Страница 26 из 70
— Оно? — переспросил Сангвиний. — То есть Паломник — это не воин?
— Нет, мой господин, — покачала головой женщина.
— Тогда что это?
Повисла неловкая тишина.
— Это чернота в небе, — наконец ответил однорукий. — Оно создано из ночи.
Чем бы ни был Паломник на самом деле, для этих людей он превратился в чудовище из сказок. И тем не менее… Сангвиний и Ралдорон переглянулись. Первый капитан умело прятал тревогу, но примарх слишком хорошо его знал: сейчас они думали об одном и том же. Описание Паломника выглядело до неприятного знакомым.
— Это корабль? — спросил Сангвиний.
Похоже, смертные не знали ответа. Вместо этого они изложили Ангелу еще несколько мифов. Паломник для них был не столько объектом, сколько событием. Тьмой, несущей тьму. Но молодой мужчина все же сказал кое–что интересное.
— Это не корабль, мой господин. Оно слишком большое.
— Ты служил на кораблях? — уточнил примарх.
— Да. На тяжелом танкере.
Значит, парень знал, о чем говорит. Он представлял себе размеры крупных кораблей.
— Паломник — это конец, — продолжил мужчина. — Он приходит, и когда ты смотришь во тьму, то видишь рок, нависший над твоим миром.
— Какого рода разрушения он устраивает? — Сангвиний подозревал, что уже знает ответ на этот вопрос.
Люди снова замолчали, словно боясь, что своими ответами могут накликать беду. Старуха вышла вперед, будто бы близость к Ангелу могла ее защитить.
— Кошмары, — прошептала она, склонив голову. — Кошмары, что ходят среди людей и от которых невозможно проснуться.
— И перемены, — добавил юноша. — Погибель заключается в переменах. Миры трансформируются.
— Во что? — спросил Ангел.
— В кошмары.
— Мы благодарим Императора за ваше пришествие, — сказал однорукий. — Вы остановите тьму, мой господин. Вы победите Паломника.
Надежда в их взглядах терзала Сангвиния. Она не придавала ему сил. Эти люди будто пожирали его своими глазами.
Ангел встретился с братьями в командном зале на вершине одной из приземистых башен крепости. Помещение представляло собой бронированную пирамиду, установленную на крыше. Узкие, закрытые бронестеклом окна позволили обозревать лагерь во всех направлениях. Стены, пол и мебель были сделаны из металла. Только функционал. Халиб показал примархам дорогу и покинул комнату. Как только они остались одни, Лев рассказал, что ему довелось найти на границе системы Пандоракс.
— Дорога на Терру лежит через Давин, — сказал он.
— Полагаю, ты действительно в это веришь, — нахмурился Жиллиман. — Отправка сообщения должна была дорого обойтись твоим астропатам.
— Так и есть, — ответил Лев.
— И, как я понял, цену, которую мы заплатили за то, чтобы добраться сюда, ты тоже считаешь приемлемой.
— Да.
—Но при этом я не понимаю твою уверенность. Почему Давин? Каким образом это путешествие приблизит нас к Терре? Это если мы вообще сможем туда добраться.
Сангвиний ответил до того, как Лев успел открыть рот.
— Потому что Хорус пал на Давине.
— Я знаю, что его там ранили, но…
— Нет, — перебил Ангел. — Это место его падения. Именно там он отвернулся от отца.
Как только Эль'Джонсон произнес название мира, Сангвиний понял, что брат прав. Лучи света, озарявшие помещение сквозь узкие окна, начали распадаться на части. Чувство надвигающейся судьбы сжало сердца Сангвиния в своих леденящих объятиях. Он снова почувствовал себя так же, как на мостике «Красной слезы», когда черный призрак тянулся к нему своими когтями. Границы восприятия трепетали в такт пульсации неотвратимого рока.
— Даже если и так, — сказал Жиллиман, — что с того?
Он переводил взгляд с Сангвиния на Льва, как будто хотел, чтобы они убедили его в собственной правоте. Это удивило Ангела. Он ожидал, что Робаут до последнего будет призывать к логическому анализу ситуации. Очевидно, Лев испытывал схожие чувства. Калибанец смотрел на Жиллимана, будто это повелитель Ультрамаринов, а не он сам принес странные новости. Сангвиний слышал сомнения в голосе брата и полагал, что он скорее не уверен в себе, чем в том, что целью их путешествия должен стать Давин.
