Игра даэдра

– Глаза закрой, – продолжил жрец.

– Зачем?

– Ну ладно, глаза не обязательно. Они в общем-то даже понадобятся.

В конце коридора я разглядела мертвых зрителей в нишах. Их кажущиеся бездонными глазницы заставили меня нервничать. Сразу вспомнилась вчерашняя ночь и пережитый ужас. Бег по коридору и лицо Вилхельма в свете факела.

– Ты ведь уже прочла книгу о создании молний, так? – заговорил Эрандур, не убирая ладоней с моих плеч.

– Да, – сглотнув, отозвалась я.

– Значит, с теорией ты знакома?

– Да.

– Но ещё ни разу не пробовала сотворить чары?

– Нет, – отрицательно помотала головой и сделала попытку обернуться, но жрец удержал меня.

– А теперь вспомни всё, о чём ты читала.

И я закрыла глаза. Набрала в грудь воздуха, почуяв запах пыли и трав. Я читала о том, как управлять разрушительной стихией, как подчинять электричество и воплотить его на кончиках пальцев колючими молниями. Как податливо оно станет и как убийственно для врагов. Читала, что оно лишает магов сил. Что очень сильная молния обратит недруга в прах. Читала, что молния, как и пламя, начинается с искры, и помнила, что её нельзя применять близ воды.

– Что ты чувствуешь? – шепот Эрандура раздался над ухом, и я также шепотом ответила.

– Тепло в груди. Нет. Пониже. В самом центре живота.

– Это магия, не имеющая формы. Ни разрушительной, ни изменчивой природы у неё нет. Пока. Ровно до тех пор, пока ты не перенаправишь её, не придашь ей форму с помощью своей силы воли. Разрушение, восстановление и изменение зависят только от неё, – ладони Эрандура скользнули вдоль моей спины вниз и остановились на уровне пояса. – Вспомни всё, что ты прочитала о молниях, представь молнию, и сила внутри тебя отзовется.

Я поддалась его тягучему голосу, овладевшему моим сознанием ничуть не хуже, чем вампирский гипноз и медленно вытянула вперед правую руку, не напрягая мышц.

– Кисть остается расслабленной, как в случае в пламенем, – проговорил данмер, и его ладони заскользили вверх, снова на плечи и по руке, к сгибу локтя.

Вместе с его ладонью по венам устремилась жгучая острая сила, жаждущая найти выход из тесной клетки моего тела. Её оказалось больше, чем я могла удержать. И я злилась. На себя за былую слабость, на друга за тайны, на довакина и весь Нирн. И мой гнев воплотился на ладони.

Я распахнула глаза, вмиг ослепнув от яркой вспышки. Уши заложило грохотом, а по кургану разнеслось эхо оглушительного хлопка. В противоположном конце коридора из ниши выбило череп. Он, кружась, взлетел к потолку и со стуком упал на пол. Меня резко отшатнуло назад, и только Эрандур не позволил мне упасть.

Мы неловко столкнулись, но после в глазах потемнело, а колени подкосились. Некоторое время я сидела на полу перед трупом и видела только кружащиеся стены руины.

– А ещё при сотворении подобных чар, необходимо принимать устойчивую позу, – голос жреца донесся до слуха сквозь звон в ушах. Эрандур помог мне подняться и усадил на стул.

– У меня перерасход… – пробормотала я, осознав, что случилось. – Это моя… молная первия… порная мелвия… Первая молния? – язык предательски заплетался, как после бутылки крепкой браги, а сил больше ни на что не осталось.

– Да, верно. Потренируешься, и такое перестанет происходить. Я решил, что ты уже готова для достаточно сильного заклинания, которое сможет тебя спасти, если вдруг меня не будет рядом, – Эрандур пошарил по полкам и протянул мне откупоренный флакончик бледно-синего зелья. – Восстанови магию.

Я сгребла его и залпом опустошила, ощутив кислый привкус. Головокружение остановилось. Теперь даже не верилось, что мне каким-то образом удалось спасти Коллегию.

– То есть?! – вскинулась я, немного придя в себя. – Если бы я не разозлилась, ты бы и учить меня не стал?

