Игра даэдра

Эрандур, оставив доспехи Брата Бури на берегу, переоделся в поддоспешник и обулся в эбонитовые сапоги.

– Думаю, теперь мы готовы ехать, – сообщил он Ворстагу.

– Да неужели, – наемник выпрямился в седле и слегка ударил Дымку пятками, пуская её по тропе.

Массер ярко освещал тянущийся вверх путь. По нему мы и добрались до привала. Ворстаг остановил лошадь на небольшой полянке, со всех сторон окруженной скалами и защищенной от ветра. Правда, судя по запаху, здесь недавно кто-то умер. Тухлятиной воняло почти как в логове тролля.

– Фу, – я сморщилась. – Здесь точно никто не живет?

– Не должен, – наемник пожал плечами и выпрыгнул из седла. – Но если это медведь, то мы с ним справимся.

– Я не готова к встрече с медведем, – призналась, слезая с коня. – Хочу только отогреться, поесть и лечь спать.

– Будешь много жрать, перестанешь быть такой стройной, – заметил Ворстаг, разворачивая спальник. Эрандур тихо хмыкнул и отправился на поиски хвороста для костра.

На очередную попытку норда сделать комплимент я только глаза закатила. Это он мою костлявость так обозвал, что ли?

Развернув спальник, пошла обдирать куст можжевельника, чтобы сделать подстилку. Хотелось упасть и уснуть, но, несмотря на ночь, оказалось, что у нас ещё немало дел.

Через некоторое время на полянке весело трещал костер, а наёмник достал из дорожного мешка огромный копченый окорок. Я захлебнулась слюной от одного только запаха.

– На троих нам хватит? – норд с сомнением посмотрел на нас с Эрандуром. Жрец пытался не показывать того, что голоден, но даже он при виде такого угощения сглотнул слюну.

Не боясь испачкать платье, я ела руками. Откусывала мясо и проглатывала, почти не жуя. Потом Ворстаг достал из мешка три бутылки медовухи Хоннинга, и жизнь резко наладилась. Не выпивала с тех пор, как закончилось взятое у Маданаха вино.

– Знаешь, Эрандур, – сказал Ворстаг, обгладывая козлиную кость. – Надо нам с тобой запомнить этот трюк с арестом… Будешь меня спасать от женщин!

– А тебя надо от них спасать? – вмешалась я, оторвавшись от трапезы. В ладонях был ароматный недоеденный кусок на косточке.

– Само собой! – со всей серьёзностью заявил наёмник. – Девушек кругом много, а я один! Это может плохо сказаться на моем здоровье.

– Так, может быть, пора прекратить ходить на свидания и осесть где-нибудь? – жрец уже прикончил свою долю окорока и, полулёжа на спальнике, прихлебывал медовуху из бутылки. – В Данстаре к примеру.

– Эх, дружище, мало ты понимаешь в этих делах… – махнул рукой Ворстаг и случайно швырнул недоеденную кость в костёр. Из пламени вырвался столб искр, наемник печальным взором проводил свою закуску, тонким пряным дымком потянувшуюся в Совнгард.

– По-твоему, я ничего не знаю о женщинах? – в голосе данмера зазвенела сталь.

Я тактично кашлянула в кулак.

– Парни, я здесь… Вы уверены, что хотите обсуждать это сейчас?

– Ой, прости, я думал ты тоже парень, – отшутился Ворстаг и налету поймал запущенную в него кость. – Спасибо, а то я не наелся!

Я взялась за медовуху, косясь то на норда, то на жреца, сидящих по обе стороны от меня. Эрандур выглядел заинтересованным этим разговором, а Ворстаг, кажется, просто пытался бахвалиться своими любовными победами. В очередной раз.

– Если хотите знать моё мнение, – начала я, сделав глоток мёда. – То Ворстаг просто скучает и не знает, как продемонстрировать свою силу, и поэтому ныряет в кровать к любой женщине, дабы вызвать у них любовь, а у мужчин немую зависть его похождениями.

– Я ему не завидую, – встрял с замечанием данмер.

– Вообще-то я здесь, если вы не заметили! – пытаясь привлечь внимание, наемник помахал начисто обглоданной костью.

– Ой, прости, а я думала, ты опять убежал за очередной юбкой! – я притворно всплеснула руками и чуть не разлила медовуху.

Эрандур язвительно усмехнулся.

– Всегда любил Джулию Октавию за её острый язычок, – расплылся в улыбке норд и неоднозначно подмигнул. В ответ я показала ему язык, добавив:

– Не порежься!