— Давинцы не просто так отправились в систему Пандоракс, — продолжил Лев. — У них была какая–то цель. Они специально стремились туда. Мы обнаружили следы проведенного ритуала массового жертвоприношения. Теперь в ту систему невозможно попасть. Там бушует самый жуткий варп–шторм, какой я только видел.
— И ты предполагаешь, что здесь есть какая–то связь, — сказал Жиллиман.
Лев фыркнул:
— Да что с тобой не так, Робаут? Я не предполагаю. Я утверждаю, что связь есть. Мы слишком много повидали, чтобы верить в совпадения.
— Твоя правда, — согласился Мстящий Сын. — Но мы не можем рисковать всеми нашими флотами без полной уверенности.
— На Сигнус Прайм тоже был давинец, — сказал Сангвиний.
Примархи замолкли.
Он многого не мог им рассказать о Сигнус Прайм. Ради своих сынов, ради будущего легиона то, что произошло на той войне, должно было остаться в тайне. Но сейчас он расскажет кое–что о безумии, с которым им пришлось столкнуться, чтобы оба его брата смогли увидеть лежащий перед ними путь так же четко, как и сам Ангел. Льву не нужно было ни в чем убеждать Сангвиния. Он сам был готов убедить Льва в его правоте, если такая необходимость возникнет.
— Там был давинец, — повторил примарх. — И демоническое вторжение в системе было колоссальным. Я видел, как исчезают звезды. Я видел, как планета превращается в символ хаоса. Целая система преобразилась. Я не знаю, что происходит с Пандораксом, но могу себе представить.
Сангвиний выдохнул.
— Хорус пал на Давине, — повторил он. — Эта война началась на Давине. Может, она там и закончится.
Жиллиман молчал. Казалось, он все еще размышлял, сомневался, ждал, что ему предоставят убедительные аргументы. Он никак не мог отказаться от диктата логики.
— У тебя получилось хоть сколько–то приблизиться к Терре? — спросил Лев.
Жиллиман покачал головой.
— А потом нас привели сюда, — вставил Сангвиний.
— И это само по себе тревожный признак, — заметил Жиллиман. — Выглядит так, будто мы идем в ловушку. Если враг хочет, чтобы мы куда–то пошли, будет безумством сделать именно это.
— Какой враг? — спросил Лев. — Я не сталкивался с войсками предателей.
— Я сталкивался, — ответил Робаут. — У меня были пленники из Семнадцатого. Навигаторы. И они с радостью предложили доставить меня сюда. А тебя кто привел?
Последний вопрос был адресован Сангвинию.
— Я не знаю.
Жиллиман прошагал вдоль металлического стола, постукивая пальцами по поверхности.
— Наше решение будет иметь серьезные последствия.
— Тогда нужно принять как факт, что Давин — это ключ к Терре и в то же время ловушка, — сказал Лев. — Где еще готовить засаду, как не на единственно верной дороге?
Жиллиман прекратил мерить шагами комнату и постучал указательным пальцем по столешнице. В этот раз движение казалось более плавным, более целеустремленным, как будто примарх просчитывал варианты стратегии.
— Если мы потерпим неудачу и потеряем флоты, Галактика падет, — сказал он.
— Но если мы одолеем врага там, где он сосредоточил свои силы, наша победа станет переломным моментом в войне, — возразил Лев. — Какая крепость устоит перед объединенной мощью наших флотов?
— Согласен. — Судя по выражению лица, фраза далась Жиллиману нелегко.
— Наш путь ведет в это место, — сказал Сангвиний.
— Я вам верю, — согласился повелитель Ультрамаринов, но неопределенность по–прежнему беспокоила его. — Остается нерешенный вопрос, сможем ли мы добраться до Давина. Он может оказаться таким же недосягаемым, как Терра.
— Я так не думаю, — сказал Сангвиний.
«Визит на Давин неизбежен», — подумал он про себя. Сангвиний практически видел, как эта планета надвигается на него. Кровавые Ангелы прибыли на Тринос не по своей воле. Давин будет тянуть их к себе еще сильнее. Ангел с трудом находил в себе силы, чтобы не отдаться на волю судьбы. Все его действия были предопределены. Изменить ничего не получится. Даже если просто плыть по течениям варпа, они в итоге выбросят его к Давину.