Огненное сердце

– Кто он?

– Этого я тебе никогда не скажу. – Она резко повернулась и прошла в другой конец комнаты, подальше, но все же он успел заметить печаль в глазах.

Лотти еще любит того мужчину.

– Почему ты не обратилась ко мне за помощью? – настойчиво спросил он, подходя ближе.

Шарлотта взяла с полки бутылку с янтарной жидкостью.

– Если бы я и могла найти способ с тобой связаться, то никогда бы не стала просить милостыню.

Плеснув напиток в стакан, она протянула его Чарльзу.

Он взял и с удовольствием сделал большой глоток. Скотч. Отличный скотч.

– Это была бы не милостыня.

Женщина взглянула на него с удивлением:

– Да? А что же?

– Забота о твоем будущем.

Губы растянулись в печальной улыбке.

– Ты не обязан обо мне заботиться, Чарльз.

Он положил руку ей на плечо. Точно так он это делал, когда она была маленькой девочкой и нуждалась в утешении: когда ее котенок забрался слишком высоко на дерево и она не могла до него добраться, когда упала, поранила ногу и порвала платье. И в тот день, когда умерла ее мать. Он всегда был рядом.

Кроме того момента, когда она нуждалась в нем больше всего.

– Ты знаешь, я всегда относился к тебе, как к сестре. Всегда волновался, как о родном человеке.

– Но я не твоя сестра. – Лотти махнула рукой. – Ты заставляешь меня плакать.

И правда, нос ее покраснел. Она налила во второй стакан виски, подошла к креслу и села.

– Сначала я попробовала себя в опере. И у меня получалось, потом… стали поступать предложения.

Чарльз сел напротив и на слове «предложения» проглотил последний глоток виски.

– Первое время я их, разумеется, отвергала. – Лотти потянула штору и вгляделась в густую темноту. – Но расходы на такую жизнь значительно превышали доходы. Вскоре я сдалась.

Разглядывая дно бокала, Чарльз прислушивался к ощущениям загорающегося огня. Он спускался по горлу мимо сердца прямиком в желудок.

– Я никогда не представляла, что буду жить в такой роскоши. – Она окинула взглядом комнату.

Обстановка действительно впечатляла. Мебель темного дерева отполирована до блеска, стены затянуты красным шелком, на полу мягкие ковры.

– Ты намерена продолжать заниматься… этим?

Шарлотта склонилась к окну.

– Нет. По крайней мере, я надеюсь, что нет. Отчасти я потому тебя и позвала.

– Какого черта! Что ты там высматриваешь? – Чарльз встал и посмотрел на улицу за стеклом.

– Свой шанс. – Она лучезарно улыбнулась другу детства и наполнила его пустой бокал.

От неприятного предчувствия его кожу стало покалывать, будто иголками.

– Не знаю, что ты задумала, но предупреждаю сразу: я не намерен в этом участвовать.

Лотти мило наморщила носик и звонко рассмеялась, напомнив девочку из его детства.

– Ничего я не задумала. О, Чарльз, ты всегда умел меня рассмешить.

Она тряхнула головой, и один локон лег на полуобнаженную грудь.

– Я жду дочь графини. У девушки непростая жизненная ситуация, я должна научить ее искусству флирта.

Чарльз скептически скривился и проводил взглядом руку Лотти, подносящую бокал к его губам.

– Мне нужна помощь мужчины, девушке была бы полезна практика.

Внезапно она отвернулась, не прикоснувшись к напитку.

– Ты что-то недоговариваешь.

– Я так понимаю, напоить тебя не получится.

На ее лице появилось насмешливое выражение, которого он не видел раньше. Оно подходило скорее капризной любовнице, но не дочери викария. Чарльзу это не нравилось.

– Я полагал, ты хорошо меня знаешь.

– Очень хорошо. – Лотти опустила руку с бокалом. – Я жду дочь графа Вестикса.

Чарльз поднял бокал и отпил большую порцию виски.

Он думал о том, что Клуб путешественников распался именно из-за графа Вестикса. У отца были дневники членов клуба, он мог сам найти рубин, если бы не граф. И он, Чарльз, не оказался бы в унизительном положении из-за неспособности исполнить последнюю волю отца. Лотти прекрасно знала об этом и все же согласилась помочь одной из рода Вестикс.

