Страница 11 из 12
Паре грузовиков удалось прорваться к ближайшему перелеску, но и там их достойно встретили. Пули пробили бензобаки. Машины полыхали как веселые пионерские костры, создавали новогоднее настроение.
Пехота и танковые колонны оказались разобщены. Немецкие солдаты рассеялись по заснеженному полю, отступали в низины и перелески.
Из-за реки прибыло специальное мотоциклетное подразделение, призванное бороться с диверсантами в тылу. Машины носились по деревне, пулеметчики в люльках крошили покосившиеся дощатые избы, чахлые сараи. Ответным огнем красноармейцы сбивали врагов с седел. Мотоциклы переворачивались, взрывались. Дорога в обратном направлении оказалась окончательно запертой.
Однако ответный удар немцев не заставил себя ждать. Из-за Горянки заработали минометные батареи. Деревня и ближайшие окрестности утонули в разрывах. За двадцать минут обстрела были уничтожены все избы, деревня перестала существовать. Выжили только те красноармейцы, которые укрылись в глубоких подвалах.
По оврагу в советский тыл вышли восемнадцать человек – все, что осталось от полностью укомплектованной пулеметной роты. Но дело того стоило.
Вражеские танки завязли в оврагах и без поддержки пехоты стали просто мишенями. Советское командование быстро сориентировалось в меняющейся обстановке. Немецкая бронетехника вышла из леса и попала в засаду. Вездеходы успели подтащить батарею сорокапятимиллиметровых противотанковых орудий. Две роты «тридцатьчетверок» подошли своим ходом.
Орудия и «Т-34» стреляли в упор и постоянно меняли позиции. Половина немецких танков были подбита сразу, при этом советская сторона потеряла всего две боевые машины.
Стальные махины с крестами на броне отползали в лес, оттуда – к Рыково, над которым в морозном воздухе зависло облако гари. Наступательный порыв был утрачен, колонна понесла серьезный урон. Командование приказало танкистам отходить обратно за реку.
Вблизи моста их поджидал очередной сюрприз. Техника скопилась у переправы, и в этот момент по ней нанесла удар советская бомбардировочная авиация. Несколько танков были полностью уничтожены. От колонны уцелело чуть более десятка машин, и последствия этого побоища оказались необратимыми.
На этом наступательный порыв немецкой стороны иссяк. Войска встали на всех направлениях. Фюрер под давлением генералов издал директиву о переходе к обороне на всей линии фронта.
Комполка Суслов вызвал Шубина в свой блиндаж и осведомился:
– Ты сформировал разведвзвод, лейтенант?
– В процессе, товарищ майор, – уклончиво отозвался Глеб. – А если честно, пока не до этого. Людей мне никто не даст. Зубами вцепятся, но при себе удержат. В подразделениях каждый человек на счету. В Волоколамске у меня осталось четырнадцать бойцов, включая двух сержантов. Пока все живы. В общем, это все, что я имею на данный момент.
– Значит, толковые вояки, если живы, – заявил Суслов. – Вот с ними и неси службу. Знаешь мост через Горянку?
– Кто же его не знает, товарищ майор? – Глеб улыбнулся. – Это теперь такая же достопримечательность, как Эйфелева башня в Париже.
– Нужно сохранить этот мост для наших танков. Нам он требуется как воздух, а вот немцам теперь не нужен и даже представляет опасность для них. Ловишь мысль, или нужно разжевывать?
– Ловлю, товарищ майор.
– Тогда действуй, не медли. В прорыв пойдем как стемнеет. Сейчас три часа пополудни. Авиационная разведка час назад докладывала, что мост цел. Но противник активизируется в лесу на той стороне. Твоя задача – выдвинуться в район моста и взять его под охрану. Немцы пойдут, гони их взашей, хватит уже им хозяйничать на нашей земле. Возьми пару пулеметов, гранаты, противотанковое ружье. Если вам повезет, то просто позагораете. Иначе будете держаться до темноты и препятствовать попыткам противника разрушить переправу. Без этого моста, сам понимаешь, танки за речку не пройдут. Все, иди, лейтенант. Удачи тебе! Благословлять не буду.
