Игра даэдра

– Не говори, что веришь в Талоса, эльфийская подстилка!

На моих губах дрогнула слабая улыбка, но сердце бешено забилось от вскипающей с новой силой злости.

– Что будет с тобой, Братом Бури, если ты убьешь женщину в храме Талоса и осквернишь его алтарь? Уверена, талморцы щедро наградят тебя за это…

– Сука! – Толфгар снова шагнул ко мне, а я вновь скользнула в сторону. Разозлить норда оказалось довольно просто, сложнее будет заставить его следовать за мной.

– Пойдём, – я поспешила к выходу, маня взъярившегося Брата Бури за собой. – Покажу тебе кое-что интересное.

– Куда бы ты ни привела меня, я тебя там убью! Лучше беги! – рычал Толфгар, нагоняя меня. Но всякий раз, когда он пытался меня схватить, я уклонялась или ускоряла шаг, оставляя норда ни с чем и выводя его из себя ещё больше.

Выскочив из храма в ясную прохладную ночь, спешно пересекла мост, стараясь не подпускать норда слишком близко, и спустилась по лестнице к заброшенному дому. Я толкнула дверь и легко впорхнула внутрь. Толфгар ворвался следом и сразу же раздался гулкий звук удара. Одновременно с этим грохнула закрывшаяся дверь.

На пороге жертву поджидал Эрандур с клинком в руках. Норд, оглушенный точным ударом эфеса меча, рухнул ничком и распластался у моих ног.

– Как все прошло? – поинтересовался данмер, убирая меч в ножны.

– Это было легче, чем я думала, – созналась, с таким презрением глядя на Толфгара, будто под ногами лежала куча конского навоза. Убить его хотелось здесь и сейчас, но было бы странно упускать даже малейшую возможность избавиться от проклятья Боэтии. Молаг Бал отчего-то казался мне меньшим из двух зол.

Жрец стоял на пороге и в сомнениях осматривал Брата Бури. Потом данмер наклонился, разоружил его, сняв с норда пояс со стальным мечом в ножнах и кинжалом, и пнул лежавший рядом шлем.

– Надеюсь, мы не ошиблись, – проронил Эрандур.

– Это точно один из тех, – кивнула я. – Узнала его голос, и он сам тоже узнал меня. Теперь позволь мне самой закончить с этим…

Данмер колебался. Это было видно по его непривычно порывистым, нервным движениям. Клятва, данная мне, не могла перевесить его ответственности перед Марой, и все же, вопреки моим ожиданиям, Эрандур отрицательно покачал головой.

– Я остаюсь тут.

Какой даэдра подбивал меня спросить: «а как же Мара?!» Но я удержалась. И так всё понятно. Несмотря на то, что сегодня данмер облачился в жреческую рясу, он выбрал меня.

Сосредоточившись, я применила телекинез и потащила Толфгара в подвал, ощущая, как от напряжения на лбу выступают капельки пота. В доме стало не просто теплее – свечи и очаг источали ощутимый жар, как, наверное, бывает только в Обливионе. Возможно, мне просто так казалось из-за магии или от волнения. Когда воображала, что на самом деле хочу сотворить с этой мразью, которую даже не получалось назвать человеком, становилось не по себе. В действительности ли я, целительница Джулия Октавия, способна на подобную жестокость?

Безвольное тело Толфгара, похожего теперь на марионетку, доползло до круга перед алтарем, но даже когда Брат Бури коснулся пола, ничего не произошло. Металлическая рогатая голова даэдра скалилась перед пустой чашей, факелы ровно горели на стенах пещеры.

– Молаг Бал! – крикнула я во весь голос и рукавом утерла пот со лба. – Жрец Боэтии, осквернивший твой алтарь, погиб! Изгои опередили нас! Вместо него я привела тебе другую жертву! Прими душу ублюдка, что когда-то посмел взять меня силой! Прими вместе с его душой и моё отмщение!

Шипы с лязгом и скрежетом медленно, будто бы нехотя, выдвинулись из камня, словно Лорд Насилия делал мне одолжение, выказывая своё внимание. Свет факелов замерцал, сквозь стены сначала пробился шорох, потом я ощутила дрожь, ползущую под полом – того и гляди снизу вырвется огромная ладонь Молага Бала и схватит меня.

«Сделай так, – ядовитый голос даэдра проник прямо в голову, – чтобы он отрекся от своего бога и поклялся служить мне! Заставь его подчиниться!»

