Плюшевый оракул

– А вы ее погадать попросите, – хмыкнул. – Все-все расскажет. И пофилософствует попутно.

– Погадать? – уцепился за шутку Окунев и оглянулся на стушевавшегося практиканта, пристроившегося рядом с понятыми. – Ну надо же, Сережа… Как по твоему заказу: дельфийская пифия в помощь следствию. У нас, знаете ли, господа, по дороге интереснейшая дискуссия завязалась…

– Ковалев! – внезапно рыкнул следователь. – Чего застыл, уши развесил? Нарколога уже нашел?! – То ли приехавший антипод, Игорь свет Станиславович, непомерно раздражал Махновского, то ли взбесил факт вероятного развала налаженного было расследования, но сорвался он на подчиненном.

Макс дернул уголком губ, выдержал пудовую паузу и поинтересовался:

– А он еще нужен? Нарколог или Николаев?

– Брысь! Исполнять!

Ковалев приложил ладонь к несуществующей фуражке, развернулся на каблуках и вышел. Из подчиненных в комнате остался только застыдившийся стажер Сережа с совершенно пунцовыми ушами; исподволь, но заинтересованно косящийся на «пифию». Дамы-понятые к подчиненным не имели отношения, но слушали не менее внимательно, заинтригованно.

Окунев оглядел мизансцену, сбил щелчком пальца невидимую пылинку с колена. Потом расплел ноги, сел прямо и перевел взор на свидетельницу:

– А скажите-ка, пожалуйста, Вероника Дмитриевна, кто из обслуги или гостей заходил к вам на рабочую кухню? Меня интересует время, когда вы уже закончили свое представление, а не когда готовились к нему.

– Кто заходил? – Кулинар задумалась. – Домашний повар, Ангелина Яновна. Я навела порядок на рабочем месте, переоделась, Ангелина Яновна пришла принять парад… Еще приглашенные официанты заходили, за шампанским, оно стояло в рабочем холодильнике… Ой! Вру. Официантов я видела до анимации. Когда закончила, они уже не появлялись, начали опустошать другие винные хранилища.

– Вы хорошо это помните? Никто-никто из них не заходил на кухню?

– Да, точно помню, потому что я тогда подумала: пока никого нет, можно быстро поменять рабочую куртку и блузку на уличные. Но потом все-таки прошла в санузел возле кухни и переоделась там.

– Сумка с вашими вещами в тот момент оставалась в кухне?

– Да. Я переоделась, вернулась, как раз пришла Ангелина Яновна, и мы попрощались.

– Жаль-жаль-жаль, – пробормотал муровский майор, надул щеки и поглядел на местного следователя, уточняя: – Жаль, что Вероника Дмитриевна никого не видела. Эксперт уже осматривал входной замок?

– Да, внешних повреждений нет, – невнимательно сказал Махновский, прислушивающийся к шуму, доносившемуся из открытой на площадку двери.

В подъезде раздавались скандальные женские вопли, довольно скоро причина переполоха появилась в комнате: мотающийся, как ковыль на ветру, сантехник Николаев. В драных тапках и с закрытыми глазами. Соседа держал за шкирку Ковалев, которого хватала за рукав мамаша Виктора, Зинаида. Устав справляться с ними обоими, – Николаев никак не хотел стоять прямо, рвался прилечь под ноги оперативника, Зинаида никак не отцеплялась, – капитан швырнул Витьку на диван, откуда тот едва не сполз. Но его вовремя поймал у пола стажер. Переместил перпендикулярно и для верности подсунул под сантехнический локоть диванную подушку.

«Надо будет наволочку постирать», – машинально взгрустнула Вероника.

В гостиной бушевала тетя Зина.

– За что?! – вопила, потряхивая сухонькими кулачками. Растрепанная, в ситцевом халате из магазина экономкласса. Бесцветные и блеклые глаза перебрасывали взгляд с одного мужчины на другого, тетя Зина пыталась вычислить здесь командира – кому конкретные претензии бросать? – Мой сын всю ночь дрых! Как пришел…

– Когда пришел? – перебил вопли следователь.

– Дак это… – внезапно успокоившись, задумалась мамаша. – Когда по НТВ «ДНК» началось. Его Мишка привел, – поглядела на Ковалева, – дружок из первого подъезда.

– А «ДНК» у нас… – начал Махновский.

