Игра даэдра

– Туда нельзя ходить. Проклятое место, – женский голос прозвучал встревожено.

– Она права, – подхватил третий. – Если они там, то, считай, они мертвы. Кровавая хворь убьёт их вместо нас.

– Возвращаемся!

Мы с Эрандуром удивленно переглянулись. Изгои наверняка знали, что в этих руинах опасно. В некотором смысле нам повезло оказаться здесь. Я, улыбаясь во весь рот, немного жалела, что жрец этого не видит. Сердце заколотилось ещё сильнее, но высовываться пока было нельзя. Знать бы, как долго изгои будут уходить. Я привстала, чтобы посмотреть, но данмер вдруг вцепился в моё запястье и знаком показал, чтобы не двигалась. Пришлось послушно вернуться на место и замереть, вслушиваясь в шорох трав на ветру и пение птиц. Лишь бы дракон не прилетел. Хотя, меня уже не удивит даже второй Кризис Обливиона.

– Пошли, – сказал Эрандур через некоторое время и, крадучись, двинулся к лестнице.

Преследователей там уже не было, скорее всего, они ушли достаточно далеко, и теперь мы могли выскользнуть из чумного города. Осталось вспомнить, откуда именно мы вчера пришли в эти развалины. Ориентиром могла бы быть башня или тела Одержимых, но найти их среди скал будет не так просто. И идущие впереди изгои могли значительно осложнить дело.

Данмер перемещался короткими перебежками от валуна к валуну, от деревца можжевельника к колючим зарослям кустарника. Я старалась не отставать и смотрела во все глаза, пытаясь уловить хоть малейшее движение. Самым страшным оказалось внезапно заметить пару горных коз, объедающих распустившийся горноцвет. От вида мохнатых рыжих животных, я чуть не закричала, а они даже не обратили внимания на нас, продолжив мирно пастись.

Куда бы ни направились преследователи, наши дороги определенно разошлись, что не могло не радовать.

Но к горлу вдруг подкатила удушливая волна. Захотелось сорвать с лица повязку и прокашляться. И я поняла, что лекарство на ткани перестает действовать.

– Скорее, – прохрипел Эрандур, забыв об осторожности. – Мы почти вернулись на то место.

Мы выскочили из кустов, распугав коз, которые бросились в разные стороны, испуганно блея, а я на мгновение ощутила себя саблезубом. Одновременно с этим дико захотелось поесть сочной жареной козлятины.

Из неуместной мечты в реальность меня вернул вид убитого норда с проломленной головой, и сразу припомнились неприятные подробности встречи с беглецом. Я перевела взгляд наверх, пытаясь высмотреть горную тропу, но видела только отвесную скалу, из трещин которой торчали пучки травы и хилые кустики.

– Справа! – рявкнул данмер.

Я рывком повернулась, тут же высмотрев, что тропа тянется вдоль скалы, скрываясь за зубьями валунов, травой и вездесущим можжевельником. Кинувшись туда, едва не обогнала Эрандура от радости. Периайт не обманул! Тонкая тропка стремилась на вершину скалы, резко сворачивала, огибая серые камни и невысокие темные ели, и вновь стелилась под ноги.

Впереди показалось иссохшее ветвистое дерево, которое обступали темные коричневые обелиски. Я не поверила своим глазам, когда увидела там каджита в синем тюрбане, точь-в-точь как у Райи.

– Помогите! – прокричала я сквозь повязку.

Каджит, навострив уши, повернулся на мой голос. На мохнатой серой морде начерталось недоумение. Кот оскалился, веретеновидные зрачки его желтых глаз резко сузились.

– Кажется, Кеш ждал вас, – он оглядел нас с подозрением, а я промчалась к нему мимо столов с разложенными ингредиентами, ступками и чашами.

– Мы пришли поговорить с Периайтом… Мы… – я задохнулась от горечи и спазмов, разрывающих грудь, сорвала с лица повязку, заходясь кашлем.

Каджит спокойно направился к столу, взял глиняную чашку и поднес к моему рту.

– Пей, – велел он, придерживая мою голову. – Лорд Периайт сказал Кешу, что вы придете.

Я проглотила терпкий отвар с металлическим привкусом и вдохнула полной грудью, поняв вдруг, что кашель утих, а жгучее чувство внутри пропало. Тепло склоняющегося к закату солнца расцеловало меня в перепачканные зеленой жижей щеки. На миг наставшую тишину встряхнул порыв ветра.

Каджит оскалился в улыбке и повернулся к догнавшему меня Эрандуру.