Молаг Бал не угрожал мне, не вынуждал, но и не просил. Его слова звучали, как нечто неоспоримое, но вместе с тем он соблазнял раскрыть самые темные, потаенные уголки души и сделать всё, о чем я так долго мечтала. Свершить месть так, чтобы она понравилась даже Принцу Насилия.

«Но есть условие…»

Я тревожно вздрогнула и обернулась на стоящего за моей спиной Эрандура.

«Верно… – показалось, будто даэдра алчно облизнулся. – Жрец тоже должен остаться. Отречься. Испачкать руки, во славу мою!»

– Но он не станет служить… – попыталась возмутиться, но данмер прервал меня.

– Я согласен! – отчаянно выкрикнул он, сделав шаг к алтарю.

«Не важно, кому он присягнет в верности. Он послужит МОЕЙ цели!»

Не сводя удивленного взгляда с Эрандура, поняла, что Молаг Бал заключил сделку с кем-то из других принцев даэдра. И первой на ум, конечно, пришла Вермина. Ей очень хотелось вернуть блудного сына в лоно кошмаров, а для начала придется разорвать его связь с Марой и лишить жреца покровительства богини. Так вышло, что из-за данной мне клятвы, он стал уязвимым перед Хозяйкой Сновидений.

Проклятье! Придется идти до конца.

– Почему? – прошептала я. – Ты же мог уйти… Позволить мне самой…

– Игра даэдра суждена нам обоим. И я готов понести эту жертву, пусть даже мне и придется вечность провести в Обливионе! – решительно ответил данмер. – Я не отрекаюсь от Мары, но впредь не стану ждать от неё помощи. Жить только ради искупления прошлых злодеяний я больше не намерен.

После его слов, я вновь повернулась к алтарю Молага Бала и заметила, что оглушенный Толфгар медленно приходит в себя. Норд простонал ругательство и схватился за голову, не понимая, где находится.

«Возьми мою булаву, напитанную застарелой, проржавевшей злобой! – захохотал Принц Насилия. – Напои оружие кровью!»

Я осторожно обошла металлическую ловушку, схватила ржавую булаву и поразилась тому, как удобно столь громоздкое и нелепое оружие легло в ладонь. Но оно было увесистым и оттягивало руку непривычной тяжестью. Однако я сразу почувствовала – стоит размахнуться как следует и любой свалится замертво, будь то Толфгар или даже великан.

– Что происходит? – Брат Бури присел в клетке и в смятении уставился на нас с Эрандуром. – А-а, это вы… Выжили оба, значит… И что? Отомстить решили? Очень умно.

– Назови имена тех, кто был с тобой той ночью, – холодно произнес данмер.

– Иди на… – норд ухватился руками за прутья, но тут же отнял руки, словно обжегся. Я увидела кровь на его ладонях. Черную в жутком полумраке святилища.

Потом Толфгар перевел взгляд на булаву в моей руке, и на его лице родилась ухмылка.

– И этим ты собралась меня убивать?! – он презрительно фыркнул в усы, хоть во взгляде и метались искорки ужаса. – Так давай же, бей, шлюха!

Я широко неловко замахнулась, металлические шипы клетки раскрылись, позволяя мне ударить, и ощетинившаяся зубьями голова булавы опустилась прямо на макушку Толфгара. Раздался хруст кости, во все стороны брызнула кровь. Череп норда проломился внутрь, и булава завязла в темно-багровом месиве.

С усилием вырвав оружие обратно, отступила на шаг назад, слыша голос Молага Бала, от которого я вновь вздрогнула.

«Нет! Слишком быстро! – взревел он. – Сделай это ещё раз! Медленно… Я хочу насладиться его страданиями!»

Толфгар шевельнулся, я отпрянула назад от неожиданности. Он что, ещё жив?!

Жуткая рана на его голове начала стремительно затягиваться, кости срастались, на восстановившейся коже выросли рыжие волосы. Норд встряхнул головой, поднял недоумевающий взгляд на меня и, заикаясь, спросил:

– Что… Ч-что это было? Я п-помню, как ты убила меня…

Я и сама прекрасно помнила, как убила его меньше минуты назад, на пару мгновений решив, что всё уже позади, но Молаг Бал не наигрался, и одной только проломленной головы Лорду Насилия было мало. Он жаждал большего.

– Кто был с тобой той ночью? – снова потребовал ответа Эрандур.