Гибельный шторм (ЛП)

Вокруг Гиеракса продолжала осыпаться каменная облицовка стен. Одержимый Несущий Слово бил капитана о феррокритовые балки, проходящие вдоль стены. За спиной монстра предатели и разрушители Ультрамаринов смешались в кровавой свалке — мелькали цепные мечи, силовые когти и кулаки. Время от времени полумрак галереи озаряли вспышки энергии. Гиеракс вывернулся, собираясь выстрелить во врага еще раз, но монстр отбил пистолет в сторону. Несущий Слово схватил капитана за руки и прижал их к стене. Доспех Ультрамарина начал проминаться под давлением мутировавших рук. Свет, наполнявший глаза Несущего Слово, теперь исходил от всего тела предателя, окутывая его мерцающей багряной аурой. С черепа твари слезла вся плоть: это была вопящая личина вестника смерти, пробужденная к жизни чем–то совершенно нечеловеческим.

Клетос опустил цепной меч на спину Несущего Слово. Зубья впились в броню. Монстр выпустил Гиеракса и развернулся, отбросив Клетоса к парапету галереи, после чего снова обратил свой гнев на капитана.

Но разрушитель уже успел подняться на ноги и быстрым движением прицепил мелтабомбу к нагруднику создания. И в пламенеющих глазах мелькнуло что–то похожее на понимание. Когти замерли на миг. Гиеракс рухнул на пол, и автоматика шлема затемнила линзы, чтобы уберечь глаза от вспышки. Когда над головой космодесантника прокатилась волна жара, на ретинальном дисплее зажглись тревожные руны; удар еще больше разрушил стену, но основная сила взрыва пришлась на долю Несущего Слово. Раздался нечеловеческий визг. Звук затихал намного дольше, чем должен был, как будто кричавший падал в бездонную пропасть за пределами материальной вселенной. На том месте, где стоял Несущий Слово, растекалась лужица расплавленного металла, лежали и обгоревшие обломки костей.

Гиеракс поднялся на ноги, снова сжимая в руках пистолеты. Взрыв убил еще одного предателя и заставил весь отряд сынов Лоргара, отстреливаясь, отступить на несколько метров. Двери в дальнем конце храма распахнулись: к врагу подоспело подкрепление. Разрушители смогли пережить засаду, но их наступление остановилось.

— Почтенный брат Анталкид! — Гиеракс включил вокс–передатчик. — Две ракеты в сторону главных дверей. Разрушители, отступить и занять укрытия.

Громыхнула пусковая установка «Эол» на спине дредноута. Гиеракс с улыбкой провожал взглядом снаряды, пока они с ревом летели через отсек по направлению к цели. Взрыв прогремел сразу за алтарем и разнес восьмиконечную звезду на куски.

— Горите, — пробормотал капитан. — Горите, предательские отродья.

Боеголовки были начинены фосфексом. Горящий туман окутал дальний конец храма. Он клубился, будто реагируя на движения Несущих Слово, полз к ним, и все, чего касался газ, охватывало призрачное бело–зеленое пламя. Облако заволокло всю центральную часть храма и галереи. Оно двигалось как живое существо, как хищник, настигающий жертву. Газ сжигал броню слой за слоем, пока не добирался до скрытой под ней плоти. Огонь Несущих Слово утратил слаженность, когда фосфексное облако двинулось дальше по отсеку, грозя всем попавшим в него мучительной смертью. Предатели пытались бежать. Многие превращались в пылающие факелы — слепо брели вперед, охваченные химическим пламенем и разносили кошмарный газ еще дальше.

Разрушители выстроились сплошной черной стеной поперек зала и галерей. Болтерные снаряды и сгустки плазмы загоняли Несущих Слово обратно в клубы фосфекса и убивали тех, кто пытался выбраться наружу.

— Выжечь здесь все! — приказал Гиеракс.

Анталкид вышел вперед, поливая храм залпами из плазменной батареи. Легионеры всех трех отделений выпустили в облако радиационные ракеты. Носовая часть храма была полностью очищена ото всех следов жизни. Авточувства Гиеракса фиксировали зашкаливающий уровень излучения. Фосфексное облако приближалось к разрушителям, поглощая последних Несущих Слово. Когда до пылающих клубов оставалось меньше десяти метров, капитан снова связался с дредноутом.

