Месть

               – Дурацкий город, дурацкий магазин, дурацкие люди! 

               Он, казалось, не замечал, что на нас глазеют. Ему было весело, что я опять веду себя неадекватно. А я, несмотря на злость, клокотавшую внутри, почувствовала, как начинаю расклеиваться. Ни одного близкого и родного человека, ни одного искреннего, доброго слова с того момента, как я покинула Москву (не считая общения в скайпе с Мишей и бабушкой).

               Он странно посмотрел на меня, и я очень надеялась, что он не заметил, что в моих глазах стоят слезы.

               – Это не город дурацкий, не магазин, не люди, это ты как магнит для приключений на свою задницу.

               Я ничего не ответила ему и, стараясь успокоиться, стала повторять слова самовнушения, которые, по мнению нашего школьного психолога, должны были непременно в этом помочь.

               – Я добрая, я спокойная, я уравновешенная… – начала тихо перечислять я.

               – Что?! – в его голосе было столько сарказма, он разве что не засмеялся мне открыто в лицо, и я разозлилась еще больше, но, глубоко вдохнув, постаралась не обращать на него внимание и продолжила бубнить: 

               – Спокойная…

               Он разразился смехом, и я, не выдержав, кинула в него первым, что попало под руку в моей сумке, и прорычала:

               – Но не сегодня! И не с тобой!

               Резко развернувшись, я пошла в другую сторону, но буквально сразу услышала его шаги и слова:

               – Ладно, давай устроим небольшое перемирие.

               Он протянул мне расческу, которой я запустила в него.

               – Держи, девушка-недоразумение.

               Я сверкнула глазами, а он сказал:

               – Я уже второй раз спешу тебе на помощь и даже не знаю твоего имени.

               Я посмотрела на него и подумала, что, действительно, мы пересекаемся уже в четвертый раз, а я не назвала своего имени, да и его имя знаю только благодаря той визитке, что он мне дал при первой встрече. Но разве я виновата, что он так сильно бесит меня все это время, что мне было не до любезностей?! 

               – Ну так как тебя зовут?! Скажи мне!

               Я внимательно посмотрела на него и, убедившись, что он не прикалывается надо мной, представилась:

               – Ника.

               – Вероника, значит… 

               – Ты что, плохо слышишь?! – взорвалась я. – Я же сказала тебе – Ника!

               – А мне Вероника нравится больше!

               – Меня зовут Ника! – чеканя каждое слово, сказала я и, не желая больше продолжать это перемирие, быстро пошла к эскалатору, везущему вниз, возмущаясь про себя:

              «Никто и никогда больше не имеет права называть меня так! Нет, с ним невозможно нормально общаться даже минуту».  

               Даже добравшись домой, я все еще сердилась на Макса, и желание не быть ему должной просто кипело во мне, но, посчитав деньги, оставшиеся у меня, я расстроилась окончательно. У меня оказалось всего двенадцать тысяч, а отдать Максу надо было пятнадцать тысяч, и еще хотелось бы хотя бы немного денег на карманные расходы.

               Я села на кровать, терзая себя размышлениями, где и как достать деньги, и стала теребить браслет, висевший на запястье. Идея пришла неожиданно – я посмотрела на золотое украшение и подумала про ломбард. Загоревшись этой идеей, я не стала ждать завтрашнего утра и, взяв пару своих золотых вещей, что не были мне особенно дороги, поспешила из дома. 

               Уже по дороге, загуглив, я нашла адрес ломбарда и поехала туда. Однако там меня постигло разочарование – сумма, которую предлагали мне, была на треть меньше, чем я надеялась получить. Взяв тайм-аут, я отошла в сторону и буквально наткнулась глазами на объявление – «скупаем золото».

               Достав телефон, я тут же позвонила и, услышав, что за грамм золота они предлагают гораздо больше, окрыленная этой новостью, тут же устремилась туда. 

               Место, которое мне назвали по телефону, было в двух кварталах от ломбарда, и я, не зная маршрутов транспорта, направилась туда пешком, ориентируясь на карту Google в телефоне, которая всегда меня выручала в таких случаях. На улице было душно, я запыхалась от быстрой ходьбы и когда явилась по указанному адресу, то жутко хотела пить и думала только об одном – как бы быстрее провернуть продажу и, отыскав магазин, купить вожделенную бутылку воды.

               Девушка, открывшая дверь, была немногословна, но приятна внешне и располагала к себе, и я беспечно последовала за ней. Она при мне взвесила золото и на калькуляторе посчитала сумму, которая мне полагалась. Я согласилась на нее, и она вышла из комнаты за деньгами. 

               – У вас будет две тысячи сдачи с пяти? – спросила она, махая в воздухе двумя пятитысячными банкнотами.

Я отрицательно покачала головой.

               – Ладно, давайте тогда подождем, через полчаса придет мама, у нее будет размен. 

               – Хорошо, – расстроенно согласилась я, понимая, что других вариантов у меня нет, а та, улыбнувшись, предложила мне чаю. 

               – Нет, спасибо. Можно мне просто воды? – попросила я, чувствуя, что еще полчаса умирать от жажды я просто не вынесу. 

               Она кивнула и вышла из комнаты, а когда вернулась, протянула мне большой стакан с водой. Я залпом осушила его, и мы принялись ждать, когда придет ее мама, пытаясь поддержать никому неинтересный разговор…

               Я открыла глаза и испугалась. Я лежала на асфальте возле помойки, от которой жутко пахло. Я резко села, брезгливо оглядываясь по сторонам, и почувствовала, какой тяжелой и затуманенной была голова. С горем пополам я встала на ноги и посмотрела на свою грязную одежду и тут вспомнила, что у меня должна быть сумка, в которой лежало золото или деньги… Я не помнила ничего с того момента, как выпила воды в той квартире и стала разговаривать с хозяйкой… Ну что-то из этого у меня ведь должно было быть… Или нет?!