Серебряный. Поиск дорог

С приходом незаконной торговли в деревне началась другая жизнь. Разрослись старенькие таверны, построились новые, наладился быт. Сюда постоянно приходили и уходили обозы с разными товарами, сменяли друг друга сотни людей. Все это успешно прикрывалось лесодобывающей деятельностью и по документам торговцы вывозили строго дерево и опилки. Его бывший первый помощник неплохо контролировал эти земли. Интересно, сколько он получал за свое покровительство отступникам или он вредил лишь по идейным соображениям? Кто он – Ориф? Мучавшая мысль постоянно плескалась на краю сознания. Особенно после того, как тот помог ему на границе Астрэйелля и княжества. Как он узнал? Как смог успеть?

Каждый раз, подавляя бешенство, Дим напоминал себе, что все это осталось в прошлом.

Примечательным было то, что лес селяне не трогали. Нехорошая шла слава. Жители деревни считали, что там обитают темные силы и боялись к нему даже приближаться.

Этих сказок Димостэнис наслушался вдоволь и те так ему надоели, что он решил отложить посещение фермы на вечер, и наконец посмотреть, что за нечисть обитает среди этих мрачных зарослей. Лес, на самом деле, был густой, хвойный, дремучий, и лучи Таллы почти не проникали в него даже днем. Он весь исцарапался, порвал одежду, чуть не выколол глаз. Однако зашел достаточно далеко, чтобы все же удовлетворить свой интерес, и уже собирался возвращаться, когда наткнулся на четырех крупных волков. Не нечисть, но тоже неприятно, а если учесть, что все его оружие – два обычных ножа, то неприятная ситуация переходила в опасную.

Двое прыгнули почти одновременно, но за мгновение, как они впились в него зубами, Дим успел выставить ножи, и зверюги упали к его ногам скуля и суча лапами. Правда один все же зацепил, царапнул по плечу, прорвав одежду и оставив след на коже.

Пора было уносить ноги. Волки с угрожающим рыком начали наступать, манящий запах свежей крови затмевал им все другие инстинкты. Рядом зашевелились кусты. Дим бросил быстрый взгляд, увидел еще одну серую тень. Его окружали.

Он наклонился и выхватил ножи из валявшихся тел. С грозным рычанием бросился первым на одного из волков. Перерезав глотку и резко отступил, дал противникам осознать происходящее. Однако смерть товарища не остудила хищников. Кровь уже пропитала рукав рубахи и стекала по пальцам. Дим сжал зубы, проклиная свою любознательность, инстинктивно сделав то, к чему так привык за последние ары своей жизни. Что так часто выручало его – потянулся к хьярту.

Непроизвольно сжался, чувствуя болезненное покалывание. Так бывало всегда, когда хьярт был пуст и давно не пропускал сквозь себя силу стихий. Дим замер. Он вновь ощущал свой хьярт!

Одаренный резко опустился на колени на землю, вонзив в нее пальцы. Нити силы поползли по кистям рук, растянулись по его коже, уходя под нее, напитывая кровь, соединяясь со «вторым сердцем». Хьярт начинал настраивать организм на работу под себя.

Сзади послышался легкий шорох. Дим выставил щит, не сильный, но и этого хватило, чтобы прыгнувший, казалось на беззащитную добычу, волк с визгом отскочил назад. Запахло паленой шерстью, мясом.

Следующего шакт встретил ударом, вложив всю силу, которую успел собрать к этому мгновению. Ком огня с диким воем помчался по лесу, распугивая своих товарищей и прокладывая человеку дорогу к отступлению. Тот сделал шаг назад в образовавшуюся брешь. Волки не преследовали. Димостэнис отошел на безопасное расстояние, скрывшись из вида хищников и развернувшись, побежал к просвету, виднеющемуся среди деревьев.

Добравшись до опушки, он упал на землю, раскинув руки, вбирая в себя ее энергопотоки, наполняя тело долгожданной силой. Кровь из царапины на плече уже давно остановилась. Еще несколько дней и от нее не останется и следа. Вернулись звуки и цвета. Запах мира. Он снова все чувствовал. Он снова жил.

