Гибельный шторм (ЛП)

— Я не уверен. Но оно, похоже, прочно закрепилось в материальной вселенной.

— Но это не космодесантник, верно?

Прейтон замешкался.

— Я не знаю, — наконец сказал он. — Я только улавливаю обрывки мыслей. Оно знает, что мы идем.

— Неудивительно.

— И оно жаждет встречи.

— Принято.

Жиллиман тоже жаждал этой встречи. Он ожидал ловушки, но признавал, что чувствует гнев. Эта засада была устроена пусть и на дальних рубежах, но все же на территории Ультрамара. Абордаж «Самофракии» сам по себе был оскорблением. И примарх получит сатисфакцию, пролив кровь предателей.

— Теоретически, — сказал Город, — если у абордажа нет шансов захватить корабль, то цель должна быть менее масштабной.

— Я, — отозвался Жиллиман.

— Слова Тита тоже указывали на это.

— Согласен. Но я бы не хотел, чтобы твоя практическая реализация предполагала отправку меня в тыл.

— Тогда я ее пересмотрю.

— И правильно.

Они добрались до теней, сгустившихся за поворотом. Коридор длиной в несколько десятков метров исчезал во тьме. Из разорванных кабелей сыпались искры и освещали неверным светом очертания обломка «Де профундис» в дальнем конце. Когда Жиллиман подошел ближе, из глубин осколка раздался хриплый нечеловеческий рев.

Тени вокруг сгустились, ветер стал сильнее. Темнота начала бурлить и дымиться. От осколка по полу и стенам побежали трещины. Существо, заключенное внутри, разрывало реальность на части.

Жиллиман ринулся вперед. Его телохранители и Прейтон не отставали. Они неслись по коридору, поливая все перед собой шквалом масс–реактивных снарядов. Они не видели перед собой целей, но понимали, что враг где–то впереди.

«Это ловушка, — подумал Жиллиман. пробираясь все дальше в темноту. — Враг знал, что мне придется ответить. Угроза реальна, и я должен с ней справиться. Тогда капкан захлопнется».

Он понимал, что флотилий трех легионов, окруживших флагман Ультрамаринов, должно быть достаточно, чтобы прикончить его.

«Наверное, это должно мне льстить», — подумал примарх.

Темнота была непроглядной. Она охватила Жиллимана со всех сторон, будто пытаясь его удержать. Даже его улучшенное зрение не позволяло рассмотреть что–либо дальше, чем на пару шагов впереди. Змеящиеся повсюду красные трещины ничего не освещали. Осколок, казалось, осел, погружаясь глубже в плоть «Самофракии». Жиллиман рубил его клинком. Он стрелял в него из болтера так, как будто кусок металла был живым. Выстрелы Ультрамаринов все–таки нашли свои цели. Из темноты вывалились тела умирающих Несущих Слово. Их братья отбросили ставшую бесполезной маскировку и открыли ответный огонь. Жиллиман не отступил. Как только окружающие тени рассеивались на долю мгновения от очередной вспышки выстрела, примарх выпускал болт в сторону источника света. Его внимание постоянно переключалось с перестрелки на расползающуюся по плоти корабля варп–заразу. Но ни то, ни другое не было настоящей атакой, хотя и то, и другое могло ею стать.

Справа от примарха Прейтон вытянул руку. Псионическая молния сорвалась с пальцев библиария и ушла во тьму. Один из Несущих Слово упал с прожженным горжетом и пылающей головой. Тени продолжали сгущаться.

Рев, исходящий из глубин осколка, стал громче. Теперь в нем слышались насмешка и торжество. Когда Жиллиман добрался до цели, из теней вынырнули еще два отряда Несущих Слово. Они атаковали примарха цепными и силовыми клинками. Жиллиман защищался и рубил гладием. Он разносил их головы на куски выстрелами из Арбитратора. Город и остальные телохранители ворвались в строй Несущих Слово, те оказались между охваченным холодной яростью примархом и смертоносно точными Инвиктами.

«И это все еще ненастоящая атака», — подумал Жиллиман. Он вонзил Инкандор в тело врага, пробив доспех, покрытый рунами так густо, что они, казалось, переползают с места на место. Примарх дернул клинок в сторону, рассекая броню и плоть, и выпотрошил предателя. В передней части осколка виднелся проход; примарх направился вглубь, оставив сражение за спиной.

