Страница 2 из 6
Спрашивается, почему иногда состоятельные люди решают вложить деньги в храм? Чем в храм вложить лучше, чем в больницу, например? Может, в расчёте на то, что на том свете Христос это зачтёт? А был ли Христос на самом-то деле?
За всю историю человечества распяли не одного-единственного человека. Ладно, если бы только одного распяли. И распинают и по сей день! Иногда распятие применяют как форму наказания. Подпольно взяли и распяли! Почему бы нет? Всё это некий своеобразный символ. Иногда удобный для всех, иногда не очень.
И мы собирательно утверждаем, что не Христос работает и не Будда, и не Аллах через посланника своего что-то сообщает, а всё это работает наше сознание и тот стиль жизни, которым мы живём. То есть, если мы живём в горах – это одна форма, если мы живём на уровне моря – это иная форма. Если мы в пустыне живём или в вечной мерзлоте – тоже своя форма. Причём интересно идёт распределение. В Якутии не сформировалось христианство. Как ни странно. Видно, слишком холодно. А шаманизм сформировался – это удобно! В одеяла из шкур закутался и в бубен себе бьёшь. И хорошо работает! А суть примерно одна. Всё равно используется сила своей мысли, эмоций, впечатлений. И ничем христианство не лучше шаманизма, ничем. Не лучше буддизма, ислама. Так же и с индуизмом.
Конечно, христиане нас закидают шапками – как же, наше христианство самое лучшее! По большому счету нет религии лучше или хуже, всё зависит от нас. Всё зависит от того, что мы лично в это вкладываем. Всё зависит только от этого. И йог не тот, кто на голову встал сегодня, а спустился завтра. Нет, не тот. Вообще я считаю, что нет никакого смысла в стоянии на голове целый день. Конечно, если время есть, в отпуске, например, можно. Дома встал на голову, и жена с уважением смотрит, но… первые 15 минут! А потом скажет: «Слушай, ладно, надо ещё что-то делать!» И так же не понятно, зачем завязываться в архисложные асаны? В общем-то прикольно, если тело гнётся туда-сюда. Интересно, любопытно, сколько можно высидеть. Но я считаю, что во всём должен быть некий нормальный здравый смысл.
Работа с телом направлена на то, чтобы лучше управлять этим телом. Только лучше управлять. К тому же в рамках нашей системы веры мы говорим, что всё тесно взаимосвязано. И сознание – наши мысли, эмоции, и наше тело – всё связано очень тесно. То есть, какие мысли, такое и тело. И какое тело, такие и мысли. Всё взаимосвязано. А ждать чуда, что вдруг я не умру, а буду жить ещё 450 лет, в связи с чем? На каком основании?
Как показывает опыт, мы пока не видели тех, кто живёт 450 лет. Мы иногда видели сохранившихся мумий, но к жизни это не имеет никакого отношения. То есть во всём есть здравый смысл. И определенные закономерности. Скажем, люди в горах живут меньше, особенно в высокогорье, потому что организм подстраивается так, чтобы сохранить себя за счёт чего-то. За счёт уменьшения продолжительности жизни. Здесь действует закон сохранения. Никуда от него не убежишь и не обманешь его. Плюс к нему, конечно, надо добавить силу своей мысли.
Такое же странное и своеобразное у нас отношение к смерти. С одной стороны, мы не видели тех, кто оттуда вернулся бы спустя год и рассказал, как он там был, что делал. Хотя, с другой стороны, а почему бы и нет? Почему бы и не существовать какой-то специфической форме сознания? Да, естественно, в теле мы не можем переместиться, а сознанием, может быть, и можем.
Если мы смотрим интересный фильм, мы же не переносимся в него телом, а сознанием так погружаемся в фильм, что даже не замечаем, что вокруг делается. Мы настолько охвачены своими впечатлениями, связанными с этим фильмом, что мы целиком там, мы переживаем, у нас и слезы льются из глаз, и пульс останавливается. Ах, какие там эмоции, какие страдания, они нас охватывают целиком и полностью. Мы потеем, мы холодеем от того, что делается на экране, хотя это всего лишь картинка. Всего лишь артисты исполняют роли за хорошие деньги. Больше ничего. Но это нас захватывает! Поэтому можно допустить, что, когда мы покинем это тело, тоже что-то интересное встретим.
Если мы сделаем некое усилие и задумаемся о тех внутренних состояниях, которые у нас есть, то поймём, что стоит только закрыть глаза – тут же возникают разные образы. Это остатки тех внешних образов, которые существуют. И какие-то мысли вдруг спонтанные вылезают, непонятные, какие-то чудовища. Как если вы вдруг один остаётесь в темноте. Сразу комната наполняется звуками, шорохами, что-то шуршит, что-то скрипит. Мы можем себя успокоить: наверное, это от порыва воздуха чуть паркет заскрипел. А, может, это дух присутствует чей-то. Может, того, кто раньше здесь жил, недавно помер, и вот он ходит и не может найти себе успокоение.
