Возвращение на Землю

— Твари! — сказала она.

У меня похолодело внутри. Ведь я как-то упустил из виду, что, уйдя из «Останкино», мы не ушли от сцерцепов.

— Он прав, — тихо сказал Хэндрик. — Трое уже стоят передо мной…

И только сейчас мои органы обоняния учуяли скользящий запах ацетона — первого признака присутствия твари. Мы, чувствуя, как страх подкатывает к горлу, медленно повернулись в его сторону.

Там действительно мягко покачивались на щупальцах три жутких на вид существа. Это были сцерцепы, из-за которых марсиане и луняне не могли вернуться на Землю, из-за которых практически исчез органический мир на планете, а также прекратило существование человеческая цивилизация. Теперь я их видел не на страницах учебника.

ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ

О строениях и функциях органов твари мы изучали еще в начальных классах на Марсе. Они основывались на данных, полученные в ташкентской биолаборатории моего дедушки и вывезенные матерью с Земли. Но в последнее время они значительно эволюционировали и у них могли в процессе естественного отбора и мутации появиться новые свойства и возможности. Хотя было темно, но я мог при лунном свете рассмотреть щетинистые щупальца, утыканные шипами и присосками, скорпионий хвост со смертоносным жалом на конце, какие-то выступающие члены из хитинового панциря, слизь, выделяемая наружу. Вид у сцерцепа был более безобразным, чем мы видели в учебниках, видимо, это были «усовершенствованные» организмы.

— У нас нет оружия, Санджар? — тихо спросил Хэндрик, боясь пошевелиться.

— Л-л-лю-ди… вы-и-и… хотеть… жизнь… но… есть слу-у-жи-и-ть, — произнес, странно растягивая слова, сцерцеп. Мы замерли, поскольку никак не ожидали, что тварь начнет разговаривать с нами на нашем, человеческом языке. Хотя я вспомнил, что Аркадий еще при первой встрече сообщил нам, что эти существа научились общаться с людьми.

— Вы… гу-у-лять… ку-у-шать… мы-ы-ы… тоже гу-у-лять… ку-у-шать, — продолжал сцерцеп. Два его сородича молча стояли рядом, только продолжая покачиваться.

— Ты понял, что они говорят нам? — обратился ко мне Хэндрик.

— Они собираются нас сожрать, гады членистоногие, — проговорил Аркадий, который заслонил собой Алену. Та в испуге сжалась в комочек. Не менее испуганными были Кэт и Изабель. Я тоже чувствовал предательский холодок, но виду старался не показывать.

— Сейчас остальные твари учуят нас и придут сюда, — продолжил Смоленский. — Если здесь большинство племени «ти-и-ка», то нас просто отведут обратно в лагерь, поскольку «Останкино» их собственность и вархатники служат им, а мы, естественно, их мясо. Если здесь есть представители других племен, то между ними может начаться борьба за наши тела. Я же вам говорил, что люди — для них продуктовая ценность и просто так нас жрать не будут, если мы не дадим вначале потомства. Кстати, они не различают людей по полам, поскольку сами однополые.

— Лю-ди… идь-ти… мы-ы-ы… не-бо… крас-си-и-вый… но… брх-ты-и-м… жрглт-вы-вы-ы-и… — тут сцерцеп понес сплошную чушь. Я опять вспомнил фразу Смоленского, что с тварями нелегко общаться, поскольку они не научились строить слова в логическую цепочку и часто пользуются нечеловеческими терминами.

Тут появилось еще семь тварей. Они возникли стремительно и неожиданно, как демоны (впрочем, их, оказывается, называли "демонами тьмы", "ночными хищниками"). Алена, увидев их, заплакала и Аркадий обнял ее. Мы понимали, что ситуация безысходная.

Говорившая тварь тихо скользнула вперед. Свист — и как лассо щупальца обвили Хэндрика. Тот, вначале молча стоя, словно под гипнозом, очнулся и стал прилагать отчаянные усилия, чтобы освободиться. Блонди кинулась на помощь, но через секунду второй сцерцеп прижал ее к себе в «любовном» объятии.

Я не знал, что делать. Как спастись не знали также и Кэт, и Аркадий с Аленой. Бесполезность сопротивления была более чем очевидной. Даже мы со своей усиленной мускулатурой не могли тягаться с мощными тварями.

Остальные хищники уже приблизились к нам и начали протягивать члены, как вдруг раздалась короткая автоматная очередь. Державшие Хэндрика и Изабель твари завизжали и отпустили жертвы. Брызнувшая во все стороны кровь обожгла и нас. Я почувствовал ее едкий запах, какая-то смесь с ацетоном.

Затем в темноте за нашими спинами полыхнуло еще несколько очередей и тварей стало разрывать на части. Издавая жуткие вопли, они исчезли за руинами домов. В тот же момент вспыхнули фонари.

Я зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза, то увидел стоявших людей. Я сразу понял, что это не вархатники, иначе бы они не стали убивать своих господ.

— Кто вы? — спросил какой-то бородатый мужик с двумя автоматами наперевес.

— Папа! — вскричала Алена и кинулась к нему. Тот обрадовался и схватил свою дочь.

— Моя дорогая, Аленушка, как я по тебе скучал, — счастливо говорил Семен Калинин и слезы шли из его глаз. Он нисколько не стыдился их, и мы понимали, что отец, нашедший свою дочь живой, имеет право на чувства. Не смотря на то, что он суровый боец и командир большого отряда.

— А где Аркадий? — спросил он, опуская на землю Алену.

— Здесь, командир, — произнес Смоленский, с трудом вставая. Раны его еще мучили. Кэт, вспомнила об этом, и кинулась к аптечке. Она сразу стала вливать обезболивающие и антисептические препараты, а также накладывать биопасту на огнестрельную рану.

— Спасибо тебе, Аркадий! — горячо поблагодарил Смоленского партизанский командир. Вспомнив еще о присутствующих здесь людях, он повернулся к нам:

— А вы кто?

— Космонавты, — ответил я, но дать более подробную информацию о себе не успел, так как в это время стоявшие соратники Семена открыли огонь куда-то в темноту. Оттуда раздались крики сцерцепов и какие-то слова на человеческом языке.

— Твари идут, Семен! — крикнул один из них. На нем были бинокулярные очки ночного видения. Видимо с помощью этого прибора он засекал сцерцепов.

— Понятно, — произнес Калинин. — Андрей, Ким, раздайте всем теплодетекторы и уходим, пока вархатники не появились.

К нам подбежали два бойца ДС и нам каждому на поясе укрепили приборчики. Об их назначении мы уже знали, и с этой минуты практически стали невидимыми для сцерцепов.