Димостэнис распахнул глаза, глядя в серое, сверкающее небо. Вокруг все было прорезано нитями силы. Серебро внутри свернулось в тугой комок и замерло. Так было раньше, пока он не разбудил его в себе, так было большую часть его жизни. Сейчас он не был против. У него снова была его сила. К той, к которой он привык. Та, которую он считал истинной. Он снова был хозяином.

Шакт улыбнулся. В первый раз за эти гнусные миноры, он был по-настоящему счастлив.

Глава 5

Стук в дверь вернул женщину из воспоминаний.

Она услышала шаги прислужника, звук открывающейся двери, незнакомый голос.

– Доброго вам вечера, – очень мягко, ненавязчиво, – простите, что беспокою вас в сэты отдыха. У моей лошади отлетела подкова. Может, ваш кузнец смог бы помочь мне?

– У нас нет кузнеца, – резко ответил ее человек, у них было не принято пускать незнакомцев в дом, – вам лучше спросить в деревне.

– Простите, – в голосе добавилось раскаяние. – Я здесь в первый раз. На улице уже темно. Я даже не знаю куда ехать.

– Это не мои проблемы…

– Нарил, – Милора подошла к двери, осматривая нежданного гостя. Молодой мужчина, в небогатой, но добротной дорожной одежде, в такой обычно ездят купцы средней руки, русоволосый, с серыми серьезными глазами.

Прислужник неодобрительно посмотрел на свою хозяйку, но не стал перечить.

– Мы же не можем бросить человека в беде ночью. Сходи за кузнецом, пускай посмотрит.

– Спасибо, ларри, – гость благодарно поклонился.

– Милора, – представилась женщина. – Отужинаете с нами?

– Право не стоит беспокоиться. Я могу подождать во дворе.

– Никаких беспокойств, – заверила его хозяйка дома. – Ужин будет через пол сэта. Я провожу вас в гостевую комнату, если вы хотите умыться, отдохнуть с дороги.

Гость еще раз поклонился. Милора пропустила его вперед себя, указывая направление. У мужчины была тяжелая походка, как у любого человека после трудового дня, а тем более если он провел этот день в седле, сутулые плечи и все движения резкие, дерганные. Женщина чуть успокоилась. Она была не против гостей. Не принимала лишь тех, у кого был дар, и кто мог это видеть в других.

Димостэнис упал на мягкую кровать. Что-то было не так в этом доме. Хмурый слуга, едва не прогнавший его, хозяйка, пристально разглядывавшая, как будто чего-то боялась, кузнец, которого то нет, то снова есть, укорительный взгляд прислужника. Чуть отдохнув, он встал, прошел в купальню, некрасиво было заставлять себя ждать.

К небольшой, круглой ванне был присоединен шланг для подачи воды. Ух ты! Какая роскошь для такой деревни. Несмотря на то, что речка протекала недалеко, здесь он это видел впервые. Даже в более приличных постоялых дворах воду возили бочками из реки. В этом же доме и в гостевой комнате есть. Он набрал немного воды, не удержался – согрел, с удовольствием умываясь и грея руки. После вынужденного купания в холодных еще по этому времени ару реках, это было истинным наслаждением.

Прошедшие миноры были не из легких. Приходилось останавливаться в дешевых ночлежках и обедать в нижних кварталах городов, проситься на ночлег в деревенские дома, даже наниматься в батраки. Собирать сплетни и слухи, втираться в доверие простым людям, искать лазейки, в которые могли протиснуться два отступника, бегущие по стране в поисках спасения и приюта.

Дим покинул гостевую, не спеша прошелся по дому. Большие окна, светлые комнаты, добротная мебель, шелковые занавеси, картины на стенах. На столе посуда из дорогого красивого стекла, серебряные приборы, вкусная, разнообразная еда.

Дети были разговорчивы и постоянно расспрашивали гостя, откуда он и чего видел. Мать постоянно одергивала их и корила за непристойное поведение. Дим смеясь, говорил, что ему ничего не стоит и рассказывал интересные истории.

У всех троих не было ауры. Все были обычными смертными. Тогда к чему вся эта настороженность? Или лишь показалось? В конце концов, люди не бегут с распростертыми объятиями к каждому незваному гостю.

«Говорят, ее избранник был шакт». Дим слегка прикусил губу, допустив одну догадку.