Страница 10 из 10
В качестве причины развала он называет борьбу внутри верхушки ЦК КПСС: «Говоря сегодняшним языком – патриотов и либералов-разрушителей. В данном случае я имею в виду не противостояние по линии диссиденты – партаппарат. История с тюрьмами и высылкой за границу некоторых деятелей культуры, а еще более откровенно говоря – история искусственного создания диссидентского движения – это отдельная тема. Когда я говорю о борьбе либералов и патриотов, то имею в виду очень скрытное, искусное замаскированное противостояние внутри самого партаппарата, внутри высшего руководства СССР».
Статья самого Григорьянца заканчивается важным наблюдением, призванным подтвердить особый статус Синявского: «Очень характерным, на мой взгляд, является то, что никому, кто раскручивал эту беспрецедентную информационную кампанию (в отличие от привычного замалчивания всего, что можно и до нее и после) она не была поставлена в вину ни Хрущеву, ни Шелепину, ни прямым исполнителям: Пономареву, Яковлеву, Семичастному, Аджубею. Да, после отставки Хрущева, после окончательного поражения Шелепина внутри и внешнеполитический курс Советского Союза изменился, но даже исполнителям этой беспрецедентной в советской истории пропагандистской компании ничто не было поставлено в вину: они выполняли поручение „коллективного руководства” (кроме Пономарева). По-видимому, не только Андропов, но и Суслов в брежневском руководстве активно содействовали отвергнутому курсу и с интересом относились к его продолжению».
В качестве идеологии стабилизации можно рассматривать идеи Грамши о гегемонии, в рамках которых доминирующий класс продвигает в подчиненные классы идею правильности существующего миропорядка. Это делают интеллектуалы, обслуживающие правящую прослойку.
Гегемония осуществляется с помощью образования и культуры, сегодня – также и с помощью медиа [9–10]. Вероятно, в результате такой успешной работы уже сам человек становится проводником и пропагандистом такой гегемонии. Ему не нужна цензура – он сам становится таким цензором для других, поскольку для него цензура перестала быть внешней, кем-то навязанной извне.
Еще одной особенностью масскульта и гламура как базы новой идеологии является то, что в отличие от прошлых вариантов идеологий они одновременно являются и контентом этой идеологии, и ее каналом. Любой массовый продукт в информационной или виртуальной сфере при его тиражировании становится существенным механизмом воздействия, поскольку обладает непосредственным воздействием на разум его получателя даже без желания того, на кого происходит воздействие. Даже когда мы отмахиваемся от какой-то информации, признавая ее недостоверной, она все равно оказывает воздействие. Мы можем получить еще несколько подобных сообщений из других источников, которые в результате могут посеять сомнение. Добавив еще, будем иметь в результате отрицание прошлых представлений.
Масскульт и гламур, несомненно, являются идеологиями, стабилизирующими имеющийся социальный порядок, не призывающими ни к каким протестам, поскольку их главная задача – погружение человека с помощью современных технологий в мир комфорта и удовольствия, который он получает, сидя у разнообразных экранов: от компьютера, смартфона до телевизора.
В мир пришел новый человек, переставший бороться за выживание. Когда-то пришел человек прямоходящий, сегодня появился человек расслабленный. Он очень любит себя и свои мысли, для этого ему не нужны книги, для его развития достаточно телесериалов.
Человек, «исповедующий» гламур, полон счастья вне зависимости от того, что происходит в мире, его счастье лежит в разглядывании экранной реальности. Он никогда в жизни не увидит вживую ни этих кинозвезд, ни красной дорожки, поэтому он готов лицезреть этот условный «ТВ-высший свет» до бесконечности. Он не хочет переделывать мир, поскольку он уже и так идеален для него.
Политики тоже подделываются под требования гламура и маскульта, поскольку всегда видят своей задачей – «выхватывать» любой работающий инструментарий и претворять его в действие.
В целом нам трудно говорить о масскульте и гламуре как о мире обмана, скорее это мир самообмана, поскольку создающие их профессионалы никогда не утверждают, что они создают саму жизнь. Эта подмена происходит уже в головах получателей этой информации. Как писал Пушкин: «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!»
1. Martin L. Is Traitors a true story? Real-life historical background that inspired new Cha
2. Sherwin A. New Cha
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.