Гибельный шторм (ЛП)

— Проклятый Сангвиний! — взревел Лев. — Ну как можно быть таким глупцом?! Я был прав с самого начала. Нужно было уничтожить проклятую планету, как только мы вошли в систему!

— Не думаю, что это нам помогло бы, — заметил Жиллиман. Он изучал портал так, как будто мог высмотреть ответы в переплетениях цветного света. — Мне кажется, что Давин действительно был мертв до того, как портал открылся. Но теперь здесь что-то ожило.

— Предлагаешь эвакуироваться и уничтожить планету сейчас? Предположить, что Сангвиний погиб?

— А ты считаешь, что он погиб?

— Нет, — покачал головой Лев. — Это было бы слишком...

— Неубедительно? — закончил за брата Жиллиман.

— Да. Мы бы поняли. Я не верю, что его смерть не оставила бы хоть какого-то следа.

— Ты начинаешь сам говорить, как Сангвиний, но я согласен. Не могу предложить рационального объяснения, но я согласен.

— Итак, мы обречены на ожидание в этой ловушке, — произнес Лев. — Наши силы тоже вынуждены бездействовать, пока флот ведет бой.

Примарх подошел к порталу и ударил по нему Волчьим Клинком. Зубья цепного меча чиркнули по камню и сверкнули, коснувшись разрыва в ткани материальной вселенной. Энергия злобно полыхнула и угасла. Вертикальная щель не имела толщины.

Лев осмотрел свой меч. От черного клинка поднимались струйки дыма. Ему удалось, пусть даже всего на секунду, спровоцировать портал на ответную реакцию. Примархи переглянулись.

— Мы не можем больше ждать, — сказал Лев.

Жиллиман кивнул и пошевелил пальцами Державной Длани.

— Других вариантов все равно нет. Ну что ж, вперед, если это возможно.

Лев позвал Ольгина и Редлосса. Когда воины вошли в помещение, он передал им цепи, которыми был скован Кёрз.

— Уведите его, — велел примарх. — И держите крепче. Не надо с ним любезничать.

Легионеры вытащили Кёрза во внешний зал. Он не сопротивлялся. Более того, он, похоже, просто не замечал происходящего. Даже когда щель в пространстве скрылась от глаз Ночного Призрака, выражение его лица не изменилось.

Лев развернулся к порталу и взялся за рукоять меча обеими руками. Цепной клинок заворчал, хищно сверкнули серебристые зубья. Гексаграммы на рукояти засветились злым красным светом. Лев кивнул, и оба примарка одновременно ударили по красно-белой линии портала. По обе стороны от вертикального разрыва появились глубокие выбоины в стене. Осколки камня полетели во все стороны. Портал взвизгнул. Энергия удара столкнулась с мощью варпа. Пучки алых и белых молний разлетелись по комнате. Разрыв в пространстве содрогнулся, Льву подумалось — от ярости, но он предпочел видеть в этом судорогу боли.

— Врата чувствуют наши удары, — сказал он.

— Значит, мы сможем пустить им кровь.

Примархи ударили еще сильнее, заставив портал яростно вспыхнуть. Молнии били без остановки. От каменной стены отваливались куски. Разряд энергии метнулся вверх, до самого потолка. Колонна красно-белого света поднялась и рухнула вниз, рассыпаясь на сотни зигзагообразных нитей. Разряды превращали древнюю кладку в пыль. Шары фиолетовой плазмы вылетели из портала и уничтожили алтарь. Место, где пал Хорус, превратилось в груду обгоревших камней.

Пыль и мелкие обломки посыпались на наплечники Льва. Разряд демонического света ударил примарха в грудь и опалил броню, заставив отступить на полшага. Боль, будто от электрического разряда, свела мышцы. Он яростно закричал и снова метнулся вперед, вкладывая все силы в удар. Вспышка, когда клинок коснулся портала, была такой яркой и мощной, что ослепила примарха. После того как он спустя мгновение пришел в себя, оказалось, что на этот раз меч не врезался в стену. Похоже, ему удалось дотянуться до того, что лежало по ту сторону.

