Страница 28 из 142
- Ну чого встав, мов укопаный? Руби его! – завопил оттертый к стене кудлатый.
И только теперь Митя сообразил, что это их запертый в чулане пленник! То есть, не запертый уже, выходит…
- Заткнись, Юхимка! – не отрывая глаз от паро-беллума, процедил мужик с шашкой. – А ну как стрéлит?
- Да не стрелит он, морда бандитская, забоится! - аж приплясывая от нетерпения, выкрикнул кудлатый сторож.
- Якщо морда-то бандитская, чого б ему и не стрельнуть? – рассудительно предположил мужик с палкой.
Их оказалось не толпа, а всего-то двое.
– Гнат Гнатыч! Бандюги-то вооруженные! – Юхимка вдруг завопил, как обиженный ребенок, вызывающий на помощь родителя.
- Кинь пистоль, бисов сын! – в залу тяжеловесно, как носорог, ворвался полицейский урядник. От его рыка загудели струны в недрах старого рояля, мужики с палками аж присели, а отцов пленник снова стукнул себя шашкой по голове. На отца рык никакого впечатления не произвел, что явно обозлило урядника. - На каторгу захотел, ворюга? Кидай, кому сказано!
- Что вы делаете в моем доме, милейший? – очень холодно, очень веско, очень раздельно поинтересовался отец.
- Как ррразговариваешь, мерррзавец? – побагровевший от ярости урядник принялся лапать кобуру на поясе.
- От и мне таку байку рассказать намагався: та я ж, звычайно, не слухав! Так они давай вдвоем меня бить, що у-у-у-у! – Юхим принялся раскачиваться, подвывая от жалости к себе. – И руками, и ногами, почитай, до смерти забили, ироды кляти!
- Повторяю! – возвысил голос отец. – Что вы делаете в моем имении и моем доме?
- Ишь, завзятый какой: уж попался, а все россказни рассказывает! – урядник стал вовсе похож на свеклу – такой же багровый и надутый. – Имение это почтенному Остапу Степановичу принадлежит, об том у нас каждому известно.
- Кто такой Остап Степанович? – неожиданно поинтересовался отец у мужиков с дубинками.
- Большой хозяин… - явно растерялся от вопроса мужик. –Усей волости нашей благодетель.
- И что же этот благодетель? Купил имение? – удивился отец.
- Никак нет-с... – вмешался второй мужик, помоложе. – Вроде как намереваются… С акциону-с…
- Остапа Степановича придется огорчить. – усмехнулся отец. – Имение на аукцион выставлено не будет, поскольку пожаловано мне.
- Это кто ж у нас казенные имения жалует? – насмешливо хмыкнул урядник.
- Государь-император. – пожал плечом отец.
Урядник аж притопнул каблуками, невольно вытягиваясь во фрунт… и тут же спохватился.
- Еще и государя к своим воровским делам приплел! А бумаги на имение у тебя в тех штанах остались, которые ты надеть позабыл, босяк?
Урядник победно покосился на подчиненных, предлагая оценить остроумие. Угодливо хихикнул лишь Юхим. Мужики с палками растерянно переминались, а несчастный владелец шашки лишь потел да постанывал, когда шашка тюкала его по темечку. Но опустить руку не решался.
- Митя, подай саквояж! – скомандовал отец.
Митя шумно выдохнул, только сейчас обнаружив, что не дышит. «Надеюсь, это отвратительное недоразумение сейчас и разрешится». – он аккуратно, бочком двинулся за саквояжем.
- Стрельте, Гнат Гнатыч, малого стрельте! – вдруг пронзительно заорал Юхим и урядник, словно подхлестнутый, выдернул паро-беллум из кобуры… и прицелился в Митю:
- Кидай пистолю, ворюга, не то хлопца твоего пристрелю!
Митя замер, оцепенело глядя в черный зрачок дула. Зрачок глядел ему в лоб: холодно, точно, безжалостно, а толстый, красный, покрытый мелкими волосками палец дергался на курке при каждом вопле урядника.
«Но я же не могу умереть! – растерянно подумал Митя. – Вот так…».
Лицо отца закаменело… паро-беллум ни на дюйм не отодвинулся от груди его пленника.
- Пан урядник! – вдруг заголосил мужик, что помоложе. – Поглядите вы те бумаги, може, и правда новые хозяева приехали?
- Тю, дурный! Голяком? – возмутился Юхим.
- Я в лакеях служил, панов во всяком виде видал – и голяком тоже!
- Справди, пане уряднику! – взмолился мужик с шашкой. – Бо мочи вже нема так-то стоять!
- Погляжу! – продолжая целиться в Митю, с глухой угрозой процедил урядник. – Кидай пистоль да ложись на пол, чтоб я и руки, и ноги твои видел, тогда и глядеть буду! – легким движением дула указывая, куда отцу ложиться, распорядился урядник.
Митя с надеждой воззрился на отца: сейчас тот сдастся и ляжет, урядник отведет зловещий ствол, и желудок перестанет дергать ледяной судорогой, а юркие струйки пота катиться по спине. Даже если обозлившийся урядник и стукнет отца разок… сам же потом лебезить и извиняться будет.
Снова короткая гримаса, едва заметно дернувшийся уголок рта… и отец только плотнее прижал паро-беллум к груди своего пленника.
- Ах так… - зловеще процедил урядник, и его палец начал сгибаться… Курок сухо и отчетливо щелкнул в тишине…