Блейд

Дальше по улице он развернулся и проехал мимо дома еще раз, гадая, каково это, жениться в двадцать два года. Сразу направился домой. Следовало и честь знать.

У средних Джерардов были идругие дети, помимо Джозефа Джерарда-третьего, но они значения не имели. Кто имел значение, так это младенец. Джозеф Джерард-четвертый. Большое имя для такой крошки. В сентябре, когда Блейз и Джордж снимали показания электросчетчика, младенцу было только два месяца. То есть теперь… один, два, три, четыре месяца между сентябрем и январем… стало шесть. Он был единственным правнуком первого Джо, основателя династии.

— Если ты задумал кого-то похитить, то похищать нужно младенца, — говорил Джордж. — Младенец тебя не опознает, следовательно, ты можешь вернутье го живым. И он не будет портить тебе жизнь, пытаясь убежать, или выбросить в окно записку, или что-то еще. Будет только лежать, и ничего больше. Даже не узнает, что его похитили.

Они сидели в лачуге перед телевизором, пили пиво.

— И сколько, ты думаешь, с них можно поиметь? — спросил Блейз.

— Достаточно для того, чтобы больше не проводить ни одного зимнего дня с замерзшей жопой, продавая фальшивые подписки на журналы или собирая пожертвования для Красного Креста, — ответил Джордж. — Как тебе это нравится?

— Но сколько бы ты попросил?

— Два миллиона, — ответил Джордж. — Один для тебя и один для меня. Чего жадничать?

— Жадность губит, — ввернул Блейз.

— Жадность губит, — согласился Джордж. — Именно этому я тебя и учил. Но сколько стоит рабочий, Блейз-э-рино? Что я тебе говорил по этому поводу?

— Своей зарплаты.

— Совершенно верно. — Джордж глотнул пива. — Рабочий стоит своей гребаной зарплаты.

И теперь он ехал к своему жалкому домишке, где они с Джорджем жили с того момента, как перебрались к северу от Бостона, действительно собираясь похитить младенца. Он понимал, что его могут схватить… но два миллиона долларов! Он смог бы куда-нибудь уехать и больше никогда не мерзнуть. А если его арестуют? Самое худшее, что они могли с ним сделать, так это дать пожизненный срок.

Если б такое произошло, он опять-таки никогда бы больше не мерз.

Поставив угнанный «форд» в сарай, он вспомнил о том, что нужно замести следы. Вот бы Джордж порадовался.

Дома он поджарил пару гамбургеров.

— Ты действительно собираешься это провернуть? — спросил Джордж из другой комнаты.

— Ты прилег, Джордж?

— Нет, стою на голове и гоняю шкурку. Я задал тебе вопрос.

— Попытаюсь. Ты мне поможешь? Джордж вздохнул.

— Полагаю, придется. Теперь я от тебя никуда. Но… Блейз?

— Что, Джордж?

— Проси только один миллион. Жадность губит.

— Хорошо, только миллион. Хочешь гамбургер? Нет ответа. Джордж опять умер.