Счастье - обман

— Ох, — всплеснула руками цирюльница, — не думала, что его величеству не понравится, сделала долговременную завивку!

— Распрямляй! Что б тебя! — закатила глаза Ныта.

Они усадили Майру на лавку, сбросив всё на пол. Металлические тазы загрохотали по кафельному полу, но никто не обратил на это внимания. Цирюльница шептала заклинания и пропускала между пальцев прядь за прядью. Девушка вынуждена была неподвижно сидеть на твёрдой лавке и созерцать покачивающийся на груди женщины медальон. Безделушка то пряталась в глубоком вырезе платья, то выскакивала из него, дразня. Майра снова чувствовала себя куклой в чужих руках.

— Достаточно, — со вздохом облегчения сказала Ныта, — не будем заставлять ждать слишком долго.

Зеркала Майре не предложили, но, судя по взгляду цирюльницы, причёска получилась так себе. Женщина взялась за шпильки, намереваясь придать волосам девушки опрятный вид, но Ныта остановила, помня просьбу короля о естественности.

Снова побежали. Теперь обратно.

Король сидел на троне, а место слева от него опустело. Неудивительно, если помнить о беременности его супруги. Воздух стал ещё тяжелее от множества смешавшихся ароматов: духов, туалетной воды, бальзамов. О чём только думали придворные, обильно поливая себя перед столь многолюдным сборищем?

Принц не переменил позы. Его, казалось, не интересует ничего, кроме монеты, которую он вертел в тонких пальцах Огромная монета, в половину ладони. Майра никогда не видела такой. Наверное, в сто рисок, если не больше.

Присев в королевском реверансе, девушка замерла, ожидая позволения встать. Исподлобья она наблюдала за женихом. Тот не шелохнулся. Неужели Леоту не любопытно, кто станет его женой? Сколько унижений в один день! Сначала волосы дерут из-за неудачной причёски, потом вообще игнорируют её присутствие!

Его величество всё-таки соблаговолил подать голос. Правда, не Майре, а камердинеру:

— Гонор, познакомь графиню со всеми.

Графиня — это она? Майра выпрямилась, так и не дождавшись позволения. Майс заметил это и криво усмехнулся. К сыну он так и не обратился. Хоть бы для порядка представил их друг другу! Прежде чем последовать за камердинером, Майра взглянула на стоявшего за троном человека. Успела поймать заинтересованный взгляд в прорезях маски, но незнакомец, заметив, что девушка смотрит на него, прикрыл веки. Кто это? Тот самый «ухо-голос»? Ну и работка! Торчи истуканом за спиной молчаливого принца и не шевелись.

Шла за Гонором как на верёвочке. Шаг, остановка, улыбка, шаг, остановка, улыбка… Большинство имён были знакомы благодаря усилиям дедова поверенного. Майра безошибочно произносила титулы, приветствуя вельмож и дам. Отвечали ей вполне приветливо, хотя иногда она улавливала нотки снисхождения, случались и сочувственно звучавшие фразы. Разумеется, запомнить лица она не могла, да и цели такой не было. Её показывали. Эти люди должны были увидеть будущую принцессу, как она есть, без лишнего блеска и отводящих взгляд деталей.

8

Свадьбу его высочества Леота из династии Майс и графини Майры Тойр Рутт назначили на конец осени, оповестив все дружественные и родственные королевские дворы. Оставалось больше месяца. Время необходимо вовсе не для того, чтобы молодые ближе узнали друг друга, и невеста обвыклась в новой обстановке, высокие гости вносили посещение свадебных торжеств в напряжённые августейшие планы, готовили достойные дары, да и добраться до Мэлбута из некоторых столиц непросто.

Майру, игнорируя её протесты, переселили в парадные покои Гостевого дворца. Пять комнат на первом этаже основного корпуса оказались в её распоряжении. Одно утешало: Одра была рядом, ей выделили клетушку, предназначенную для обслуги, но там она проводила мало времени, целыми днями опекая подругу. Собственно, остаться одной Майре не удалось бы, даже если б она стремилась к тишине и медитации. Большинство придворных не удовлетворились коротким знакомством и рвались к невесте наследника с разной степенью настойчивости. Одра проявляла чудеса дипломатии, регулируя потоки. Одних допускала к Майре сразу, других просила прийти позже, третьим отказывала. Даже Ныта не удержалась от похвалы, оценив старания будущей предводительницы свиты принцессы. Теперь уже никто не сомневался, что лучше Одры с этой обязанностью никто не справится.

