Страница 3 из 78
Я глянул на грудь и с ужасом увидел, что вся футболка залита кровью. Из раны в районе сердца хлещет фонтан. И с каждым толчком становиться все меньше и меньше.
Во рту пересохло. Я вдруг почувствовал слабость. Попытался закричать, но не смог. Вот ведь черт, попали в самое сердце. А это значит...
Пять минут настоящей жизни взамен на смерть. Но это стоило того. Я был на турнике. Я жил...
Я умер все также продолжая сидеть в своей коляске, но уже с улыбкой на губах.
Мягкий свет облизнул лицо — я почувствовал его и невольно улыбнулся. Было приятно. Словно воскресное утро, когда никуда не надо спешить и ты знаешь — еще целый день впереди.
— Он просыпается! — прошептал тихий женский голосок.
Просыпаться не хотелось. Еще немного, полежать, поваляться и понежиться в кровати. Это давно забытое чувство, когда ноги высовываются из теплого одеяла в утреннюю прохладу комнаты.
Стоп!
Ноги? Чувствуют?
Я замер. Приснилось? Да, верно приснилось. Ноги давно уже ничего не чувствуют.
Постой. А как я оказался в кровати?
В память пришли обрывки воспоминаний — девушка, гопники, стычка, удар в грудь ножом. Кровь.
Наверное, я в больнице.
Я открыл глаза, огляделся. Судя по обстановке это была не больница. Темное помещение, подсвеченное только свечами. Приятно пахнет благовониями.
Поворачивать головой не получилось — слишком болело тело, — поэтому увидеть что-то еще не представлялось возможным.
Зато почувствовать...
Ощущений было много. И первое — я лежу абсолютно голый. Нагота ощущалась отчетливо — по касанию одеяла к коже. А когда неведомые руки начали плавно стягивать с меня его, стало еще немного некомфортно. Я попытался прикрыться, но не смог.
— Вам пока нельзя шевелиться, — мягко сказал женский голос. — Лекарь сказал вам нужно набираться сил. Мы оботрем вас маслом.
Что?! Маслом?
Что происходит?
Теплые ладони прикоснулись ко мне. Что-то влажное, горячее потекло по коже. Меня начали растирать благовониями — плавно, старательно. От рук перешли к плечам, потом к груди и ниже, к животу и паху. Ох, черт! Что они делают?
Тот, кто растирал меня маслом, явно не страдал стеснительностью. Пальцы не пропустили ни единый участок моего тела, тщательно промассировав все и натерев маслом. Но смутило меня даже не то, когда ладони прикасались к моему главному отличительному половому признаку, определяющему меня как мужчину. Хотя и это тоже.
Было необычным ощущать — ощущать, Карл! — прикосновение к ногам. Я давно не испытывал этого приятного чувства и потому лежал не шелохнувшись, думая, что мне это все мерещится.
Потом меня укрыли одеялом, заботливо, по родительски.
— Вам надо отдохнуть, господин, — произнес все тот же женский голос.
— Где я? — осмелился я спросить.
— Вы у себя дома, господин.
У себя дома? Что-то не похоже. Да и господином меня никто там не называет. Явно какая-то ошибка.
— Что произошло?
— Анархисты — или, возможно, кто-то другой, — закинули в ваш дом бомбу, — произнес вдруг лязгающий мужской голос. — Вы смело и героически — хвала вам за это! — закрыли собой отца, чем его и спасли. Правда пострадали сами. Ваш отец нанял лучших лекарей и вы скоро пойдете на поправку.
Ну, теперь все сразу стало понятно! Точно какая-то ошибка. Меня с кем-то перепутали. Во-первых, у меня нет отца — он ушел из семьи, когда мне стукнуло тринадцать лет, ровно тогда, когда пришла инвалидность. Во-вторых, анархисты? Что? Явная какая-то не моя тема, с анархистами я ни разу не пересекался, если не считать соседа с третьего этажа, который ссыт в лифте и поджигает кнопки. Тот еще козел.
Я приподнялся. На этот раз хватило сил привстать на локти.
Пристально осмотрев помещение, я убедился в том, что нахожусь точно не дома. Огромная комната, повсюду шикарные картины, богатые бра, барельефы. Не сравнится с моей убогой полуторкой.
— Почему кругом свечи? — не смог не спросить я, глядя на люстру с сотней лампочек.
— Так велел лекарь Гюнтер. Он отличный огненный маг, он подпитал вас к ментальному этосу. Вы скоро выздоровеете.
Черт, да что же тут происходит?! В дурку попал?
Ладно, будем разбираться.
Взгляд мой невольно упал на одеяло, которым было укрыто мое тело. Точнее, то, что было под ним. Из-за инвалидности и полного паралича ног, конечности мои за долгие годы превратились в сухие ветки. Здесь же отчетливо просматривались крепкие здоровые ноги. Или показалось?
Я осторожно откинул одеяло. И не смог сдержать выклика удивления.
Под покрывалом было другое тело! Не мое! Крепкое, с кубиками пресса, развитой мускулатурой, двумя крепкими как стволы дерева ногами и членом, мать твою, как пол палки сырокопчёной колбасы!
Мне стало смешно. Это был нервный смешок и понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться.
Еще не веря собственным глазам, я пошевелил ногами. Те послушно повиновались. Ступня влево, вправо, пальцы сжались, разжались, колени согнулись, разогнулись. Чудо!
— Лучше лежите, — посоветовала девушка, все это время стоящая в углу комнаты.
Я вздрогнул, поспешно закрыл наготу.
— Лекарь велел лежать.
— Хорошо, — сконфужено ответил я. И зачем-то добавил: — Можете идти.
Девушка послушно преклонила голову и вышла.
— Вы чем-то смущены? — спросил лязгающий голос над самой головой и я вновь вздрогнул.
Оглянулся.
У оголовка кровати стоял высокий и худой китаец.
— Смущен? — переспросил я. — Да, немного. Странное ощущение — сложно описать словами.
— Вам надо отдохнуть. Ваша жизнь висела на волоске, лекари чудом вытащили вас с того света.
— Вы кто? — осторожно спросил я.
— Нианзу, ваша светлость, — поклонился китаец.
«Ваша светлость? Да что тут происходит?! Или я умер, а это рай? Или ад?»
— А я кто тогда? — еще более осторожно спросил я.
Нианзу если и удивился, то не подал виду. Сдержано ответил:
— Вас зовут Максим Вяземский, из рода Вяземских.