Возвращение на Землю

— Это резонно, — заметили Аркадий и Хэндрик.

— А дальше? — меня интересовало будущее.

— После захвата «Останкино» возьмемся еще за ряд концлагерей на территории России. Объединимся с другими отрядами ДС для борьбы с тварями и предателями. Надеюсь, в будущем мы все же сумеем очистить планету от этой мрази.

— Сцерцепы с каждым днем приобретают все больше признаки разумности, — заметил Аркадий, который имел свой взгляд на ситуацию. — Думаю, они сумеют организоваться и оказать сопротивление. И нам придется не так легко, как сегодня с вархатниками.

— Но легкого пути мы и не ищем, дружище, — ответил Калинин. — Мы понимаем, что тварей — свыше нескольких миллиардов, и даже на простой отстрел у нас не хватит боезапаса. Да и они не дадутся легко. Ведь эти существа обладают гибкостью и легко приспособляются к любым изменениям не только в природе. Они, возможно, научаться определять человека по другим признакам и наши теплодетекторы, возможно, в будущем станут бесполезными. Тогда они опять начнут охоту за людьми, как это делали в 2011 году.

— Но самое главное — война с тварями выходит за рамки боев местного значения! — продолжал Калинин. — Уверен, что с сегодняшнего дня перевес будет только на нашей стороне…

— После успешного захвата «Останкино» вы дадите нам возможность отправиться на "Байконур"? — спросил я. Мысль все же выполнить миссию не покинула меня.

Калинин удивленно вздернул бровь. А затем, вспомнив, что я человек долга, кивнул:

— Конечно. Мы дадим вам бронетранспортер с вооружением и попытаемся установить связь с космодромом. Может что-то получиться.

Это меня устроило.

…Было семь часов утра. Мы находились в ста метрах от телецентра. Высокая телебашня величаво стояла над разрушенным городом, и ее параболические антенны казались всевидящими глазами и ушами, следившими за всем происходящим внизу. В другое время я посчитал бы это сооружение монументом технической мысли общества, но сейчас оно было больше всего символом надгробного памятника человечеству. И от этого становилось тоскливо на душе. Ведь было сложно воспринять, что человек, достигший высоких творений, сам породил своих могильщиков и пал в борьбе с ними.

— Внимание, атака через три минуты, — услышал я по рации голос Семена. — Все готовы?

Через шум статики я услышал перекличку всех отрядов ДС, находившихся в районе телецентра.

— Седьмой готов, — ответил я за свою группу. Сегодня со мной, кроме прежних партизан, принимавших участие в захвате ракетометов, были также Хэндрик и Аркадий, которые не пожелали оставаться в штабе ДС и захотели проявить свой героизм в освобождении «Останкино». Никто им в этом не отказал. Только Кэт и Блонди по просьбе Калинина остались в «тылу», чтобы принимать раненных и оказывать медицинскую помощь. Оказывается, только Нэйсон была единственно грамотным и профессиональным медиком среди всех партизан и их семей. Ведь за годы распада человечества медицина как таковая практически исчезла, и в Движении Сопротивления здравоохранение носило больше форму знахарства и шаманства. Это казалось невероятным для космонавтов, но это было так.

— Не страшно? — прошептал мне Винни-Пух. Чувствовалось, что он дрожит, но от чего — от возбуждения ли страха было непонятно.

Я пожал плечами. Честно говоря, мне в этот момент невозможно было определить свои чувства. Здесь все смешалось: и тревога, и страх, и решительность, и смелость, и даже нетерпение и азарт предстоящего боя. Говорят, это было свойственно солдатам и охотникам.

— Лететь в космосе тоже опасно, — философски ответил за меня Смоленский, и он был тоже прав.

Портнов только хмыкнул. Я его понимал. Ведь он родился и прожил в условиях постоянной смерти сначала со стороны тварей, а затем и предателей, и поэтому понятие опасности для него было несколько иное. Остальные партизаны ничего не сказали.

— Внимание, начинаем, — сообщил Семен, и через секунду раздались первые выстрелы. Огненные метеоры с воем вспороли воздух и градом обрушились на «Останкино». Взрывы ракет доставали верхние ярусы, круша бетон в порошок. Вархатники в ужасе разбегались по территории, но артобстрел не прекращался и вносил все больше смятения в ряды предателей. За людей мы не очень беспокоились, поскольку подполье было заранее предупреждено о предстоящем наступлении партизан и смогло принять меры предосторожности.

Когда ворота и колючая проволока были уничтожены, вышки с пулеметами снесены, а охрана покинула свои боевые позиции, партизаны начали наступление. Они на бронетранспортерах влетели в телецентр и стали атаковать оставшихся в живых вархатиников. Многие из них сразу побросали оружие и подняли руки вверх, не желая умирать, но небольшая группа предателей на территории шестой телестудии продолжала оказывать яростное сопротивление.

Я вместе со своей группой тоже ринулся к «Останкино». Отпора к подступам телецентра вначале мы тоже не встретили, видимо, противник был подавлен мощью ракетометов, а может, не хотел воевать за Джека. В итоге партизаны взяли в плен более восьмидесяти человек. Но Джек не собирался уступать. Это его люди, отстреливаясь, отходили на заранее подготовленные позиции. Сдаваться они не желали.

— Аркадий, возьмите Егора на телевышку, — приказал я Аркадию. — С высоты обзор более хороший и оттуда постарайтесь поодиночке перестрелять вархатников.

Тот кивнул и вместе со снайпером устремился к сооружению. Я же вместе с остальными перебежками продолжил наступление на позиции Джека.

Мой автомат выпускал короткие очереди. В ответ надо мной свистели пули противника. Было трудно определиться, попал ли я кого-нибудь. Но то, что огонь вархатников ослабевал, было заметно.

Тем временем Егор и Аркадий уже были на вышке. Оттуда снайпер начал ловить сторонников Николсона на прицел. Пули Портнова доставали цель, и практически он сумел поколебать ряды сопротивляющихся.

— Всем группам сконцентрироваться в шестой телестудии, — послышался по рации приказ Семена. — Окружить Джека и не дать ему скрыться.

Мы не успели это выполнить. Сквозь дым, разрывы гранат и выстрелы на исковерканную дорогу выскочил шестиколесный бэтээр. Крупнокалиберный пулемет своим огнем прижал нас к земле и не давал подняться до самого поворота.