Многочисленные визиты утомляли, но отвлекали от мыслей о женихе. Почему Леот так и не удосужился ни пригласить невесту на прогулку, ни заглянуть к ней в гости? Пользуется последними деньками холостяцкой свободы? Бурно проводит ночи с фрейлинами, а днём отсыпается? Не то чтобы девушке не терпелось остаться с женихом тет-а-тет, но выходить замуж за человека, которого она и разглядеть толком не сумела, как-то странно. Майра хорошо помнила родителей, их нежность в отношениях, их любовь, вспыхнувшую вопреки запретам и сохранившуюся до самого конца. Ей бы тоже хотелось прожить жизнь с человеком неравнодушным, с человеком, которого она сама могла бы считать особенным, предназначенным ей судьбой.

— Быть может, Леот и после свадьбы будет избегать меня? — спрашивала она Одру.

— Не говори глупости! — подмигивала подруга. — В кроватку прибежит, не волнуйся. Вся эта свадебная кутерьма затеяна ради продолжения рода Майсов, так что намилуешься ещё со своим принцем!

Не слишком эти слова утешали Майру, но иного выхода, кроме как смириться с положением дел, у неё не было.

За три дня до великого дня распорядительница запретила визиты к невесте. Ныта считала, что девушке следует провести оставшееся время в молитвах и хорошенько отдохнуть в преддверии новой жизни. Даже Одра прорывалась с боем. Именно с шумом и криками пришлось подруге сообщать Майре о приезде родственников.

Невеста примеряла свадебное платье — его совершенно закончили, подрубили на необходимую длину, убрали лишнее, сделав выточки на талии, и теперь девушка в белом, усеянном жемчугами наряде, выглядела подобно спустившемуся с небес ангелу. Осталось подобрать фату из десяти принесённых портнихой вариантов. Вопли подруги, доносившиеся из-за дверей, привлекли внимание:

— Что там происходит? — Майра забрала из рук рыженькой горничной очередную накидку и кивнула, велев узнать, что за тарарам поднялся за порогом.

Служанка успела только открыть дверь, тут же в комнату, пятясь, ввалилась Ныта, а за ней, напирая, подобно разъярённому кабану, Одра.

— Ваша милость, — кричала подруга, — там твоя родня приехала!

— Родня? Кто? — заволновалась Майра.

— Не стоило сегодня беспокоить невесту, — настаивала Ныта, выталкивая Одру за дверь.

— Нет-нет, — бросилась к ней Майра, — не уходите! Кто приехал?

— Граф Рутт с сыновьями, — нехотя призналась распорядительница.

— Дед, отец и дядя, — пояснила Одра.

—Умоляю! — Майра прижимала руки к груди, не замечая, что комкает фату. — Пустите ко мне отца!

—Тойр? Только он? — удивилась Ныта. По её мнению, если для кого и стоило делать исключение, так для самого графа.

— Тойр, — подтвердила Майра, — только он. С остальными я не знакома и не спешу знакомиться.

Прежде всего ей хотелось убедиться, что с отцом всё хорошо. Ведь он болел! Но раз смог приехать… Вдруг он не ходит? Что если его принесут на носилках или в паланкине?

В волнении расхаживала Майра по комнате, отмахиваясь от служанок, пытавшихся прицепить очередную фату к её волосам. Потом! Всё потом! Девушки свернули образцы и, повинуясь приказу распорядительницы, покинули комнату. Вскоре двери распахнулись, впуская Тойра Рутта.

— Папа! — бросилась к нему дочь, радуясь тому, что отец крепко держится на ногах, а улыбается так широко, как это бывало только при маме.

— Всё хорошо, Светлячок, — понял он её беспокойство, — я же обещал сплясать на твоей свадьбе!

Распорядительница не желала посчитать себя лишней при встрече отца с дочерью, маячила у дверей и время от времени испускала шумные недовольные вздохи. Дождавшись паузы в приветственных радостных возгласах, она возвестила: