Страница 8 из 10
И почему она так реагирует? Что с ней случилось? Столько смешанных и непонятных чувств, он трогает совсем не так, как Антон, ей не нравились такие ласки, Вика считала, что так не должно быть. А вот сейчас все происходит именно так, с другим мужчиной, и она на самом деле влажная. Мозг еще не может понять, что происходит, но тело реагирует моментально, словно он задевает что-то особенное, делает это как-то иначе.
– Расслабься, а то будет все иначе, будет больно, очень больно, – смотрит, сжав губы, взгляд колючий.
Что он несет? Когда это Фирсова Альберта волновало чье-то желание? Но вот сейчас волнует. Не хочется ломать эту напуганную белку, он хочет видеть ее оргазм сквозь сопротивление и борьбу разума с телом. Чистое удовольствие, ничем не поддельные эмоции.
– Да, малышка, да, вот так. Смотри на меня. Смотри в глаза.
ЧАСТЬ 8
Он так смотрел, дышал прямо в рот, чуть касаясь губ Виктории. Девушка напряглась, Альберт перестал двигать пальцами, медленно вышел из нее.
– Ты такая влажная, ягодка, хочешь попробовать, какая твоя киска на вкус?
Подносит пальцы к ее губам, проникает в рот, продолжая смотреть прямо в глаза. Они у нее такие большие, удивленные, как же, сука, стоит член, сам не ожидал, что девчонка так его припечатает своими глазками и откровенными стонами.
Сопротивляется, борется с желанием, не хочет сдаваться. Но Альберт знает точно, ягодка проиграет, даже не зная о том, что проиграли ее. Язычок скользит по пальцам, Фирс сам замирает, прислушиваясь к своим ощущениям, а там внутри, все демоны, готовы вырваться наружу и сломать ее.
Вот же сучка. Она совершенно не соблазняет его, как это делают другие, просто смыкает губы и касается языком. Как любопытная кошка, пробует, но в любую секунду готова сорваться в испуге.
– Теперь я, – Альберт сам облизывает свои пальцы, на которых все еще ее вкус.– И правда, вкусная. Сними эти тряпки, хочу видеть тебя.
Дергает за пояс плаща, потом за ворот, пуговицы выдираются с нитками, летят на пол. Вика, очнувшись от транса, снова начинает сопротивление, но выглядит это так неубедительно, что становится обидно. Мужчина тянет вырез трикотажного платья вниз, а там под ним кружевной, почти ничего не скрывающий бюстгальтер. Антон, как ненормальный фетишист, любит наряжать ее во все такое, накупил кучу откровенного белья, хотя сама Вика любила простоту и удобство.
Но теперь у нее было только сексуальное, местами провокационное нижнее белье, взамен ее удобных слипов и простых лифов. Вот и сейчас этот полупрозрачный с тонким черным кружевом бюстгальтер не скрывал ее торчащих сосков.
– Ух, ты. Вот это ягодки.
– Перестаньте, – говорит чуть слышно, во рту пересохло.
Но Альберт, не дав ей опомниться, резко наклоняет ее назад, придерживая одной рукой, впивается губами в сосок, прямо через тонкое кружево. Сосет, покусывает, хочет попробовать ее на вкус без преграды. А эта девочка оказалась загадкой, под этим странным плащом оказалось откровенное нижнее белье, а когда он трогал ее между ног, ее киска была гладко и нежной, словно у девочки. Да уж, как говорится, в тихом омуте черти водятся, так недолго извращенцем стать.
Вика снова вскрикнула, из горла вырвался протяжный стон, совсем непохожий на муки, мужчина с одного соска переместился на другой, также засасывая его и чуть покусывая. Он не делал ничего такого, от чего ей было бы противно, а должно было. Ведь она не такая легкодоступная, у нее есть муж, любимый муж.
Она хотела убрать его голову, но получилось так, что вцепилась в волосы, напряглась, еще больше прижимаясь всем телом, подставляя соски для поцелуев. А он, уже расстегнув бюстгальтер, накрыл голую грудь, губами продолжая свои мучительные настойчивые ласки.
Вика завертела головой, но снова замерла в испуге, в нескольких шагах от них стоял тот второй мужчина, Руслан. Ее сердце за сегодня готово было остановиться уже несколько раз, слишком она стала пугливая.
– Рус, ты должен попробовать эти сладкие ягодки. Ты ведь дашь Руслану их попробовать, да, белка?