Наемник разлёгся на спальнике, заложив руки под голову. Он мечтательно уставился на звёздное небо, тогда как жрец пристально посмотрел на меня.

– Что? – заволновалась, перехватив его взгляд.

– Похоже, будто кто-то очень сильно влюбился, – заметил он, кивнув на Ворстага.

– Это я, что ли? – оживился тот. – Не. Бесполезно. Та девушка любит одного эльфа. Данмера.

Я вспыхнула до ушей и гневно воззрилась на наёмника. Что он вообще несет и когда успел опять влюбиться? Хотя, много ли ему надо времени, чтобы испытать влечение, которое он не отличает от влюбленности. Эрандур устало провел пальцами по глазам.

Ворстаг же, напротив, словно пробудился от дремоты, оглядел нас с хитрющим прищуром и продолжил нести привычную околесицу.

– Да-да! И это у них взаимно. Но кто я такой, чтобы лезть в эти странные взаимоотношения? Ведь та девушка, – он притворно вздохнул, – жить без него не может, но при этом они не вместе. Представляете?

– Да неужели… – прошипела я, чувствуя острую потребность кинуть в норда чем-нибудь потяжелее кости или бутылки.

– А вот взять того данмера, не буду называть его имени, – на лице Ворстага растянулась самодовольная улыбка от собственного остроумия. – Он верит в богиню любви, но за свою любовь не борется. Печальная история, достойная сожаления и слезливых песен бардов… – наёмник ненадолго замолчал, посмотрел на огонь. – Пришлось даже той девушке ему назло, жениться на какой-то бой-бабе…

– Заткнись! – не выдержав, я вскочила на ноги и закричала, нависнув над нордом. – Не смей говорить так про Мьол! Всё было не так! Я никогда не женилась кому-то назло!

– Да успокойся, Джулия, – для Ворстага мой гнев был ещё одним поводом для насмешки. – Разве я говорил что-то о ней или о тебе?

– Я слышала, что ты говорил! И ты можешь сколько угодно прикидываться сельским дурнем из Картвастена, но я знаю, что у тебя на уме! – я рычала, теряя контроль, желая высказать все, что накопилось. – Твои мысли не поднимаются выше поясницы! Ты – грубый тупой мужлан, для которого женщины это просто средство для удовлетворения своей похоти! Ты неспособен любить, тебе не понять этого! Ты даже ребенка своего бросил!

Ворстаг равнодушно посмотрел на меня и презрительно хмыкнул:

– Это всё?

Кони, встревоженные нашей ссорой, зафыркали. Мглистый и вовсе протяжно заржал и начал рыть копытом землю.

Эрандур поднялся со спальника, подошел ко мне и решительно, но мягко взял за локоть.

– Сядь, – спокойно сказал он и потянул меня к себе.

– Отпусти! – я с усилием вырвала руку. – Час назад ты ему не доверял, а теперь вздумал защищать?!

Перепрыгнув через костер, пошла к лошадям, чтобы их успокоить. В голове пульсировала кровь, грудь часто вздымалась от ярости. Я захотела взять Ваббаджек и превратить Ворстага в курицу или в сто септимов, чтобы от него стало больше пользы. С каждой секундой эта мысль становилась всё более привлекательной. А ведь и правда, это бы решило множество проблем! Не пришлось бы волноваться каждую минуту, предаст наёмник или нет, забудет обо мне или сбежит?

Я подошла к Мглистому и высвободила из крепления седельной сумки Ваббаджек. Резко развернувшись на пятке, направила посох на лежащего наёмника. Эрандур, увидев, что оружие Шеогората в моих руках, в два прыжка перемахнул через костер и Ворстага, схватился за древко и дернул на Ваббаджек на себя.

– Не смей! – рявкнул он.

– Ты и сам этого хочешь! – протестовала я, не выпуская из потеющих ладоней Ваббаджек, повернувшийся ко мне перепуганным лицом.

– Да брось, дружище, – Ворстаг храбро встал со спальника и развел руки в стороны. – Если ей так хочется, пусть взмахнет своей палкой. Все равно ничего не произойдет…

– Я тебе сейчас покажу, что произойдет! – рычала я, стиснув зубы. Данмер продолжал резкие попытки отобрать у меня посох, но это только сильнее меня злило.

Из навершия вырвалась красная вспышка, раздался негромкий хлопок и на том месте, где только что стояла Дымка, остался белеющий глазурью сладкий рулет.