Данмер стащил с лица повязку и недоуменно оглядел дерево, обелиски и ингредиенты на столах. Каджит поднес ему такую же чашку с отваром, как и мне, и велел выпить.

– Получилось? – я бросилась к другу, но натолкнулась на довольный взгляд кота.

– Конечно, – кивнул он. – Кеш вылечил вас, как приказал Лорд Периайт.

– Ты Кеш? – уточняя, спросила я. Каджит снова кивнул, повернулся к Эрандуру, допившему отвар, и забрал у него чашку. От счастья захотелось расцеловать этого странного кота.

– Ты знаешь, где Картвастен?

– Пф! Не просто знаю, – прищурился Кеш и указал за спину. – В ясную погоду поселок отлично видно отсюда!

Вскочив на ноги, я бросилась к краю скалы. Оббежала обелиски и дерево, в корнях которого мельком разглядела скалящиеся черепа, и застыла, парализованная открывшимся видом и ударившим в лицо ветром.

Далеко внизу серебрилась лента реки Карт, а чуть выше на склоне стояли деревянные дома шахтерского поселка.

========== Глава сорок пятая. Перевал ==========

Вечерние сумерки быстро поглотили деревню, а по небу расползлись розовые всполохи закатных лучей. Дневная жара уступила место прохладе, и я, задрожав от пронизывающего ветра, обняла себя за плечи. Надо мной возвышалась колонна Периайта, расположенная на горной тропе близ Картвастена.

Присев под навесом скалистого выступа, посмотрела на лежащую ничком мертвую женщину и печально вздохнула.

Интересно, получится ли у Эрандура воплотить в жизнь очередной план и найти Ворстага, прикинувшись Братом Бури? От размышлений стало волнительно. Вдруг жреца схватят? Тут же захотелось бежать к деревне, чтобы хоть краем глаза понаблюдать за тем, что происходит.

От решительных действий меня удерживали только далекие голоса, раздавшиеся со стороны поселка. По крайней мере, так показалось – скалы и тишина могут играть злые шутки со слухом. Я всмотрелась в заросли можжевельника и вскоре заметила двух приближающихся мужчин. Один был рослый и плечистый, второй – на голову ниже и худощавый.

Сердце в груди сделало кувырок от счастья. Всё получилось! Я вскочила на ноги, намереваясь рвануть навстречу, но в последний момент в нерешительности замерла, испытывая тяжелое чувство стыда. Вдруг вспомнила, как выгляжу. Ворстаг прежде не видел меня такой: сильно исхудавшей, лысой, с обветренным лицом, которое покрывали красные точки заживающих язв. Прикрыться было нечем, а убегать – глупо. Преодолев естественное желание выглядеть красиво, гордо распрямила плечи.

Я переживу эту встречу, как пережила всё, что со мной приключилось. Я – сильная.

Когда мужчины подошли ближе, призвала огонек, чтобы разогнать сгущающуюся вокруг ночь. Магия весело заплясала над головой, а с радостного лица Ворстага резко осыпалась улыбка, когда он увидел меня.

– Борода Исмира! – воскликнул наёмник. – Джулия?.. Тебя не узнать…

Я всхлипнула в ответ и бросилась к нему. Норд схватил меня в охапку и крепко прижал к груди, положив ладонь на голову.

– Спасибо, что дождался! Спасибо! – заревела я, уткнувшись носом в его грудь и заливая слезами льняную рубаху. Несколько секунд было так хорошо и тепло, что не хотелось отпускать Ворстага, чтобы этот момент необычайного спокойствия длился вечно.

– Ну, тише-тише, – наёмник стиснул меня в объятиях ещё крепче и коснулся губами макушки. – Не реви, чокнутая. Все позади.

Я взяла себя в руки, отстранившись, утерла рукавом слезы и встретилась взглядом с Эрандуром, держащим шлем под мышкой. Данмер выглядел как обычно мрачным, и в его сверкающих рубиновых глазах читалось беспокойство.

– Расскажи, что произошло после нашего ареста, – хмуро произнес жрец, прервав нашу с наёмником идиллию.

– А… да, – Ворстаг отступил на шаг. – Не хотел по дороге вдаваться в такие подробности. Пусть стражники в Картвастене остались прежними, и Братьев Бури среди них нет, это не значит, что они безоговорочно верны Империи. Сменился капитан местной стражи – теперь это кто-то из приближенных Буревестника. Серебряная шахта, знаешь ли… – наёмник прервался, поняв, что рассказывает не о том, что мы хотим услышать. – А после того как я уехал сюда? Да ничего такого не было. В первые сутки я напился. А вот когда вы и на третий день не явились, уже заподозрил неладное.