– Разумеется, стал бы. А раз мои лекции тебя не воодушевили, я решил отвлечь тебя вот таким способом. И мне действительно нужна помощь с погребением. Просто всё сошлось одно к одному. А теперь посиди немного, я пока поищу здесь что-нибудь полезное, – говорил жрец, собирая в кошель зелья магии. – А потом поможешь мне вытащить труп из кургана, чтобы провести обряд. Пойми, местным не нужен настоящий призрак данмера… – он замолчал, натолкнувшись на мой возмущенный прояснившийся взгляд.

========== Глава четвертая. Город воров ==========

Пасмурным днем двадцать первого числа мы подъехали к рифтенским конюшням, расположенным около фермы Снегоходов. Рифтен являлся городом весьма посещаемым, поэтому у западных и восточных ворот настроили конюшен и трактиров. Последних, по слухам, и в самом городе хватало, но «Рыбачка» и «Старый грязекраб» пользовались особой славой у заезжих. Женщины тут брали чуть меньше септимов за час любви, чем в городе. Который, помимо разгула преступности, славился ещё и храмом Мары, где заключались брачные союзы. Активные жрецы и их открытая поддержка женщиной-ярлом и стражниками немного осложнили жизнь проституткам.

Я брезгливо скривилась, увидев мусор на берегах озера и наполненную рыбацкими лодками пристань. Старые городские стены казались прогнившими, несмотря на то, что были сложены из камней. Вездесущая сырость напитала воздух, а слякотная зима хлюпала под ногами месивом из конского навоза, грязи и талой воды.

Эрандур спустился с повозки, помог деревенским выгрузить кое-какую утварь, привезенную на ремонт и продажу, а после вознес беззвучную молитву Маре. Жрец нервничал, и я на его хмуром лице читала нешуточное волнение. Подобного не было, даже когда данмер убеждал айварстедских селян во главе с Вилхельмом в необходимости проведения погребального обряда для шарлатана, который напившись зелий, стал выглядеть как призрак. После погребения, на рассвете, мы довольно прохладно расстались с деревенскими, довакином и Лидией. В то утро, когда повозка до Рифтена покинула Айварстед, Эдриан и его спутница снарядились на Высокий Хротгар.

Нас со жрецом поджидал город особенной славы. Норды судачили, что именно здесь расположена таинственная гильдия воров, которая якобы заправляет всеми делами в городе. Его мрачные укрепления на берегу озера и высокие стены с узкими бойницами чернели на фоне горных массивов. У арочных врат, возле открытой калитки, дежурили двое стражей. Один постовой наблюдал с башни, дрожа на семи ветрах.

Могла себе представить, каково там торчать и постоянно держать лук наготове, особенно зная, что погода в Скайриме редко радует теплыми ясными днями.

Жители Айварстеда, что приехали с нами, на подходе к воротам сразу потянулись к кошелям на поясе, отсчитывая монеты.

– Что происходит? – когда настала наша очередь досмотра, один из стражников вмиг преградил мне путь.

– Стоять! Первый раз в Рифтене, что ли? – грозно спросил он из-под глухого забрала, демонстративно положив руку на эфес меча.

– Ну, да, – пожала я плечами и невинно улыбнулась в ответ.

– Гостевой налог пять дрейков.

– Сколько? – нахмурилась я.

– Пять септимов, женщина. Пять, – повторил он, повышая тон и показывая ладонь с растопыренными пальцами. – В Сиродиле все глухие или только ты одна?

– Не спорь, – Эрандур вдруг встал передо мной и вложил в ладонь стража названную сумму. – Извините.

– Добро пожаловать в Рифтен, – глухо донеслось из-под шлема.

– Это же вымогательство! – выпалила я, заходя в калитку.

– Узаконенное, – скис жрец.

– А как он узнал, что я из Сиродила?

Я хотела продолжать возмущаться по поводу напрасно потраченных монет, но в нос ударила невыносимая вонь канализации и несвежей рыбы. Привыкшая к горному воздуху, я совсем забыла, как пахнет большое скопление людей, и даже не представляла, какой смрад витает в городе, расположенном на озере со стоячей водой.

– О Джулианос, – идя меж серых стен к рынку по узкой грязной улочке, зажала нос и мечтала только о том, чтобы завершить дела и выбраться отсюда поскорее. Эрандур не отходил от меня, бросал суровые взгляды то налево, то направо и, казалось, готовился выхватить оружие.