Танки, подбитые советской авиацией, оказались хорошей ширмой. Разведчики в маскхалатах сползли с горки, собрались за обгоревшими машинами. На мосту стояла охрана и возились немецкие саперы. Они минировали его, часть взрывчатки заложили под опору, остальное – под настил. От взрывателей, установленных на тротиловых шашках, тянулись провода на другой берег. Покрикивал младший командир, подгоняя подчиненных.
За мостом вилась дорога, упиралась в лес, до которого было метров четыреста. На дальнем берегу стоял небольшой грузовик. На нем сюда прибыли саперы.
Разведчики подползали к мосту. Риск присутствовал наивысший. Если немцы их засекут, то все погибнут.
Шубин приказал бойцам остановиться, зарылся в снег. Распоряжение шепотом передавалось по цепи. Движение встало, люди лежали на склоне вдоль дороги и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Можно было открыть огонь, уничтожить охрану, половину саперов. Но внизу находились другие. Они схватятся за оружие, и будут потери.
Терять людей лейтенант сегодня не хотел. Ситуация была не из тех, когда это неизбежно.
Шубин привлек внимание Иванчина, лежащего на краю, кивнул на канаву, тянущуюся вдоль дороги. Парень был толковый, забавно сморщил нос, кивнул. Он пихнул локтем Каратаева, лежащего рядом. Дескать, есть работа. Тот соображал несколько дольше, но все понял правильно. Два бойца переползли в канаву, скрылись из виду.
Шубин снова жестикулировал. Все вперед, малым ходом.
Над землей вихрилась поземка, маскируя людей, сыпал мелкий снег. Лейтенант снова приказал остановиться. Различались голоса охранников, и не стоило искушать судьбу.
Иванчин и Каратаев благополучно проползли мимо охраны. Один застыл, другой отправился дальше, к обрыву. С него хорошо просматривались опоры моста. Внизу возились саперы. На настиле тоже работали несколько человек, ломами и кирками вскрывали покрытие.
Охранника что-то насторожило. Он повернул нос по ветру, но это уже не имело значения.
– Как же мы соскучились по вам, твари! – выкрикнул Серега Каратаев, поднялся и стал стрелять в спины часовых.
Одновременно встал Иванчин, бросил гранату под опору, вскинул автомат и принялся добивать уцелевших фашистов.
Все остальные открыли беглый огонь.
Смеялся рыжий Бердыш. Мол, смотрите, какие молодцы, падают раньше выстрела!
К такому повороту событий саперы не были готовы. Охрана полегла почти мгновенно.
Внизу уцелели двое, спрятались за каменную опору. Однако Толик Иванчин не пожалел вторую гранату, и под мостом все стало тихо.
О сохранности каменных конструкций беспокоиться не стоило. Построены они были основательно, на века.
Красноармейцы уже топали по настилу, добивали раненых саперов выстрелами в головы. Четверо удирали, бросив оружие. Один запутался в проводах, которые разматывал, уронил на ногу тяжелую катушку. Меткая пуля избавила его от боли в конечности. Остальные могли уйти, если бы не Гриша Ванин. Он забрался на настил с ручным пулеметом, развел сошки, лежал как на стрельбище, опустошая диск.
– Братец, да ты первоклассный мазила! – возмутился Федор. – Мне стыдно за тебя. Уйдут же фрицы! Товарищ лейтенант, давайте выразим ему презрение!
Но саперы не ушли. Они бежали по полю, когда свинцовый вихрь настиг всю троицу.
– Ничего не может сделать сразу, – проворчал Федор, помогая брату подняться. – Тренироваться надо, боец, учиться поражать ростовые мишени.
Взрывы под опорами порвали лед, и мертвецов захлестывала вода. Тела неприкаянно болтались в проруби.
– Эх, порыбачить бы, – размечтался Бердыш. – У нас на Чалой замечательный клев зимой. Окуни с ершами в хвосты друг дружке вцепляются. Лишь бы ты их вытащил!
– Здесь нет рыбалки, Бердыш, – заявил седой не по годам Извозчиков. – Только дохлые фрицы иногда клюют.
Шубин даже не сомневался в том, что будет беда. Немцы все поняли и спешили избавиться от моста.
Глеб погнал людей на другую сторону, приказал им закрепиться под обрывом, оборудовать огневые позиции для пулеметов. Разведчики торопились, мельтешили в воздухе саперные лопатки.