Первые несколько шагов он проделал вслепую — перед глазами была только чернота. Затем из теней на него бросилось чудовище — массивное, рогатое и с гребнем, проходящим вдоль хребта. Вытянутые челюсти были достаточно мощными, чтобы разгрызть железо. Жиллиман ни за что не поверил бы, что оно когда–то было человеком, если бы не остатки доспехов Несущих Слово, свисавшие с раздувшихся конечностей. Все символы сохранились — словно силы, превратившие космодесантника в этого монстра, хотели, чтобы все знали, кем существо было раньше. Хотели, чтобы это знание вселяло отчаяние в сердца людей. Щупальца варп–пламени выходили из уродливого тела и впивались в стены. От них разбегалась паутина трещин. Это существо и было источником разрушения.

В этой искаженной форме, полностью презревшей все человеческое, и в издевательски сохраненных частях старого доспеха Жиллиман видел квинтэссенцию предательства и извращенности XVII легиона.

Монстр махнул в его сторону массивной когтистой лапой, и Жиллиман отшатнулся, не переставая стрелять. От удара прицел сбился, и снаряд попал в левое плечо твари, сломав несколько шипов и вырвав клок плоти. Чудовище заворчало и рванулось вперед. Оно двигалось быстро и все время перемещалось между материальным и потусторонним мирами, отчего следить и предугадывать его движения было непросто. Жиллиман заблокировал удар гладием, но когти внезапно опустились с другой стороны. Существо смогло его схватить. Оно было громадным, в полтора раза больше примарха; плоть этого порождения варпа все еще менялась, бурлила и мутировала, не до конца переродившись в новой форме.

— Я — Ток Деренот, — пророкотал двойной голос. — Я — Освободившийся. И я освобожу твой корабль.

Чудовище нависло над Жиллиманом, с его челюстей капала едкая слюна. Броня примарха начала трещать. Он боролся, но монстр вырос еще больше, подпитываясь энергией варпа. Глаза Тока Деренота были молочно–белыми, в них кружились темные росчерки, складываясь в руны.

Жиллиману удалось освободить руки. Он стрелял и рубил грудь чудовища. Очередь болтерных снарядов пробила широкую дыру в теле существа, заставив его разжать лапы и отступить на шаг. Жиллиман вонзил гладий в рану, рассекая то, что когда–то было органами космодесантника. Ток Деренот завыл, и два голоса впились в разум Жиллимана эманациями боли и ярости.

Примарх продолжал пичкать бьющегося монстра болтами. Паутина не–реальности начала разрушаться. Багровый свет потускнел, и материя обломка стабилизировалась; он снова начал напоминать фрагмент мостика космического корабля. Ряды наростов обернулись обломками когитаторов и пикт–экранов. Пол из органического превратился в феррокритовый. Из темноты проступили очертания командного трона.

— Убирайся с моего корабля, — сказал Жиллиман.

Он шел вперед, опустошая магазин Арбитратора в чудовище, отгоняя бессмертное существо и упорядочивая реальность. Примарх считал каждый шаг, рассчитывая свое положение относительно корпуса корабля. Звуки битвы за спиной становились все тише.

Осколок был длинным — во много раз длиннее любой абордажной торпеды. Изначально Жиллиман считал его стрелой, застрявшей в броне корабля. Примарх ошибся. Это был червь, вгрызающийся в плоть «Самофракии». Жиллиман шагал все глубже и глубже в темное чрево, пока не добрался до места, где осколок выходил за пределы корпуса. Примарх отогнал Освободившегося еще дальше, а затем направил ствол Арбитратора на пол осколка. Снаряды оставляли огромные пробоины в обшивке. Жиллиман перевел огонь с пола на стены, пробивая канал по периметру осколка.

Ток Деренот, плоть которого более не терзали выстрелы, шагнул вперед. Поначалу Освободившийся двигался медленно из–за того, что значительную часть его плоти сорвало с костей разрывными болтами, но окружающая тьма питала чудовище и восстанавливала его форму. Кости срастались, рана на груди закрылась. Сломанная челюсть вернула прежнюю форму. Монстр снова ринулся в атаку, сотрясая палубу могучими ногами, но осколок начал разваливаться. Току Дереноту оставалось сделать несколько шагов, когда Жиллиман замкнул круг выстрелов. Примарху удалось нарушить целостность осколка. Металл заскрипел и начал рваться. Сквозь прорехи показалась чернота открытого космоса. Яростный ветер завыл в узком тоннеле. Жиллиман сумел устоять под его напором, а Ток Деренот оступился.