Страница 22 из 93
Аня
5 лет назад, июнь
На 5-й день меня выписали из больницы под личную ответственность, поскольку назавтра мне предстояла защита диплома. Врач сказала, что швы у меня внутренние, нитки в течение трёх месяцев должны полностью рассосаться сами. Но два месяца нужно было соблюдать полный половой покой. Врач обещала, что если я буду придерживаться её рекомендаций, то всё хорошо заживёт и больше я об этом и не вспомню. Подумалось, что через две недели у меня свадьба, и я не имела ни малейшего представления, как сказать Максу насчёт запрета на секс на целых два месяца. Точно так же я не понимала, как ему сказать, что я уже не девственница.
Защита прошла, как в тумане. Я не помню, что и как я говорила. Видимо, выступала совсем плохо, потому что мне, круглой отличнице, едва натянули "четвёрку", приняв во внимание мою старательность в процессе учёбы. Мне было всё равно.
Когда я вышла на улицу, то увидела Макса с цветами.
– Аня, привет! Поздравляю!
– Спасибо, – я попыталась ему улыбнуться, но у меня, кажется, это плохо получилось.
– Сильно переволновалась?
Я кивнула.
– Куда ты пропала? Я звонил тебе все эти дни, но твой телефон не отвечал. В общежитии тебя не было. Обзвонил все морги и больницы, ужасно волновался, куда вы с Настей подевались. Я даже к родителям твоим ездил. Они теперь волнуются. Когда наконец дозвонился твоей подруге, она мне сказала только, что ты сама мне позвонишь и расскажешь, куда делась.
Я видела, что он очень зол, но старался сдерживаться.
– Но твоего звонка я так и не дождался. Неужели ты не могла мне хотя бы сообщение написать, что у тебя всё хорошо и ты готовишься к защите? Разве я бы не понял? Ты как пошла в клуб, так и пропала. Наверняка напились там на пару с Настей и забыли про всё на свете.
– Я потеряла в клубе телефон, неоткуда было позвонить, а номер твой на память я не помнила. Я потом тебе расскажу, ладно?
Он удивился, но ничего не сказал.
– Зато теперь все волнения позади. Поехали, там у организатора есть к тебе какие-то вопросы по поводу меню. А потом я заказал столик, будем отмечать твою защиту.
Мы припарковались неподалёку от ресторана, где планировали праздновать свадьбу. Возле входа стояла группа парней. В одном из них я узнала Глеба. Сердце отчаянно забилось от страха. Я молила бога, чтобы он ничего не рассказал Максу. Он должен был всё узнать от меня! Но не разговаривать же об этом на ходу.
Мы подошли, Макс поздоровался с друзьями, они перекинулись парой фраз. Глеб глянул на меня так, что душа тут же ушла в пятки, и с наигранным удивленем в голосе сказал:
– Макс, ты по-прежнему собираешься жениться на Ане?
– А что изменилось?
– Я думал, ты объедки не подбираешь, – хитро улыбнулся и подмигнул мне.
– Что ты несёшь?
– Она тебе ничего не сказала? Анюта, ты ему не рассказала, как скакала на моём члене?
Макс замахнулся и ударил Глеба по лицу, разбив ему губу. Тот сплюнул и сказал:
– Так у меня видео есть, как мы развлекались. Анюта, скажи ему. Что ты молчишь?
– Аня, это правда?
Я кивнула и опустила голову. Он взял меня за плечи и начал трясти.
– Ты спала с ним?
Я снова кивнула, из глаз потекли слёзы.
– Езжай к себе.
– Ну ты и мразь. Что ты с ней сделал? Как заставил?
– Не заставлял я, она сама ко мне пришла. Ты слишком долго её мариновал своими доисторическими принципами. А девочка она горячая. Видимо, не выдержала, подгорело.
Макс кинулся на него с кулаками. Что было дальше, я уже не видела, поспешила в общежитие.
Я торопилась упаковать свои вещи, чтобы уехать из этого города и по возможности больше никогда сюда не возвращаться. Но пока я собиралась, опоздала на вечерний автобус. Решила ехать уже завтра с утра и без сил свалилась на кровать.
Я не зажигала свет, так и лежала в полумраке, рыдая в подушку. Надежда на то, что Макс простит меня, растаяла. Я прочла это в его глазах, когда он тряс меня, требуя ответа, спала ли я с Глебом. Зачем дальше жить? И как мне жить? Меня разрывала боль, отчаяние и страх. Хотелось закрыть глаза, уснуть и больше никогда не просыпаться.
Но каждый раз, стоило опустить веки, я снова и снова вспоминала, как Глеб меня насиловал. Будто заново переживала боль, страх, отчаяние и полную беспомощность. И жуткое чувство вины. Ведь я сама туда пошла. Макс мне запретил. Он предвидел, чем это может закончиться и старался меня предостеречь от ошибки. А я не послушалась – и всё разрушила.
В дверь постучали. С трудом нашла в себе силы и доплелась до двери, чтобы открыть. На пороге стоял Макс. На лице кровоподтёки, одежда порвана. Он грубо оттолкнул меня от входа и прошёл внутрь.
– Тварь, ты сломала мне жизнь. Я любил тебя, думал, что ты – моя чистая девочка, собирался жениться, прожить с тобой всю жизнь и родить детей. Если тебе так невтерпёж было, то могла бы мне сказать, я бы давно тебя трахнул. Какого хрена ты раздвинула ноги перед ним? Он же мой друг! Ты подумала, как я теперь должен жить дальше?