— Пора очистить поле битвы, почтенный брат. Нам все еще нужно добраться до мостика. Всем отрядам — подготовиться к разгерметизации.

Анталкид поднял стволы плазменных орудий к потолку и выстрелил, испарив бронестекло. Потоки воздуха с воем устремились вверх. Лишенный кислорода, фосфекс быстро выгорел. Огонь угас, ядовитый дым унесся в космос. Храм превратился в ледяную радиоактивную пустыню, заваленную обгоревшими трупами.

Двери на мостик оставались открытыми. Ультрамарины двинулись вперед — неумолимая черная стена смерти.

— Сжигайте все, что движется! — приказал Гиеракс.

— Пульты не трогать? — уточнил Клетос.

— Не трогать. Корабль нам еще пригодится.

Разрушители перешагнули порог и залили мостик огнем.

Враги двигались на Жиллимана, занеся свои жуткие клинки.

Несущий Слово перед примархом выглядел как настоящий апостол безумия. Серую кожу на лице и выбритом черепе покрывала плотная вязь мелких рун. Лобные кости начали деформироваться — наросты на голове выглядели то ли как зачатки рогов, то ли как готовые вот–вот открыться глаза. Вытянув левую руку, он швырнул сгусток варп–пламени в лицо Робауту и бросился вперед, целясь атамом в подмышечную впадину примарха. Повелитель Ультрамаринов почувствовал, что второй противник также прыгнул, собираясь вонзить клинок в основание шеи.

Разум примарха работал быстрее, чем изменялась реальность вокруг него. Засада удалась. Ранение было неизбежно. Абсолютной необходимостью было избежать удара атамом.

«На практике: сам выбери свое ранение».

Жиллиман ринулся навстречу пламени, одновременно отворачивая голову в сторону. Обожженная кожа пошла пузырями. Голова гудела, будто колокол. Из глубин пламени доносился нечеловеческий голос всезнающего существа, вестника кровопролития и разрушенных судеб, гадающего на костях.

«Твой путь предопределен».

Острые, будто иглы, и четкие, как его сомнения, эти слова вонзились в разум примарха, пробив все психологические барьеры подобно тому, как осколки «Де профундис» пробили броню «Самофракии».

Продолжая двигаться вперед, наполовину ослепленный вспышкой, Жиллиман выстрелил из Арбитратора. В то же мгновение противник за спиной ударил атамом, целясь в шею. Примарх почувствовал дуновение воздуха рассеченного клинком. Оружие Несущего Слово было напитано такой мощью, что его движение чувствовалось, даже несмотря на боль, причиненную пламенем. Атам апостола чиркнул по броне, оцарапав керамит и многослойную броню.

Выстрел Жиллимана попал в цель. Апостол зарычал от боли. Примарх нырнул вниз и развернулся, одновременно нанося удар Инкандором. Клинок расколол левый наколенник второго Несущего Слово и погрузился в плоть. Предатель покачнулся и отступил на шаг. Защитное движение, отработанное до уровня инстинкта, помешало ему выполнить вторую самоубийственную атаку атамом.

Жиллиман вырвал гладий из ноги легионера и поднялся на ноги, прижимаясь спиной к стене осколка. Апостол, которому болт Жиллимана попал в правое плечо и сбил с ног, тоже поднимался на ноги в нескольких метрах от примарха. Правая раненая рука висела, словно плеть, атам он теперь сжимал левой.

Несущие Слово замерли, не дойдя нескольких шагов до Жиллимана. Ему удавалось удерживать врагов на расстоянии, постоянно переключая внимание то на одного, то на другого. Тем не менее они были достаточно быстры, чтобы добраться до него в самоубийственной атаке, если примарх вдруг решит выстрелить первым.

— Ты знаешь, кто мы? — спросил апостол.

Знаки на броне выглядели знакомо, равно как и искаженное лицо врага.

— Вондар и Рабор, — ответил примарх.

— Хорошо, — кивнул Квор Вондар. — Стоит знать, кто станет творцом твоего падения.

— Какие из вас творцы?! — презрительно фыркнул Жиллиман. — В лучшем случае сойдете за гонцов.

Фаэль Рабор зарычал, но Вондар посмотрел мимо примарха в сторону дыры в космос, где исчез Освободившийся, и улыбнулся.

— Мы неделимы, — сказал он. — Хаос действует через нас.