Мысли Льва в очередной раз вернулись к тому, насколько искусно врагу удавалось манипулировать им. Как близок он был к тому, чтобы обречь себя на такое же проклятие, как и Хорус. Он начал поход, надеясь победить Гибельный шторм, но в своей гордыне едва не сказался во власти стихии. Здесь и сейчас каждый удар, казалось, пробивал новую дыру в барьере, отделявшем Льва от искупления.

Он так увлекся, что не сразу услышал, как забеспокоились легионеры во внешнем зале. Замеченное уголком глаза движение заставило Льва на мгновение повернуть голову. Азкаэллон и Драк Город как раз вбежали в комнату.

— Удерживайте позиции! — скомандовал Жиллиман. — Будьте готовы ко всему, но не приближайтесь.

— Это наша работа, — добавил Лев и тут же почувствовал, что так оно и есть: в прозвучавших словах была сила обета.

Больше ни для кого не было места в этой битве. И еще была необходимость что-то предпринять. Один из братьев шагнул в портал. Двое других должны попытаться спасти его. Лев знал, какой силой обладали мифы на Калибане. Он ценил свет разума, который нес его отец, превыше любых суеверий, но при этом понимал силу символизма и принципы, которые заставляли эту силу работать. Барьеры, стоявшие на пути легионов к Давину, были символическими в той же степени, что и материальными. Варп и его обитатели подчинялись законам, которые Лев пока не понимал, но, судя по всему, в их основе лежала материализация абстрактных понятий. Идеи обретали плоть. Символы становились крепостными стенами. И потому, чтобы сражаться с демонами на их территории, дававшей им огромное преимущество, его атаке тоже нужна была сила символизма. Если бы кто-то, кроме него и Жиллимана, сейчас ударил по порталу, это нарушило бы силу момента.

Примархи били по порталу не только с помощью физической силы и мощи оружия. Они обрушивали на него свою значимость. Значимость, которая чуть их не уничтожила. Но сынам Императора удалось отступить от края пропасти, и теперь они сражались, надеясь спасти Сангвиния от неудачи.

— Враг хочет заполучить его, — произнес Лев. Он снова ударил по порталу, и клинок вошел еще глубже, чем в прошлый раз. Псионическое пламя пробегало по клинку и доспехам на руках. Боль была почти нестерпимой, но ярость помогала ее игнорировать. Он резко выдернул цепной меч из портала, и Жиллиман тут же нанес удар силовым кулаком. Вспышка превратилась в фонтан фиолетового пламени, окатившего примархов. Оно обжигало, и это было лучшим доказательством того, что удары попадают, куда надо. — Эта ловушка была создана специально для Сангвиния.

— А мы оказались дополнительными целями, — согласился Робаут. — Но почему?

Мстящий Сын ударил снова.

Лев задумался о том, как можно пасть ниже, чем Хорус; о силе и значимости символов.

— Потому что он — Ангел.

Они били по порталу снова и снова. Комната начала напоминать жерло печи. Стены светились от чудовищного жара. Призрачное пламя окружило Льва и принялось лизать его броню. Оно опаляло плоть и резало кожу, будто нож. Кровь потекла по лицу примарха. Жиллиман выглядел не лучше. Его рот растянулся в целеустремленном, полном праведного гнева оскале. Лев видел отражение собственных эмоций на лице брата. Каждый удар становился расплатой попытки манипулировать ими. Яростные вспышки из глубин портала были ранами на теле врага. Братьям наконец-то удалось добраться до него. То, что они делали сейчас, казалось незначительным по сравнению с разрушением врат крепости на Пирране, но при этом настоящим. Там, как и в системе Эписима, их действия подчинялись воле врага. Победа Сангвиния в мануфактории была ненастоящей. Только сейчас они смогли разглядеть ловушку и наконец-то нанести ответный удар. Сами. Только сейчас началась настоящая битва.

Лев рассек портал, держа клинок параллельно земле. Свет из щели стекал на рукоять клинка. Крики, раздававшиеся из глубин разрыва в ткани реальности, были в равной степени звуками и вспышками света. Стена перед ними разошлась, как края страшной раны. Вспышка с противоположной стороны залила все вокруг потоками ослепительного красного и белого сияния. Жиллиман для Льва превратился в едва заметный силуэт, поднявший Державную Длань. Силовой кулак ударил прямо в центр взрыва.