Альберт даже не поворачивается к Руслану, продолжает ласкать грудь, подавляя все попытки девушки вырваться. А Вика старается смотреть только в глаза Руслану, потому что он стоит почти голый, лишь с полотенцем на бедрах.
Альберт отрывается от сосков, теперь они вдвоем смотрят на нее, а Вика готова провалиться сквозь землю от стыда, все еще не оставляет попыток прикрыться.
– Смотри, какие красивые ягодки. А такие вкусные.
Руслан смотрит на грудь, она у девушки небольшая, округлая, с торчащими и припухшими темно-розовыми сосками. Во рту скапливается слюна, член наливается возбуждением, начинает выпирать через полотенце.
– Я предложил нашей гостье сделку, ее тело взамен на долги мужа, – Фирсов чуть ослабил хватку, откинулся на спинку кресла, осматривал ее своим наглым взглядом.
– И что она ответила?
– Думаю, она согласна.
– Нет, я не согласна, я ничего такого не говорила.
– Не говорила, но текла, как голодная кошка. Ты ведь понимаешь, что это единственный выход для твоего Антошки. Ты ведь любишь его? Ты ведь на все пойдешь ради него? Или нет?
– Но как вы можете? Как можно ставить такие условия? Это ведь конец всему, это не та сумма, которую нужно так отрабатывать. Вы меня принудили, закрыли в этом номере, я всего лишь пришла поговорить.
– Ну, хочешь, мы тебе доплатим?
– Господи, да что вы такое говорите?
Вот теперь ее точно накроет истерика, дышать становилось нечем, ком в горле сдавливал до болезненных спазмов. Вика начала натягивать на плечи платье, слезы сами покатились по щекам.
Стало так обидно, так больно в душе, так бывало в детстве, когда родители с самого утра были добрыми и трезвыми. Вика думала, что все наладилось, что они больше не будут пить, не будут звать друзей, не будет больше никаких драк, и ей не придется убегать из дома, прятаться от всех в старом сарае.
Мужчины переглянулись, Руслан склонил голову, продолжая всматриваться в девушку. Та ярость и ненависть, что вспыхнула в первые минуты знакомства с ней, сейчас улеглась или это бой его остудил. Но именно тогда так хотелось сделать ей больно, точнее, не ей, а всему семейству Мироновых, хоть он и понимал, что девчонка ни в чем не виновата. Но было непостижимой загадкой, как она, такая запуганная, с виду скромная, могла связаться с таким подонком, как Антон?
–Ты тоже не понимаешь, почему, да, Рус? Гребаная загадка.
Мужчины словно читали мысли друг друга.
– Что?
Но девушке никто не отвечает, Руслан так неожиданно снимает ее с колен Альберта, Вика стоит, чуть прикрыв грудь, испуганно смотрит в черные глаза этого странного мужчины. Опускает их вниз, на выпирающий через полотенце член, сглатывает, быстро отводит глаза, но натыкается на Альберта, который, сидя в кресле, начинает медленно расстегивать ремень и ширинку брюк.
– Сними это, – Руслан дергает с силой оставшуюся одежду вниз, вырывая из рук Виктории бюстгальтер, швыряя его в сторону.– Тебе это не пригодится сегодня.
ЧАСТЬ 9
Мужчина стоит так близко, от него идет жар. Вика видит, как тяжело вздымается его грудь, цепляется взглядом за татуировку. Это огромный череп, с черными глазницами, справа на мощной шее. Он словно сливается с кожей, не имея четкого контура.
Вика вздрагивает, когда его пальцы касаются ее лица, он ведет ими по щеке, вниз, до груди, замирает на соске. Касания такие невесомые, от них по коже бегут мурашки, а внизу живота начинает тянуть.
Руслан хотел взять девчонку грубо, перегнуть через кресло, резко войти, услышав стоны и крики. Подмять, сломать, замарать, пометить все, что связано с фамилией Миронов. Но она стояла, совершенно не сопротивляясь, показывая свое идеальное тело. Вот теперь Руслан начал понимать, на что запал сучара-Антоша.
Сжал небольшую высокою грудь, чуть сдавив сосок, Вика задышала чаще. Склонился ниже, убирая волосы с плеча, провел языком по шее, вдыхая ее чуть уловимый аромат ягод. Засосал тонную кожу губами, Вика схватилась за его плечи, хотела оттолкнуть, но впилась ногтями.