Мы начинаем судорожно оглядываться, пытаемся включить свет, но не можем найти выключатель. Из последних сил пытаемся открыть дверь, вырваться на улицу, вдохнуть свежий воздух, немножко опомниться, успокоить себя, сказать: «Нет-нет, никого нет!» Но лучше, если в коридоре окажется кто-то из знакомых, тогда мы скажем: «Слушай, пойдём ко мне, у меня чайку попьём». Тем самым обеспечивая себе безопасный выход, а другого человека подставляя под удар.
Все эти состояния внутри живут. А если вообразить ситуацию немножко более сложную, когда вы вдруг оказываетесь в тайге или в горах один на один с природой и вдруг видите – навстречу идёт человек. Незнакомый. И у вас обыгрывается сразу масса состояний. А зачем он идёт? Может, он с какой-то целью идёт, может, он чего-то хочет, а, может, он такой же путник, как и вы, или нет.
Человек из своего многовекового опыта уже понял, что в лесу лучше встретить животное, чем человека. Потому что от животного ясно, что ожидать, а от человека не ясно. Может, он враг, а, может, друг. Да вы сами, живя со своим любимым, не можете быть уверены, что он вас не зарежет однажды. Если вы его слишком достали, а любовница ему пообещала большую любовь, если он отчаянный, линейный, то может и зарезать. А если скромный, то будет мечтать о том, чтобы вы полетели куда-нибудь… и что-нибудь с самолётом случилось. И ситуация сама собою завершится, у него руки чисты, и вас нет. Удобно!
У каждого иногда закрадывается подобная мысль и в отношении своих родителей: ну пора уже уходить, квартира-то одна, хоть и большая. Потом, конечно же, вы себя останавливаете – нет, как же так можно, родители всё-таки! Но, с другой стороны, нельзя же жить бесконечно. Лучше сейчас остановиться, пока ещё в здравом уме, здравой памяти, а то, если у них совсем уже всё откажет, и вам придётся свою жизнь посвящать уходу за ними. А вы же не для этого родились, вы для чего-то более высокого родились.
И, если быть честными, вряд ли отыщется кто-то, кто скажет: «У меня никогда таких мыслей не возникало, я всегда превозносил свою маму!» Может быть, и превозносил. Особенно хорошо превозносить, когда она уже ушла. Вот тогда удобно превозносить: «Ой, как я без мамы?» А когда она рядом… Да, хорошо, если она рядом, поцеловать её: «Ой, мамочка, как хорошо.» Но через 15 минут лучше бы она уже ушла. И так далее.
То есть мы отмечаем, что йога вплотную связана с нашими мыслями, эмоциями, впечатлениями, с нашей моралью. Интересные моменты я наблюдал, когда сейчас ездил в Индию. Вроде буддисты такие мирные люди, а с мусульманами у них сложные отношения. Я спрашиваю буддиста: «А что так? Буддисты вроде освобождаются от страстей». «Как всегда, – подсказывает, – ищите женщину, она виновата во всём, это точно!»
А суть была в том, что где-то года два назад девушка буддистка решила выйти замуж за мусульманина. Ну любовь у них такая замечательная. Она же не понимала, чем это всё закончится! Решила выйти замуж. И хоть буддисты были не согласны, но они же буддисты. Через год вернулась. А мусульманам не нравится, когда от них уходят женщины. Они приехали в этот город и стали стёкла бить буддистам. Буддистам тоже не нравится, когда к ним приходят и бьют стекла. Они тоже в отместку стали стёкла бить. И с тех пор напряжение.
А напряжение обнаружилось вот каким образом – я приезжаю в храм на такси. Я сначала не понял. А такси у них делятся на мусульманские и буддистские. И вот я приезжаю в буддистский храм на мусульманском такси. Мне таксист объясняет, что ему не надо туда ездить. Я ему говорю: «Ты рядышком там останови и не поднимайся». Он так и остановился, у входа. А монах увидел нас и говорит мне: «Не надо приезжать на этой машине». На следующий день я приезжаю на этой же машине. Таксист нормальный, спокойный, но он мне сказал: «Я подъеду и сразу уеду. Вы скажите, в какое время и я приеду и заберу Вас». Я согласился. Я всё что надо сделал в монастыре, а монах мне говорит: «Я же Вас предупреждал, что не надо ездить на этой машине». Уже серьёзно так объясняет.