Страница 93 из 100
- Тебе это не удастся, - так же серьезно ответил Игорь. - Никогда.
Он прижался губами к ее лбу.
- Ладно, моя сыщица, иди, - он с сожалением оторвался от Алевтины. - Но знай, я рядом.
- Всегда?
- Всегда. Пока смерть не разлучит нас, - он уже улыбался именно той улыбкой, которую она так ждала.
- Ну, к черту, - и она вышла из машины.
Игорь, по разработанному плану, отъехал от ресторана, развернулся и остановился около небольшой арки между двумя домами. Через секунду на заднее сидение плюхнулся капитан.
- Добрый день, Игорь Ростиславович.
- Хотелось бы верить. - Буркнул Игорь.
Капитан не стал переспрашивать. Не нужно обладать большим умом, чтобы понять, что этот седовласый мужчина напряжен до предела.
- У нее специальный прибор. Если что, через мгновение вокруг столика будет как минимум трое моих ребят, - только и сказал Соловейчик.
- Знаю. Но все равно, очень беспокоюсь.
- Понимаю.
- Не понимаешь. - Игорь посмотрел через зеркало прямо в глаза капитану. - Мне шестьдесят три года, парень, и эту женщину я ждал всю жизнь.
Капитан молчал. Не смотря на заверения художника, он понимал его. Капитан даже представить себе не мог какую-нибудь хоть самую безобидную операцию, в которой принимала участие его Варя. Он съехал бы с ума моментально. От тревоги, страха за любимую. Нет уж, пусть его любовь сидит дома и воспитывает Анютку. Но Алевтина Борисовна сама напросилась, даже уговаривала Соловейчика, и художник присутствовал при этом разговоре, так что чего уж теперь слюни распускать. Соловейчик мельком взглянул на отражение Игоря в зеркале. Может, стоит приободрить его? Сказать, что мошенники никогда не идут на кардинальные меры, даже если понимают, что их обыграли? Но с другой стороны, никто не знает, что на уме преступников. А эта парочка - преступники. Какие бы ни были у них причины, они вымогали у честных коммерсантов деньги, значит - воруют, значит - уголовники, и плачет по ним шконка в самой вонючей тюряге!
Капитан сжал кулаки, призывая себя к спокойствию. Похоже, надо себя успокаивать, а не этого интеллигента с тонкой душой.
- Капитан, объект появился. - Прошуршала рация. - Та самая толстуха, что вчера.
- Толстуха? Не может быть! Должен прийти мужик, - удивился капитан.
- Они переиграли. - Тихо сказал Игорь. - На этот раз жертвой насилия стала девушка.
Капитан взглянул на Игоря, но никак не прореагировал.
- Всем - предельное внимание. - Он тихо отдал приказ в рацию.
Алевтина поковырялась в салате, выпила бокал сока и пыталась вчитаться в журнал. Перед глазами стояло озабоченное лицо Игоря. Милый, милый мой человек. Самый родной и долгожданный. Как он беспокоится! И не понимает, что вся эта афера для нее последняя гастроль, последняя роль. Аля подняла лицо и всмотрелась в стекло. Как она будет жить без театра? Без своего театра? Как? Можно конечно, согласиться сниматься в кино. Два сценария сериалов, в которые ее пригласили, до сих пор валяются на полке дома, и режиссеры, в надежде на ее согласие, все так же звонят ей почти каждую неделю. Конечно, это немалые деньги, и она должна быть счастлива, что до сих пор в ней нуждаются, как в актрисе. Сколько ее подруг по цеху пропали в безвестности, спились или влекут жалкое существование, отринутые от сцены и экрана. А она строит из себя гордую. Я? В сериалах? В этом второсортном мыле? Бывали времена, когда она отказывала таким режиссерам, сняться у которых любая актриса почла бы за честь. Ради верности своему театру, ради дружбы с Вась-Васем... И что? Теперь ползти на пузе к этим ухарям из телевидения? Но с другой стороны, это тоже работа, не сцена, конечно, но так любимое ею лицедейство. Надо посоветоваться с Игорем. Надо, наконец, наверное, рассказать причины, почему она ушла из театра. Но для него это будет удар. Он до сих пор вспоминает об Анжеле, как о благодетельнице его детей. Тоже мне, благодетельница. Знал бы ты, Игоречек...
- Ну, здравствуйте, Дора! - раздался над головой голос со скрытой издевкой.
Она подняла глаза и на миг онемела. Перед ней стояла Лара. Глаза прикрывали огромные солнечные очки, губы раздуты, в углу рта запеклась капелька крови. Левая щека темно-фиолетового цвета была припудрена, но все же сквозь слой пудры просматривался гигантский кровоподтек. Шея девушки была замотана шелковым шарфом, а неподвижная правая рука в гипсе поддерживалась косынкой. На какую-то долю секунды Алевтина подумала, в какой же перелет попала эта девочка? Кто же с ней такое сотворил?! Но только на долю секунды. Ибо по истечению этого мгновения картинки прошедших пяти дней выстроились в строгий ряд. Аля в который раз восхитилась мастерству Лары, как гримера. Девушка подумала обо всем - и о том, что каждая женщина попробует замазать синяк, и ей виртуозно это удалось, и о том, что появись она в натуральном виде избиенной, ее вряд ли пустили бы в ресторан. А так, большие очки, низко наклоненная голова, волосы, начесанные на лицо, рука, висящая на подвязке. Все вполне приемлемо. Аля ждала Арсения, но, похоже, мошенники решили в этот раз сыграть спектакль по другому сценарию. Ну, что ж, ребятушки, я тоже умею импровизировать на ходу!
- Лара?! - с ужасом в голосе воскликнула Дора. - Это вы?
- Да уж, вашими молитвами, - процедила сквозь губы Лара, и села за столик.
- Боже, милочка, что с вами случилось?
- Ваш милейший Арсений оказался маньяком. - Бухнула Лара.
И без перехода Лара начала рассказывать.
Как только Дора покинула ресторан, Арсений пригласил Лару покататься на машине. Она согласилась. Они доехали до Москвы, погуляли по Тверской, а потом он повез ее обратно в Кузькино. На полдороги он остановил машину, и они стали нежно целоваться. Когда он стал более настойчив, Лара, как девушка порядочная, стала сопротивляться. И тут...