, а морщины сложили складки у губ. Так выглядят зачастую те, кто в жизни и пяти раз не улыбнулся, серьезные и суровые люди. И этот таким не только казался, он такой и есть. Глава Клана Вейг. Вейг Шуо.

Он вперил в меня взгляд черных глаз, такой острый, будто хочет вскрыть доспехи. А голос еще властнее, чем был, он не спрашивает, он требует ответа:

— Ты человек?

Черт, а я ведь им всем представиться забыл, непорядок.

— Я — Посланник Бога Змея. Владыки Северных Вод.

На что глава Вейгов лишь нахмурился сильнее, и выдал в твердой и беспрекословной манере:

— Я не спрашивал, чей ты там посланник. Я просил — человек ли ты?

От такой наглости я аж опешил, впервые тут мои слова кто-то отбрасывает, как шелуху. А Шуо Вейг этим не закончил, поняв мое молчание по-своему.

— Когда Глава Клана Вейг спрашивает, — занес он руку для удара, стоя метров за пять. — Надо отвечать!

Хлесткий удар по воздуху, и вдруг что-то звонко впечаталось в шлем, родив маленький воздушный хлопок. Как раз туда, где должна быть моя щека. Звон этого странного удара надолго задержался в ушах. И пускай удара я не почуял, но сама «пощечина» достигла цели. Прямиком по моей спящей гордыне грязным сапогом прошлась.

Я прикрыл глаза, стараясь не поддаваться злости, но терплю крах, лишь заводясь еще больше. Этой ночью мое равнодушное, рабочее отношение к этим людям рывками переходит в личную неприязнь. А теперь одним махом из просто целей — в личные враги.