– В половине пятого, – доложила тетя Зина. Поглядела на молчавшую Веронику и, внезапно выставив на нее указательный палец, прошипела: – Все ты, шалава! Ты! Приваживала Светку, да?! – и плюнула: – Чтоб тебе пусто было, сволочь!

Вероника возмущенно распахнула глаза. Собралась сказать, что не приваживала, а прятала от ее сына-драчуна, из жалости! А в целом они со Светой даже не приятельствовали, на чаи да сахары друг к другу не ходили. Но не успела, так как взревел майор юстиции Махновский:

– Тихо всем! Ковалев, обеспечь порядок!

Максим протянул руку к Зинаиде, та увернулась, не собираясь оставлять сыночка в лапах бестрепетного закона, и взвизгнула:

– За что хватаете трудящегося человека?! Он выпить, что ли, не имеет права в выходной?! Я вас…

– Зинаида, – в гостиной зазвучал невозмутимый голос Лорхен, – выйди.

Матушка сантехника, вероятно в пылу ссоры не заметившая Лору, развернулась, мотнув подолом застиранного халата. И застыла, жуя губы и втыкаясь ненавидящим взором в льдисто-серые глаза напротив. Скорее всего, подбирала ругательства.

«Какой разительный контраст», – подумала Вероника. Ровесницы, но Зинаида выглядит на пять лет старше, Лорхен на десяток лет моложе. С появлением сантехнической матушки в комнате запахло подгоревшими котлетами, а до того витал деликатный тонкий аромат туалетной воды Лорхен, облагораживавший атмосферу комнаты, с избытком переполненной прокуренными мужиками.

Зинаида, одернув полы халата, обвела негодующим взглядом точеную фигуру Лорхен, облитую струями шелковистого домашнего костюма – нежно-голубого, поблескивающего. Горделиво вскинула подбородок и промаршировала к выходу. Ей вслед икнул вновь засыпающий сынок.

– Спасибо, – неожиданно поблагодарил Окунев. Обменялся с Лорхен понимающими взглядами хорошо воспитанных людей и обратился к следователю: – Анатолий Васильевич, может быть, освободимся от присутствия и… мгм… гражданина?

Махновский согласился, что сантехник в растянутых трениках и майке-«алкоголичке» антураж и микроклимат отнюдь не оживляет, и приказал Максиму:

– Сопроводи.

– Куда? К нам или наверх? К маме.

– К маме, – расстроенно постановил майор. – А потом сходи к этому… дружку из первого подъезда. Опроси.

Капитан Ковалев шагнул к подозреваемому:

– Ну что, друг ситный. Пошли домой. Попросишь мамку свечку за здоровье органов поставить.

– Лучше поллитру, – невнятно просипел сантехник и, презрев протянутую руку «органов», самостоятельно поднялся на ноги. Тут же качнулся на стажера, но и этот представитель органов не оплошал, подставил колыхающемуся Витьке крепкое плечо.

– Итак, Анатолий Васильевич, мы остановились на замке входной двери, – сказав это и не дожидаясь отклика, солировавший заезжий муровец поглядел на хозяйку квартиры: – Нам, Вероника, увы, придется изъять ваш замок для более детального исследования.

Из угла, где стояла скрестившая руки Нора, донеслось сочувственное:

– А Витька, наш сантехник-слесарь, в дупель. Кто ж ей новый замок-то поставит?!

– У меня их два, – чуть слышно произнесла Вероника и потупилась, покрутила пальцами пуговку на клетчатой рубашке с короткими рукавами. – Вы ведь снимете нижний, на который я обычно дверь запираю? Но есть еще верхний, английский, я им почти не пользуюсь. Так что берите, если это поможет Витьку оправдать. Я, кстати, тут подумала: мужу Светлана дверь не открыла бы, а если бы он стал замок вскрывать, то заперлась бы на железную щеколду.

– То есть в виновность Николаева вы уже не верите?

– Сомневаюсь, – уклонилась Ника.

Окунев поднялся из кресла. Достал из кармана две визитки, одну из которых положил на журнальный столик:

– Вероника, позвоните мне, пожалуйста, если что-то вспомните. Мы еще с вами встретимся. – Вторую визитку протянул Махновскому: – Анатолий Васильевич, не буду вам мешать, откланиваюсь. Будем на связи?

С видом «а куда ж я денусь» майор засунул картонный прямоугольник между бумагами. Молча кивнул.

– Удачи, – пожелал муровец. Прихватил ничем, кроме крепкого плеча, не проявившего себя стажера и покинул место действия.