– О, дорогой, отчего ты так покраснел?

– С чего ты взяла, что я буду помогать отпрыску дьявола?

– Молодая леди заслуживает сочувствия. Ее отец скончался несколько лет назад, потом пропал брат, а теперь мужчина, который за ней ухаживал с серьезными намерениями, увлекся другой.

Лотти один за другим подняла три пальца, будто желая усилить эффект сказанного. Следом появился еще и мизинец.

– К тому же каждая женщина заслуживает второго шанса.

Фраза была произнесена громко и отчетливо, давая понять, что Лотти говорит не только о дочери графа, но и о себе. Ей, конечно, известно, что, вызвав чувство вины, согласия добиться проще. Черт, она очень хорошо знает Чарльза.

– Только представь, – женщина выпрямилась и подалась вперед, – если одна графиня пожелала дать дочери образование, которое не получить ни в одном заведении, таких предложений может быть больше. Каждая мать хочет, чтобы дочь была желанна и удачно вышла замуж. Кто может научить тонкостям соблазнения лучше куртизанки? Я могла бы просвещать и замужних дам относительно удовольствий, которые можно и нужно получать в спальне.

– Довольно. Ради всех святых, давай прекратим разговор на столь интимную тему.

Он поставил бокал и заходил по комнате, чувствуя на себе тревожный взгляд Лотти. Помочь ей – значит предать доверие отца, а он и так не раз его подводил.

Но внезапно Чарльза посетила мысль, подтолкнувшая его к решению, и он уверенно вскинул голову. Если он поможет дочери Вестикса, она, возможно, из благодарности передаст ему дневники.

Заметив перемену в выражении лица герцога, Лотти выпрямилась и подалась вперед.

– Я буду тебе помогать, – кивнул Чарльз. – Но при одном условии.

Шарлотта вопросительно склонила голову набок.

– Ты накинешь шаль.

Глаза ее округлились, но она кивнула.

– Договорились. Ты вовремя принял решение, – добавила она, оглядев в очередной раз улицу. – Юная леди как раз прибыла.

Элеоноре предстояло сделать важный шаг в своей жизни, причем в одиночестве, без поддержки и защиты. Парик, маска и плащ были переданы лакею, а без них она чувствовала себя уязвимой. Теплый золотистый свет масляных ламп на стенах падал на закрытые двери гостиной. Тень от стоящей в углу арфы ползла по толстому брюссельскому ковру прямо к ней, будто чудище, готовое схватить за ногу.

На резном столике у кресла рядом с бюстом пышногрудой женщины предупредительно поставили рюмку хереса. Элеонора оценила внимание, но была уверена, что справится с нервами без помощи алкоголя. В конце концов, Мюрреи сильны духом.

Обе створки двери распахнулись, и появилась женщина с копной темных вьющихся волос, красный шелк платья облегал прекрасную фигуру, грудь была прикрыта накидкой из черного кружева. Выглядела она намного приличнее, чем ожидала Элеонора.

– Я Лотти.

Голос был приятным и мягким, как и черты лица – именно такие вызывают у остальных, не столь одаренных природой, женщин чувство собственной неполноценности. Неудивительно, что мужчины платят, чтобы провести с ней время. Элеонора кивнула и тряхнула головой, прогоняя неуместные мысли. Она хотела сказать что-то приличествующее моменту, но не произнесла ни слова, увидев, что в комнату входит высокий молодой мужчина.

Лампы подсветили его темные волосы, позволив разглядеть пробивающуюся щетину на подбородке. Смуглая кожа подчеркивала синеву его лучистых глаз. Или он просто загорел, но возможно ли, чтобы он много время проводил на солнце? Так или иначе, нельзя не признать, что мужчина был удивительно хорош собой.

Элеонора совершенно растерялась при виде такого красавца и с трудом смогла заговорить:

– Мне не сказали, что на моих занятиях будет присутствовать мужчина.

– Дорогая, – улыбнулась ей Лотти и жестом предложила сесть, – как же вы научитесь правильно вести себя с мужчинами без мужского общества? Ваша матушка знает меня и доверяет. – Она повернулась к джентльмену и добавила: – А я доверяю ему.